У края

– Что за река? – поинтересовался я.

– Что-то не припомню. Маленькая, – неожиданно стушевался Паоло.

– Наверно, По. Здесь все речки – По, – пошутила Светлана.

– Может быть, – согласился с ней наш гид, – А вон, смотрите, античный мост, – показал он.

Но, где уж мне было разглядеть его без бинокля.

А потом званый обед в ресторанчике при дворце какого-то графа, в гостях у которого здесь был однажды император Александр.

На обратном пути заехали еще на один завод – «Аглобагин», что означало «Агломерат Багина». Нас встретил его владелец – синьор Багин, а экскурсию по заводу провел его сын – энтузиаст своего дела.

И хотя этот заводик был существенно меньше утреннего гиганта, интуитивно понял – вот он, идеал. Вот только выпускал, к сожалению, всего лишь скромную плитку небольших размеров.

А неутомимый Паоло уже остановил свою Лянчу Каппу у очередного исторического объекта.

– Первый в мире кондиционер. Изобретение самого Галилео Галилея. Он здесь часто бывал в гостях у местного герцога, – рассказал он.

Увы, объект был на ремонте, и полюбовавшись дворцовым ансамблем со стороны, мы вернулись на «Бретон». Поделившись впечатлениями, узнали, что наш вариант контракта будет готов не раньше пятницы, то есть через два дня.

Утром следующего дня мы со Светланой оказались в Кампосампьеро, где оставили нашу «маккину спортиву», сели в поезд и через полчаса вышли на привокзальную площадь Падуи.

До квестуры дошли пешком, осматривая городские достопримечательности. Первым делом дочь направилась в справочную на входе, чтобы узнать, куда обращаться. Вместо ответа у нее попросили паспорт, отыскали в картотеке и выдали заветный документ – вид на жительство. Вся операция заняла около минуты. Мы были поражены.

Подходящий поезд до Кампосампьеро отправлялся лишь через пять часов. Времени оказалось достаточно, чтобы посетить и базилику Сан Антонио, и площадь Трав, и еще много чего.

В Пьомбино вернулись уставшие, но счастливые. Отдохнуть бы. Куда там!

– Папугай, прими душ, пока вода теплая. К девяти едем на ферму к дедушке Маттео.

– Почему так поздно?

– Он работает. Да и какая разница. Завтра на «Бретон» не едем.

– И далеко ехать?

– Да нет. Километров двадцать.

И вот, доехав до Торрезелле, свернули влево и поехали по узенькой гравийной дороге.

– Приехали. Это уже дедушкина земля, – сказала Светланка.

Но, вокруг чернильная мгла, а фары выхватывали из темноты лишь извилистую дорогу и придорожные кусты.

Три минуты езды, и остановились у большого дома.

– Здесь живет Данила, брат Марии, – проинформировала дочь.

Вошли в прихожую, где кроме стола было несколько стульев. Меня и Марию усадили. Остальные остались стоять. Появилась бутыль лимончеллы и фужеры. Чин-чин!

Пара вопросов о погоде в Москве. Еще один «чин-чин», и все заторопились на выход. Усевшись в машины, проехали с десяток метров и остановились у другого входа в этот же дом.

– А здесь Бруно – еще один брат, – узнал я.

У Бруно в прихожей удалось сесть всем. Такая же лимончелла. Чин-чин, и вопросы о погоде.

От Бруно проехали уже метров сто. Остановились на ярко освещенной площадке. Свет выхватывал из тьмы фасад типичного итальянского дома прошлого века – такие нередко фигурируют в итальянских фильмах.

На пороге нас встретила очень сердитая бабушка.

– Не обращай внимания. Она всегда такая. А на самом деле очень добрая, – сообщила дочь.

– А где дедушка? – удивился я, когда вошли в пустую комнату с накрытым столом.

– Дедушка в офисе, – перевели мне ответ бабушки.

Кроме лимончеллы было еще чудесное красное вино и горы закуски. Не дожидаясь хозяина, все приступили к трапезе.

Часов в десять появились, наконец, дедушка и Марио – еще один брат. Тут-то и выяснилось, что офисом бабушка в шутку называла коровник.

Улыбчивый дедушка оказался полным антиподом бабушке. А главное – мы быстро нашли общий язык, точнее тематику разговора. С языком вышло сложнее – дедушка не говорил по-итальянски, а Светланка еще не освоила падуанский диалект.

Меж тем вино лилось рекой. Вскоре за столом стало шумно и весело.

– Папугай, тебе хватит, – предупредила дочь.

Но, в это время бабушка внесла нечто необычное: в пятилитровой бутыли плескалась прозрачная, как вода, жидкость, в которой плавало что-то круглое, утыканное, как ежик чем-то вроде тупых иголок.

За разговором не заметил, как выпил полстакана очень крепкого напитка из той бутыли.

– Папа, они хотят тебя споить. Не пей больше, – попросила дочь.

– Ерунда, – ответил ей, чувствуя лишь душевный подъем и никакого опьянения.

Очнулся, когда понял, что выпил залпом полный стакан граппы. Знай наших!

Не знаю, чем бы все это окончилось, если бы не бабушка, которая мгновенно поняла коварный замысел своих мужчин, и прекратила эксперимент, убрав опасную бутыль.

Как ни странно, все обошлось. Утром совсем не ощутил состояния похмелья, неизбежного после такой дозы.

– Ты как себя чувствуешь? – спросила Светланка, предложив чашечку крепкого кофе.

– Нормально, – ответил ей чистую правду.

– Давай съездим в Бассано, – предложила она, – Только на поезде.

Я согласился. И не пожалел, снова оказавшись в предгорьях Альп в долине реки Брента.