Долина

– А что ж тут пошлого? – подхватил шутку Криса Лесник. – Богиня охоты, носится по лесам целыми днями, наверняка у нее есть сопутствующие профзаболевания. А тут как раз и волшебный козел с полезной гимнастикой. И вообще, Козел – это звучит гордо! Вы только послушайте – Гиркус!

Народ веселился: Крис в своем репертуаре!

– Не, парни, а вы чуете, какие ароматы? Просто как оранжерея в Ботаническом саду. С ума сойти можно! – говорил Лесник. – Вы только посмотрите. Хвойные все тут, и сосна, пихта, лиственница, елок еще, правда, не видел. И можжевельника.

– Точно, – добавлял Ледокол. – И здесь не только альпийские… А вот я чую и можжевельник. О, а вот и снова рододендрон, кстати!

Возвращались в базовый лагерь еще засветло, в прекрасном настроении. Лесник, проходя по Козленку, все время распевал что-то вроде: «Родо-додо-додо-дендрон, родо-дендрон, дродо-до», но это никого не раздражало, а только веселило.

В лагере Маркони доложил, что связь здесь по-прежнему очень неустойчива, большие помехи. С группой Саныча удалось связаться только два раза, на одну минуту и на тридцать секунд.

– Это бывает в горах, особенно когда поблизости какие-то большие рудные месторождения залегают. Но я понял, что они двигаются по графику. Ну, еще пока и прохождение радиоволн нестабильно. Может, завтра лучше будет.

– Нам надо будет завтра попробовать связаться с тобой из Козленка и из Долины, – сказал Высокий.

* * *

КСС. У вечернего костра прошло совещание. На следующий день был назначен спуск в Долину.

Пришли!

Утром вышли: Высокий, Крис, Ледокол, Солдат, Лесник, Фома.

Несмотря на крутизну склона, и густую траву, и кустарник, спуск вниз шел удачно. Через каждые метров двадцать-тридцать старались найти опорные площадки, с учетом дальнейшего использования этого пути. Между ними навешивались перила.

Ущелье расширялось, появились группы лиственных деревьев – буки, дубы. Слышались детски-восторженные крики:

– Ой, вот и шелковица!

– Абрикос! Почти созрели уже…

– Дикий миндаль!

– Яблоня! Яблочки кисленькие, но приятные!

* * *

Пейзаж быстро менялся на равнинный, вскоре невдалеке внизу сверкнула река. Сверкающий поток метров двадцати шириной быстро двигался перед ними слева направо, создавая водовороты и воронки. Высокий послал народ в разведку.

Вверх по течению виднелись симпатичные лужайки, покрытые цветами, за ними смешанный лес. Места для лагеря там, видимо, значительно больше.

– Вода-то, вода какая чистая!

– Ребята, ребята, сюда! – раздался радостный голос Фомы.

Часть опушки вдавалась в лесной массив как бы заливом, и эта поляна, шириной метров шестьдесят примерно, вся была покрыта земляникой. Спелой, крупной, красной-прекрасной, совершенно роскошной ягодой!

– Господи, ну ведь бывает же такое чудо на свете!

Уже было четыре. Надо было ставить лагерь, и народ вопросительно посмотрел на Высокого.

– Командир, что скажешь?

Высокий был высок не только ростом и знал, что иногда можно нарушать все правила. Надо только хорошо понимать, когда бывает это «иногда».

– Ну, ладно. Пятнадцать минут даю. Не больше! Ну, прямо, как маленькие…

Но радость не меряется секундомером. Здоровенные парни больше часа бродили по поляне, иногда сидели с блаженными улыбками, как дети, перемазанные красным соком. Время было забыто.

В полшестого Высокий обещал всем Варфоломеевскую ночь, и публика потянулась назад к рюкзакам.

– Это Долина нас так приветствовала. Эта Земляничная Поляна – это ее хлеб-соль нам, – сказал за ужином Крис.

Никто и не возражал. Усталость навалилась мгновенно, и все быстро заснули. Высокий включил рацию, попытался было связаться с Маркони, но, кроме дикого воя в наушниках, он ничего не услышал. Лишь на несколько секунд вдруг прорвалась из какого-то безумного далека и полоснула его по сердцу мелодия из далекого прошлого:

Мне б забыть,
не вспоминать
этот день, этот час…

* * *

Зато следующий день был полон забот и прекрасных открытий.

– Так, – сказал за завтраком Высокий. – Общий план такой. Пока остаемся здесь, если не найдем чего-то радикально лучшего. Окончательно решит Саныч. Далее, разведка территории вверх и вниз по течению. Кстати, предлагаю назвать речку Живинка. По глазам вижу, что все «за». Так, утвердили. Далее, поиск места для переправы. Это сделаем мы с Лесником. Остальные – подготовка мест для палаток основной экспедиции. Не знаю, есть здесь сушины или нет. Пока их что-то не видно, надо поискать. Найти удобные подходы к воде для разных нужд. Найти два места для туалета. Стоять долго, сами понимаете. Потом сколотим там какие-нибудь будки.

Так, внимание! Очень важно. Принцип – не гадить! Здесь должен быть совсем особый режим. Долина нас пустила, она смотрит, как мы ведем себя. Думайте, что хотите, но она на нас смотрит. Мы должны ее беречь и не обижать. По минимуму рубить. Без нужды лучше вообще ничего не рубить. Жечь костры тоже будем по минимуму.

Так, что дальше? Мусорную яму надо будет сделать. Непищевой мусор будем стараться выносить из Долины, а то быстро тут загадим все. Хоронить его будем в Предбаннике или где-то еще подальше. Да и пищевой, может быть, тоже. Надо подумать.

Да, и пока что поодиночке стараться не ходить. И кто-то всегда чтоб был в лагере. Осторожность пока не помешает…

– А можно хотя бы пописать сходить поодиночке, гражданин начальник? – съехидничал Крис. – Ну, что ты, Высокий, так смотришь, правда? Я, что, теперь и слова не могу сказать, да? Я вообще молчал всю дорогу.

Все засмеялись: Крис молчал всю дорогу – отличная шутка!

* * *

А вечером у костра все вперебой делились впечатлениями.

– Запахи везде – это с ума сойти!

– А это вот что за цветок, Ледок? Лесной, а ты знаешь?

– А я нашел вишню! Правда, кисловата еще.

– Для мусорной ямы место вроде есть, туда вот метрах в ста.

– А на том берегу какие-то, вроде как, зайцы днем бегали. А может, и барсуки, не разобрал.