Веревка из песка

Молодой человек уже подходил к «пежо», не переставая улыбаться.

– Ничего не выдумывай, говори только то, что видела, – быстрым полушепотом приказал муж.

– Не учи меня, Саша, – холодно осадила его жена и, распахнув дверцу, во всей красе явилась перед молодым человеком, который заулыбался еще пуще.

– Здравствуйте, Юлия Кирилловна. Меня зовут Юрий. Это я вчера звонил вам.

– Очень приятно. Здравствуйте, Юрий, – завлекательно, грудным, совсем не таким, каким разговаривала с мужем, голосом приветствовала она симпатичного милиционера.

– …Здравствуйте, Юлия Кирилловна, – полковник Лапин, выйдя из-за стола, учтиво шагнул ей навстречу. – Меня зовут Константин Георгиевич. Прошу вас, присаживайтесь, – он придвинул стул поближе к своему столу, а сам вернулся на рабочее место. – Юлия Кирилловна, откинем в сторону всяческий протокол в нашем разговоре. Протокол – бумажка, которую при необходимости потом составит наш Юра. Давайте просто поговорим о том, что произошло с вами в семнадцать часов тридцать две минуты тридцатого мая, так сказать, в последний день весны. И желательно в подробностях, с запомнившимися вам деталями.

– Какие подробности, какие детали?! – в недоумении воскликнула Юлия Кирилловна. – Это был миг. Но этот миг я запомню на всю жизнь.

– Н-да, – Лапин раздумчиво почесал нос. – Но и жизнь – только миг в этом мире бушующем, как поет Олег Даль. Тогда давайте по порядку, Юлия Кирилловна.

– Я вызвала лифт, нажала кнопку и спустилась на первый этаж. Дверцы разъехались, и предо мной предстал убийца.

– Вы говорите «убийца», – перебил Лапин. – Значит, вы видели, как он убивал?

– Как я могла увидеть, когда он уже расправился со своей жертвой?

– Вы видели его лицо?

– Конечно. Он был готов растерзать меня. Когда открылись двери лифта, он поднялся и двинулся ко мне. Но мои подсознательные импульсы сработали безотказно: я инстинктивно нажала кнопку.

– Юлия Кирилловна, я спрашиваю вас о конкретных вещах. Вы видели его лицо?

– Да. Это была маска смерти. Страшнее в своей жизни я ничего не видела.

– Юра, – ласково сказал Лапин, и хваткий Юра тотчас разложил на столе десяток фотографий. – Юлия Кирилловна, посмотрите на эти карточки повнимательней и скажите, есть ли среди них фотография человека, которого вы видели у лифта?

– Я видела его лишь мгновение… – неуверенно начала Юлия Кирилловна, но поднялась со стула, чтобы основательно изучить фотки. И вдруг визгливо, с надрывом, будто преследуя, закричала: – Вот он! Вот он!

И тыкала, тыкала в одну из фоток пальцем. Лапин взял эту фотку.

– Не думай о мгновеньях свысока… – завел он, а потом, с любовью разглядывая портрет Дмитрия Колосова, позволил себе не согласиться с дамой. – Какой же он страшный? Очень даже красивый парень.

* * *

Бедовый кожаный мальчик Ольга шла узким проходом меж бесконечных совковых гаражей. Шла, шла и дошла. У одного из боксов возился с мотоциклом лохматый и роскошно бородатый амбал. Чтобы оторвать его от увлекательного занятия, Ольге пришлось здороваться криком:

– Привет, Блюминг!

Блюминг, видимо, что-то расслышал, выключил пулеметно стреляющий мотор и выпрямился во весь свой гигантский рост.

– О, сестра по колесу! Зачем прилетела, птичка? По своей «хонде» соскучилась?

– Она в порядке?

– Как герла перед свадьбой. Зачем она тебе? Покрасоваться или мир посмотреть?

– В наем сдаю. У тебя, случаем, большого шлемака не найдется? И курточку какую-нибудь старенькую на лонгового паренька.

– Надыбаю.

– И вот еше что. Твой нотариус быстренько может доверенность сделать?

– Как быстренько?

– В часок.

– Мать, ты обнаглела.

– Жизнь заставляет, Блюминг!

…«Хонда» вырвалась из гаражной улочки и помчалась к проспекту Мира. За рулем сидел миниатюрный кожаный мальчик, а на заднем сиденье горой возвышался Блюминг.

* * *

…Элегантно спортивный Бен с громадной сумкой на плече вышел из подъезда своего дома в ответвлении улицы Бориса Галушкина и сел за руль джипа. Привык с водилой и поэтому с непривычки долго ерзал за баранкой, устраиваясь половчее. Наконец тронулся.

Трамвайные рельсы теснили джип к обочине. Бен со страдальческим лицом с трудом преодолевал невидимые преграды. Мост над железнодорожными путями, и вот она, широкая дорога к сокольнической зелени. Не доезжая до церкви на Краснопролетарской, Бен свернул направо. И по пустынной дороге меж припарковых крон – к парку, чтобы свернуть на Стромынку. Вдруг на подъезде к Оленьим прудам щелкнуло что-то, и джип стал оседать набок. Бен панически тормознул. Джип остановился, сильно скособочившись. Бен осторожно выбрался из автомобиля и глянул на правое заднее колесо. Так и есть, прокол. Бен в безнадеге осмотрелся. И, как спасение, немолодая «шестерка» тормознула рядом с ним. Водила «шестерки» спросил сочувственно:

– Прокололся, мастер?

– Да вот, случилось… – беспомощно заблеял Бен. – Я обычно с шофером, а сам просто и не знаю, что делать…

– Колесо менять, вот что делать! – нравоучительно сказал водила. – У тебя запаска есть?

– Вроде бы должна быть…

– А домкрат?

– Не знаю.

– Ну, ты даешь, тракторист! – изумился водила и, вылезая из «шестерки», сказал сидевшим сзади: – Поможем задвинутому, а, пацаны?

Из «жигуля» объявились двое пацанов – приятные такие пареньки.

– Ну, показывай, что у тебя сзади, – распорядился водила.

Бен вытащил ключи зажигания, которые были в связке, на ходу от кабины до кормы джипа отыскал нужный, поднял заднюю дверцу.

– Есть колесо, есть! – обрадовался он. – И домкрат – вот он!

– Давай его сюда, – распорядился водила.

Бен наклонился, чтобы взять домкрат, лежавший на полу багажного отделения. Один из пареньков, подошедший вроде бы из любопытства, не торопясь поднял над головой обрезок свинцовой трубки и нанес ею сильнейший удар по шее Бена у основания черепа. Бен осел на асфальт.