Щербатая луна. Проза

– Товарищ подполковник! Лейтенант Матвеев…

– Садись.

Командир отряда прервал рапорт лейтенанта. Черненький от природы, загоревший под солнцем Афгана, он получил прозвище «Кара майор».

Командир посмотрел на Матвеева изучающе.

– Ситуация такова: пара вертолетов с Баграма выполняла разведывательный полет над Базараком. Один из вертолетов при облете высот был сбит. Есть предположение, что экипаж живой. Из района предполагаемого падения вертолета слышны звуки боя. Подразделения 37 пехотной бригады «зеленых» удерживают дорогу на Базарак и контролируют ущелье на Мариштан. Позывные: советника 37 бригады – «Волга», командира вертолета – «Четыре полсотни пять» или «Рыжий». Приказываю тремя группами вашей роты выдвинуться в район падения вертолета и эвакуировать экипаж. Поддержат вас подразделения 37 бригады и пара вертолетов по вызову. Ну, давай Матвей! И пусть тебе повезет!

Комбат пожал руку лейтенанту. Матвеев вышел из кабинета и направился к дежурному по ЦБУ. Подойдя к дежурному, он попросил его выйти по радио на третью роту и дать ей сигнал тревоги. Дежурный надел гарнитуру и передал в эфир: «Ракит! Я 830! Буря! Буря! Как понял? Прием!»

Матвеев, двигаясь в расположение роты, наблюдал, как БМД покидали капониры, солдаты маленьким колонами бежали к своим машинам.

Рота Матвеева находилась в Афганистане уже больше года. Военные будни научили офицеров, солдат, не спрашивая, не уточняя, выходить по тревоге экипированными и укомплектованными на трое-четверо суток автономных действий.

Лейтенант подошел к своей машине, БМП-2к. Девять БМД и одна БМП, БТР саперов застыли в ожидании команды.

– Командиры машин ко мне!

Матвеев коротко поставил задачу, указал порядок выдвижения колоны. Машина командира роты под №30 выдвигается за машиной №33. Возглавляет колонну БТР с саперами-разведчиками.

Колонна, дымя моторами, вытянулась в сторону Базарака. Матвеев, сидя на командирском месте, пытался установить связь с советником и экипажем вертолета.

– Я – «Волга, слышу тебя, «Тридцатый». При входе в кишлак будь осторожен. Возможно минирование! При установлении визуального контакта вышлю посыльного.

– «Четыре полсотни пять», я – «Тридцатый». Иду на помощь. Прием!

Экипаж сбитого вертолета не отвечал.

Пара вертолетов, висела в синеве неба:

– «Тридцатый», я «Четыре полсотни восемь». Наблюдаю сбитый вертолет! Идет бой! «Рыжий» не отвечает.

– «Четыре полсотни восемь», нанеси удары по предполагаемым участкам духов.

Вертушки легли на боевой курс.

С шипеньем НУРСы ушли к земле.

– «Рыжий», я «Тридцатый»! Иду на помощь!

В гарнитуре, что-то щелкнуло, и Матвей услышал: «Я „Рыжий“, веду бой. У меня один „трехсотый“! Вертушки вижу, не могу с ними связаться. Патронов хватит на тридцать – сорок минут!»

– «Рыжий», я «Тридцатый»! Тебя понял. Иду на помощь!

Колонна остановилась. Это саперы-разведчики спешились и под прикрытием брони БТР медленно, со щупами, начали двигаться по дороге, ведущей в кишлак.

– «Тридцатый», я – «Волга», вижу тебя! Сейчас вышлю к тебе проводника.

Взрыв ослепил лейтенанта Матвеева. Грохот, жар, гарь и град камней обрушился на его боевую машину. Прикрывшись люком башенки, он в свой командирский прибор пытался рассмотреть происходящее на дороге.

Машины №33 на дороге не было. Вместо нее на дороге зияла воронка, диаметром более двух метров

– Товарищ лейтенант, смотрите!

Это наводчик-оператор – Слава Литвинов.

Матвеев повернул голову, куда указывал Литвинов. БМД стояла посреди реки Пандшер.

– «Тридцать первые»! К машине! Оказать помощь!

– «Тридцать четвертый», вперед!

Колонна, объезжая воронку и остановившиеся машины, медленно двинулась вглубь кишлака. В голове у Матвеева стучала одна мысль: «Господи! Сделай так, чтобы экипаж машины остался в живых!»

У полуразрушенной мечети колонну встретил переводчик советника. Забравшись на головную машину, он повел колонну вдоль берега Пандшера.

Зарывшись в песок по самые защитные щиты, расположилась артиллерийская батарея гаубиц. Советник стоял на бруствере.

Матвеев спрыгнул с машины, подошел к брустверу.

– Майор Шубин!

Юра Шубин! Советник был одет в афганскую форму, но, все равно, это был свой, родной, советский человек.

– Анатолий! – представился Матвеев.

– Смотри, Анатолий: вот там за скатами идет дым. Это место падения вертолета. Туда идет тропа, но мои «зеленые» контролируют только первые двести метров. Дальше работает снайпер духов. Сколько их, я не знаю. Могу вас поддержать огнем батареи. Давай карту! Вот основное направление – это мои цели, они пристреляны. Переноси себе.

– Командир! Куда машины будем ставить?

Это заместитель по технической части Сергей Литвиненко.

– Серега, что передает «Тридцать первый»?

– Эх!.. – Сергей, как-то сник. – У нас один двухсотый – Саша Шишкин, и два трехсотых – Кайрат Сулейманов и Николай Ершов. Я приказал машину уничтожить до конца.

– Хорошо!

Матвеев ответил машинально. А сердце трепетало в груди, вызывая спазмы горла. Хотелось разрыдаться!

– Серега, передай Андрею Богдашину, «Тридцать первому», следовать в расположение отряда. Оказать помощь раненым. Быть в готовности по команде выдвинутся к нам. Машины расположи за батареей. Наводчики-операторы находятся у орудий в готовности к открытию огня. Бронегруппой командуешь ты.

Две группы и группа управления уже спешились и выстроили колону для следования к месту падения вертолета.

– «Тридцатый», я «Рыжий». Ребята, у нас два раненых! Патроны на исходе! Быстрей, родные!

– «Рыжий», я «Тридцатый»! Тебя понял. Иду на помощь!