Над Землей

– Что ж, представьте, что вы маленький ребенок, потерянный в лесу. Вы наивно ждете помощи от всего, что вас окружает. Может быть, деревья укажут путь, где находятся мама с папой, может быть, белочка сама отведёт вас к ним или же соизволит поговорить по-русски. Страшно вообразить, если на вашем пути повстречаются волки. Потерянный ребенок очень быстро понимает, что мир враждебен. Ему нужна привычная обстановка, где близкие люди наполняли его жизнь смыслом и безопасностью. Вы плачете, просите о помощи, в конце концов, осознаете, что спасение утопающего дело рук самого утопающего.

В лесу масса возможностей для выживания, но он безлик и молчалив. Чудом вы остались живы, вам помогла ваша смекалка. Вы даже построили уютную избушку, научились охотиться, рацион питания стал лучше, чем был у родителей, только это не отменяет одиночества посреди дремучего леса. Родина осталась далеко, пути назад нет. Любая биологическая живность с такой же головой, двумя руками и ногами как у вас, похожа на безликие деревья. У них свой деревянный язык. Вы знаете, больше, говорите громче, изобилуете разными эмоциями, однако это ничего не меняет. Деревья молчат.

Кто-то из окружающих может оказаться не деревом, а голодным волком. Вам хочется кричать, но еще раз повторяю – вы совершенно один. В какой-то момент, вам стали понятны чужие языки, однако вас по-прежнему не понимают. Иными словами, вы иммигрант в чужой стране. Совсем не тот баловень судьбы, что под присмотром родителей поехал повеселиться в лесу на пикнике, вы самый настоящий прожжённый американский иммигрант 20-го столетия, где даже не было Интернета. Примерно после 25-лет эмиграции я окончательно утратил себя. Мне бы хотелось стать деревом или волком, но это невозможно. До конца своих дней я останусь в необъяснимом подвешенном состоянии, по большому счету меня не существует.

В Америке я не стал Маугли, скорее превратился в призрака. Дикие джунгли меня не приняли, хотя дикость во мне бурлит. Жизнь научила меня выживать, я умею извлекать выгоду, но лишился эмоций, которые вынашивал в Калининграде. Деньги продлили мое существование, так и не дав полноценной жизни. Если вы думаете, что утратили смысл бытия, помните, что по-настоящему он утрачивается в длительной иммиграции.

Конечно, в вашем американском лесу можно потеряться с любимой семьей. Главное помнить, что американский лес заколдован. Если вы зайдете туда слишком надолго, ваши родственники: жены, мужья, братья, сестры – начнут меняться на глазах. Им тоже не суждено стать деревьями, но их сущность изменится до неузнаваемости. В какой-то момент вы перестанете быть семьей, вас логичнее назвать партнерами на охоте за благополучием. Что касается детей, очень вряд ли вам удастся сохранить в них что-то кроме своей биологической основы. Америка заберет их полностью. Хорошо, если с возрастом они не забудут, что вы их родители.

Нет, я не ругаю США. Там можно встретить хороших, зачастую очень душевных людей. Им не меньше русских жалко знаменитых Леона с Матильдой. Проблема в том, что для них дерево наоборот вы. Они не пожелают вам зла, каждый из них будет с вами общаться как садовод с любимым растением. Намного культурнее, чем с вами разговаривают на родине. Но любой садовод помнит, что общаться с человеком и общаться с растением это не одно и то же. Вы для него не враг, вы просто чужой.

Не говоря о настоящих хищниках, которых в США хватает не только среди адвокатов. Многие из них мои бывшие соотечественники с новой ранее не присущей им улыбкой. Теперь вы понимаете, с каким мотивом я пришел на собеседование? Под седину волос не отказался бы от перемен. Возможно, исправлю ошибку 1975 года, когда тайком покинул СССР. Не очень-то хочется подохнуть старым говном в иммиграции.

– Давлат Сергеевич, мы хорошо изучили историю вашего переезда. Вы достаточно долго работали водителем в таксомоторной службе Нью-Йорка. Всё верно?

– Да, это началось в 1976 году. Нью-Йорк быстро погрузил меня в суровую реальность.

– Мы правильно понимаем, что на данный момент у вас нет семьи? Здесь мы бы тоже не отказались от подробностей.

– Как-то не сошлось. Это в России чужой парень лучше своего, американские женщины не рассмотрели меня для серьезных отношений. Не уверен, что даже сейчас мой уровень английского идеален. Внешне я им нравился, все-таки моя арийская наружность и высокий рост многих заводят. Но по итогу они меня не приняли. Среди русских иммигрантов иногда встречаются исключения. Очевидно не в моем случае.

– А как насчет русских женщин в Нью-Йорке? В 90-х их прибавилось.

– Как бы вам объяснить, я человек не молодой, девочки моего возраста воспитывались в духе «Ночных ведьм» – гугл вам в помощь. Они ничего не просили, были готовы постоять за родину, не гнушались никакой тяжелой работы. В СССР мне было достаточно сорвать цветков на огороде, чтобы с этим подарком обхватить за талию почти любую девицу. Влияние Запада до неузнаваемости изменило мою родину, но не изменило девушек… о да, их вы никак не изменили или изменили совсем в другую сторону.