У остывшей реки

– Ну да!

– Работает. Какого-то инвестора обещает привести, говорит, старое оборудование менять надо.

– Убери его!

– Оборудование?

– Да нет, Ваську!

– Но почему?

– По кочану! Сказала, значит, так надо!

И она рассказала, какую обиду нанесла ей сегодня Васькина жена на рынке. Эта стервоза малахольная, когда жили в одном доме в «Черемушках», проходу ей не давала: и о здоровье «Ангелиночки Львовны» справится, и про сыночка спросит, и делами Тимофея Григорьевича поинтересуется. А сегодня на рынке, выбирая говяжью вырезку, услышала за спиной ее змеиное шипенье: «Смотри, как лавочница-то раздобрела на казенных харчах!..».

Агнелина Львовна не оглянулась, но змеиный укус бывшей соседки по дому не пропустила мимо. Весь вечер ломала голову, как отомстить. И сейчас, приударив ладонью по столу, отрезала:

– Найди причину и уволь Ваську!

На следующее утро Тимофей Григорьевич вызвал к себе начальника юротдела Сергея Ивановича Воронина:

– У Николаева когда контракт заканчивается?

– Из райэлектросети?

– Ну да.

– Через три месяца, по-моему. Но надо уточнить.

– Вот и уточни… И проверь его контору, с предложением ротации кадров.

– Да ведь ему еще пятидесяти нет!..

Тимофей Григорьевич бросил на Воронина тяжелый взгляд.

– Ты не понял о чем я сказал?!

– Да, понял, Тимофей Григорьевич!

– Вот и исполняй!

Еще бы юристу не понять шефа! Он поступил сюда по протекции Ангелины Львовны. Был то ли ее дальним родственником, то ли родственником или знакомым ее друзей. Благословляя его на должность, она предупредила:

– Любое указание или поручение главы района должно выполняться быстро и бесприкословно. – Она подняла указательный палец кверху и заключила: – Только я могу внести коррективы в его распоряжения!

Сергей Иванович создал комиссию, и она стала в райэлектросети искать компромат. Однако показатели у предприятия были вполне приличные, о чем Воронин и доложил райглаве после проверки.

Слушая своего юриста, Тимофей Григорьевич еле сдерживал гнев. Наконец, когда Воронин отложил в сторону папку с таблицами, графиками, диаграммами, он тихим голосом, от которого начальника юротдела бросило в дрожь, произнес:

– Я же поручал тебе «накопать» на Ваську!

– Тимофей Григорьевич, все перекопал. Там полный порядок!

Трёхин повысил голос:

– Иди и еще покопай!

Через неделю начальник юротдела доложил, что в райэлектросетях есть маленький «прокол» с распределением премиальных.

– А конкретно по Николаеву есть что? – спросил глава.

– Да вот, есть одна зацепка. В День энергетика премировал коллектив и себя тоже, а свою кандидатуру с вами, как работодателем, не согласовал. Выходит, нарушение, хоть и не очень серьезное.

Трёхин оживился:

– Как это – не серьезное?! Серьезнее не бывает! – Он впился взглядом в Воронина и выдохнул: – Это же коррупция! Чуешь?! – И после небольшой паузы спросил: – А какая хоть премия-то?

– Я же сказал: к Дню энергетика.

– Да нет, я о сумме спрашиваю!

– А, – спохватился юрист, – пустяковая, триста рублей…

Глава несколько растерялся, но тут же нашелся:

– Дело не в сумме, а в принципе. Без моего согласия положил деньги себе в карман. Можно сказать, украл у государства. Оборотень…Змею на груди пригрели!

Он говорил так напористо, что юрист и сам уже стал сомневаться в порядочности районного энергетика. Хотя знал его чуть ли не с детских лет и никогда бы не поверил в его непорядочность. А тут, гляди-ка, как райглава поворачивает. Действительно, сегодня отстегнул себе триста рублей, а завтра хапнет 300 тысяч. А Трёхин, войдя в обличительный раж, заключил:

– Оформляй иск в суд и готовь распоряжение на увольнение по истечении контракта.

Через месяц состоялся суд. Николаева признали виновным в присвоении госсредств и осудили на год условно. Николаев клялся и божился, что не имел корыстного умысла, что включил себя в ведомость на премию, не зная о порядке согласования с главой района. Да и юрист почему-то пропустил этот промах… Он порывался внести в казну полученную сумму премии с любым штрафом, но глава был непреклонен. И когда директор электросетей пришел к Трёхину накануне истечения контракта просить о его продлении, тот развел руками:

– Пойми правильно: я не могу держать на такой ответственной должности человека с судимостью.

Николаев взмолился:

– Ты же меня сто лет знаешь! Я вором никогда не был! Ну как мне без работы! У меня же две дочери – студентки, за учебу платить надо. Да еще кредит взял на покупку квартиры. Без работы мне – никак!

Но Трёхин повторил:

– Мне с судимостью человек не нужен. Свободен!

В пятницу в конце дня к Трёхину приехал посетитель из Москвы. Глава был в хорошем расположении: только что в комнате отдыха отвел душу с Ларисой, а вечером ждал ресторан. Рустам сам пригласил Трёхина в «Оазис»: «Дарагой, приходи обязательно. Шашлык будет – палчики оближешь». «Наверное, просить о чем-то будет, – подумал глава, – этот просто так ничего не делает». Однако ничто не могло помешать его доброму настроению. Шашлычок под коньячок не помешает, а насчет просьбы, если что, подумаем. Бизнес у Рустама и так хорошо идет, а возникнет другая тема, и разговор будет особый. И цена новая. Хватит десятью процентами утираться. Не разорится, если даже треть «откатит».

Московского гостя встретил приветливо. Расспросил о столичном житье-бытье, посочувствовал насчет автопробок, никудышней экологии. Вот мы в провинции живем, как у Христа за пазухой. Ни пробок, ни смога, вода артезианская, продукты натуральные. Так что, шутливо закончил Трёхин, перебирайтесь-ка к нам. Да и до столицы отсюда на авто два часа езды.

Москвич ответно улыбнулся, как бы соглашаясь с доводами главы района.