У остывшей реки

Ведь снова остаюся я одна.

Совсем одна в своей пустой квартире. -

Светлана с чувством приглушила голос на последней строчке стиха, которое она недавно прочитала в каком-то сборнике.– Как будто про нас с тобой, Николай Васильевич?..

– Остынь, милая! Если тебе что-то не нравиться в наших отношениях, – давай изменим их или вообще…

Он осекся. Ему самому стало как-то не по себе от одной мысли, что он расстанется со Светланой. Она уже стала частью его жизни. Ведь такая длительная связь… Но и с Людмилой рвать он тоже не собирался. Это не простое увлечение, а частичка его молодости, какого-то особого тепла, которое однажды, коснувшись души, так и не остыло.

Николай встал с кресла, подошел к Светлане и, обняв ее, поцеловал в шею.

– Ты мой добрый и верный друг! Надежнее и лучше здесь у меня никого нет.

Светлана заплакала…

Николая стали тяготить частые встречи с бизнесменами, как со своими доморощенными так и с московскими. Не проходило недели, чтобы он не встречался с ними. В администрации, ресторане, на стройке или предприятии они лезли к нему со своими бизнес-планами и проектами. Особенно нагло и нахраписто вели себя москвичи. Денег у них было немеряно, и они вкладывали их во все подряд. Причем, вкладывая, не думали о последствиях, о перспективах и пользе для горожан. Пеклись только о своей выгоде. Козыряли договоренностями с прежней администрацией. В ход шли угрозы и шантаж.

Однажды, когда Брагин с Людмилой пригласили Силаева в ресторан – обмыть открытие торгового центра, ему за стол принесли записку. «С кем-то жрёшь, а нами брезгуешь!» Кто – неизвестно. Передали и все. А когда вышли из ресторана, у их машины два колеса были проколоты. Пришлось вызывать на подмогу своего шофера.

В следующий приезд Людмила передала ему газовый пистолет, переделанный под стрельбу боевыми патронами. Николай сначала заартачился: зачем? Но она настояла: пригодится на крайний случай. Она сказала, «на крайняк». «Ты же не будешь им без повода размахивать. А ситуации бывают разные». С тех пор он всегда держал его в бардачке машины заряженным.

В последнее время в городе развернулась настоящая война за ликеро-водочный завод. Предприятие акционировалось и надо было его развивать. Водка и настойки с местным брендом шли, что называется, влет. При изготовлении напитков использовалась чистейшая артезианская вода с примесью серебра. Продукция завода завоевывала медали на всевозможных выставках. Но мощности предприятия ограничены, нужна новая линия, а то и две, а собственных средств нет. В городе достраивался кирпичный завод, заложили цементный. Силаев видел прекрасную перспективу этих предприятий, так как вовсю разворачивалось строительство. А мощности области в стройматериалах пока были малы.

Инвесторов вложиться в ликерку хоть отбавляй. Но их условия для города кабальные. Силаев пока держался. Ни обещаемые миллионные взятки, ни угрозы на него не действовали. Один особенно нахрапистый москвич пригласил Николая в свой ресторан и прямо спросил:

– Ты что, ненормальный? Тебе лично десять «лямов» отстегиваем, а ты кочевряжишься?!

– Ты телевизор – то смотришь? Месяца не проходит, чтобы мэра где-то не посадили…

– Тогда уйди! Мы другого поставим…

– Вот будут выборы – ставьте своего!

– Долго ждать, тебя же только что переизбрали!

– Тогда терпите!

– Доиграешься!..

Силаев позвонил Брагину и предложил его фирме вложиться в ликерку. Все-таки свой человек, да и Людмила, глядишь, будет чаще бывать в Приокске. Бывший однокашник предложением заинтересовался. Попросил «бросить» по факсу пакет документов. Пообещал, изучив, приехать для конкретных переговоров.

– Только не тяни, – попросил Силаев. – А то меня тут в оборот берут!

– Три-четыре дня и я у тебя. Жди звонка.

