Тайна скифской чаши

Анахарсис спешился и повёл лошадь под уздцы. Дальше ехать верхом запрещалось. Несколько в стороне, на расстоянии примерно одной стадии, он заметил чёрную струйку дыма, почти вертикально уходящую вверх благодаря безветренной погоде. Заинтересовавшись, Анахарсис изменил свой путь. Пройдя половину стадии, он услышал звонкие удары металла о металл. Тропинка, идущая по краю урочища, привела путника к старому дубу, под кроною которого расположились литейная мастерская и кузница, накрытые общей крышей из толстых кожаных шкур. Анахарсису показалось, что когда-то он здесь уже был. Конь, почувствовав человеческое жильё, радостно заржал. Стук в кузнице прекратился и, отодвинув полог, из мастерской вышел чёрный от копоти обнажённый по пояс человек. Черты лица его были Анахарсису знакомы.

– Да благословят тебя Боги! – воскликнул человек, поднимая в радостном приветствии руки. – Я знал, что ты придёшь за своей чашей, Анахарсис!

– За чашей? – удивился Анахарсис.

Человек укоризненно покачал головой.

– Орик всегда выполняет свои обещания.

– О Боги! Прости меня за мою забывчивость, – приложив руку к сердцу, сказал Анахарсис. – Орик! Дай мне обнять тебя.

Похлопав гостя по спине, Орик усадил его на пригорок и вынес из мастерской чашу с настоем травы безыменки. Такой настой не только утолял жажду, но и поддерживал силы раненым и усталым.

– Вот чаша. Из неё ты первый пьёшь на правах хозяина.

Анахарсис хотел, было, рассмотреть чашу, но Орик сказал:

– Сначала выпей.

Анахарсис медленно с наслаждением выпил кисловатый настой.

– Вот теперь смотри, – разрешил Орик.

Такой необычной чаши Анахарсис ещё не видел. Она была сделана из серебра и частично покрыта позолотой. Фигуры воинов, да и самого царя Кадуида, на фризе чаши были плоскими, а его фигура была изготовлена из чистого золота и выглядела почти объёмной.

– Благодарю тебя, Орик. Ты слишком польстил мне. Но я не так богат, чтобы мог купить столь дорогую вещь.

– Ты её не должен покупать, – сказал Орик. – Это подарок от скромного мастера великому философу.

Анахарсис понял, что отказываться не имеет права, иначе обидит мастера. Он, молча, благодарно поклонился. А потом, покрутив в руках чашу, спросил:

– Почему моя фигура так заметна на этой чаше?

– Она станет ещё заметнее, – загадочно ответил Орик. – Когда пройдёт много дней и ночей, когда много вёсен сменят много зим – мастер Орик напомнит людям о тебе Анахарсис и, возможно, о себе, скромном мастере.

18. Неопровержимые улики (наши дни)

Уходя, завмаг Кравец пожелал Косте спокойного дежурства и даже пожал на прощание руку. Куда и подевалось его высокомерие при общении с подчинёнными. Костя закрыл парадный вход и сообщил по мобильному Антыхину, что остался в магазине один. Через полчаса, как и было условленно, Антыхин со двора три раза позвонил в служебную дверь.

Антыхин и Костя работали слаженно, по-деловому. Антыхин приготовил видеокамеру, сделал пробную съёмку. Костя вынул ключ от подвала и весело подмигнул Антыхину.

– Пойдёмте, Владимир Олегович?

– Пойдёмте, – коротко ответил Антыхин.

Перед подвальной дверью, Костя включил свет и вставил ключ в замочную скважину. Антыхин начал снимать: Вот Костя открывает дверь. Они входят в помещение, где, по словам Кости, изготавливаются копии музейных экспонатов. Костя беспомощно осматривается. Антыхин прекращает съёмку и вопросительно смотрит на Костю. В помещении нет ничего. Абсолютно. Ни столов, ни шкафов, ни инструментов. Трудно даже предположить, что здесь что-то изготавливают. Нет, конечно, и самих музейных экспонатов. Стерильная чистота. Искать какие-либо следы бессмысленно.

– Владимир Олегович, теперь вы будете считать меня трепачом? – потерянно спросил Костя.

– Успокойтесь, Костя. Я вам верю. Просто ваш завмаг оказался умнее, чем я думал.

– Владимир Олегович, а что если пробраться в запасники музея? Там мы наверняка найдём копии, которыми заменили оригиналы.

– Во-первых, надо уметь отличить копию от оригинала, Костя. Вы умеете?

Костя отрицательно покачал головой.

– Вот и я нет. А во-вторых, в музейные запасники так просто не войдёшь.

Антыхин от досады махнул рукой.

– Ладно, пойдёмте наверх. Нам тут делать нечего.

Костя неловко переминался с ноги на ногу, словно ещё на что-то надеялся. Половицы под тяжестью его большого тела жалобно поскрипывали. Костя, насторожившись на миг, замер, а потом по очереди стал нажимать на доски пола то одной, то другой ногой.

– Владимир Олегович, здесь какие-то пустоты.

Глаза Антыхина вспыхнули надеждой.

– Ну, Костя, если угадали с меня двойной оклад.

– Вы меня завели, Владимир Олегович. Деньги мне, ой как, нужны.

Костя быстро сбегал за гвоздодёром и Антыхин, имея немалый опыт по вскрытию полов, осторожно поднял несколько досок. Под ними оказался плотный слой мешковины. Как только её отвернули, они увидели то, что искали. Антыхин отдал видеокамеру Косте и почти приказал: «Снимайте». А сам принялся дальше срывать доски. Видеокамера бесстрастно фиксировала потрясающую по красоте картину. Здесь вперемежку лежали серебряные браслеты, золотые бусы, серебряные и золотые фигурки животных, костяной гребень с изображением хищника, бронзовые зеркала с ручкой, ожерелья из камней… Антыхин заметил, что некоторые предметы были дублированы. Значит, есть надежда, что не все оригиналы успели уйти в руки заказчиков. Он взял с собой две совершенно одинаковые золотые фигурки вепря. Эти вещественные доказательства он собирался предъявить директору музея.

Как только Костя закончил съёмку, Антыхин обратно накрыл сокровища мешковиной и аккуратно прибил доски. Только очень опытный глаз мог заметить, что кто-то интересовался содержимым подполья.

* * *

Широким шагом уверенного в себе человека, Антыхин вошёл в кабинет директора музея. Надо отдать должное, Фейгин держался прекрасно. Как будто и не видел он, во дворе антикварного магазина, лежащего без сознания Антыхина. Лицо его, казалось, светилось от радости встречи. Трудно было поверить, что этот человек торгует экспонатами музея, точнее ворует их.

– Рад видеть вас, Аркадий Михайлович! – сказал Антыхин. – Следов чаши пока не обнаружено. А что же мои коллеги из полиции? Может быть, у них есть какие-то результаты?

Фейгин нервно поправил дужку очков, видимо уловив в вопросе Антыхина скрытый смысл, пока ему ещё не понятный.

– К сожалению и полиция всё ещё молчит, – вздохнул он. – Как понимаю, порадовать им меня тоже нечем.

– А вот у меня, всё же, есть кое-что для вас, – загадочно сказал Антыхин.

За стёклами очков настороженно сверкнули глаза Фейгина, но, через мгновение, он опять мило улыбался.

– Так какую же радостную новость вы от меня скрываете, Владимир Олегович?

Антыхин решил больше не играть в прятки. Достав из дипломата небольшой свёрток, он подал его Фейгину.

– Посмотрите, Аркадий Михайлович, не вы ли это потеряли?

Фейгин продолжал держаться достойно, хотя руки его предательски подрагивали, когда он разворачивал свёрток. Увидев две совершенно одинаковые фигурки вепря, Фейгин довольно умело изобразил удивление.