Брагин не обманул. Через три дня приехал с юристом и отработанными документами. Москвичи съездили на завод, посмотрели производство. Обсудив все детали, пришли к соглашению. Брагинская фирма выделит средства на переоборудование некоторых цехов и открытие двух новых линий по розливу. Прибыль делится поровну. На том и сошлись. На все про все ушло два дня. Все это время Брагин с юристом жили в гостевом доме на Святом озере, от которого были в восторге. К финалу сделки приехала Людмила. Погуляли славно. Расставаясь, Брагин пообещал чаще бывать в Приокске и обязательно привести отдохнуть жену с детьми. Именно на Святое озеро.

…В пятницу Силаев пригласил Светлану к себе с утра. На всякий случай та захватила кое-какие документы по своему ведомству. Вдруг спросит! Но Николай предложил:

– Давай махнем на Святое? Прямо сейчас! Устал я что-то. Вечером вернемся. Я сегодня на своей машине, шоферу дал выходной.

Панина не возражала. Ей осточертела круговерть на работе. Ничего не случится, если она немного развеется. Заслужила! Они обсудили план побега из города, чтобы ни у кого не вызвать подозрения. Светлана затарила пакет провизией и на перекладных выехала за окраину Приокска. Через полчаса Силаев подхватил ее, и они помчались.

День прошел прекрасно. А ближе к вечеру они поцапались. Панина снова стала ревновать Николая к Людмиле. Разгоряченная коньяком она спросила:

– Далась тебе эта Людмила! Чем я хуже?

– Света, не заводись! – осадил ее Николай.

– Я не хочу делить тебя ни с кем!

Мы же практически как муж и жена! – Она подошла к Николаю, обняла его и впилась крепким поцелуем. От нее шибануло стойким запахом коньяка. «Пора домой», – подумал Силаев.

– Давай закончим этот бесполезный разговор!

– Мы его только начали! – Светлана села в кресло и задумчиво посмотрела на репродукцию с картины Серова «Девочка с персиком» на противоположной стене. – Ты меня не любишь… – Эту фразу она произнесла тихо, ни к кому не обращаясь.

– Я вообще никого не люблю…

– А себя? – Светлана сидела в той же позе, рассматривая картину.

– Собирайся, пора в город, уже темно…

Когда подъезжали к Приокску, Силаевскую «Волгу» на большой скорости лихо подрезала серебристая иномарка с московскими номерами.

– Вот сволочи, – выругался Николай, – Ездят, как хотят!

Немного погодя обратился к Светлане:

– Тебя к дому?

– Нет, езжай в гараж, я пройдусь… Проветрюсь немного.

Поставив машину, Николай, прикрыв гаражные двери, взял из бардачка пистолет и передал Светлане.

– Подержи. Да смотри не балуйся: спуск слабый.

Он открыл капот и стал доливать в бачок омывателя жидкость. Светлана стояла около двери. Она навела пистолет на Силаева, размышляя: «Ну, где его жестокое сердце? Хоть бы взглянуть одним глазком! С левой стороны? Нет, вот здесь, ближе к середине… Есть ли в нем хоть одна капелька крови, хоть маленькая жилка, неравнодушная ко мне?!»

В этот момент Николай стал опускать капот. Увидев Светлану с наведенным на него пистолетом, он округлил глаза:

– Я же сказал, спуск сла…

Грохнула крышка капота, и раздался выстрел. Светлана испуганно посмотрела на руку, в которой держала пистолет, а потом на Силаева. Он медленно оседал на пол, по лбу текла струйка крови.

Панина в беспамятстве выскочила из гаража и побежала прочь. Подальше от этого грома небесного. Через какое-то время ударилась коленкой обо что-то твердое. Это был мусорный бак. Она бросила в него пистолет и побежала к своему дому.

…Прошло десять лет. Благодарные земляки увековечили память своего градоначальника, присвоив его имя одной из улиц Приокска. А убийцу так и не нашли.