Я взойду к небесам

– Да плевать на Альянс, нам до орбиталов всё равно не достать. Предатели рядом.

Уверенность в её словах звучала такая, что Дан ощутил в себе невольное желание включить подсветку и нарушить свой же приказ.

– Ты их по запаху находишь, или уши из-за холма торчат?

– По запаху. Мысли у них воняют.

– Ладно, отставить. Дальше идём в сети. Подними птичек, если… а, вижу, ты уже.

«Могильщики» запустили собственных дронов, расширив поле пассивного обнаружения, но дальнюю разведку Дан решил придержать: сводки с орбиты всё ещё поступали, так что привлекать лишнее внимание не хотелось.

– Гвин, как настроение?

– А? – она, казалось, действительно удивилась. Картинки не было, но Дан легко представил, как поднимается бровь, а губы кривит кислая гримаса – риттерком тактичностью не страдала.

– Закрой рот, а то жук влетит. У нас жара на носу. Тысяча сто семнадцатый ещё удерживает Врата Славы. По крайней мере, окрестности магистрали. Мы должны добраться туда к утру: не знаю, сколько ещё будет открыта дорога, но жду худшего.

– Мои пойдут впереди? – спросила она полуутвердительно. – После пауков?

– Скорее всего. В завесу разверну всё, что есть, а дальше уже ты. Времени на долбёжку не будет, или прорываемся – или нет.

– Прорвёмся.

– Конечно, – согласился он. – Смерть предателям.

– Смерть предателям, командир.

Связь отключилась. Дан снова вернулся в освещённое призрачными огоньками нутро БМП, потёр глаза, уставшие от смены режимов, и зевнул.

– Белка, Европос – спать. Шуберт, присматриваешь за Русой.

– Есть присматривать.

Белка немного поворчала, отлипая от своей станции. Достала бутылочку витаминного тоника, глотнула, сморщилась и забралась в кресло с ногами. Европос молча опустил на лицо забрало шлема и откинул спинку.

«Следующая станция – Врата Славы.»

Лица подчинённых в полутьме отсека казались бледными масками. Дурацкими, неуместными масками подростков, которых зачем-то обрядили в защитные комплекты и посадили изображать солдат внутри здоровенной боевой машины, летящей по дороге к полыхающему участку фронта.

Дан стискивал зубы всякий раз, когда вспоминал, кем именно он командует. «Личный состав», так полагалось их называть – юношей и девушек, самым младшим из которых едва исполнилось пятнадцать. Гвин в свои условные двадцать два была второй по старшинству после него самого и единственной с реальным боевым опытом – все остальные шли в огонь после виртуальных полигонов и короткой, как человеческое счастье, практики. Утро готовило для них первое настоящее испытание – и ни автономные дроны, ни умная Руса, ни огневая мощь батальона не гарантировали, что испытание пройдут все.

«А мне и вовсе не поставят оценок.»

БМП снова тряхнуло. Дан окинул взглядом отсек и развернулся к рабочей станции, погружаясь в тактическое поле.

С неба падали звёзды.

***

Высоко в небе кто-то царапал тьму золотым гвоздём. Росчерки света вспыхивали и тут же гасли, оставляя медленно затухающие следы на сетчатке глаз.

«Бой? А может, обломки?»

Яна бездумно глядела в окно – на тёмную равнину, что стелилась под колёса гермотрака. Дорога выбралась из укреплённого рва, всё чаще попадались рытвины и следы бомбардировок, так что конвой постепенно сбрасывал скорость, одолевая километр за километром. По сторонам мелькала разбитая техника – силуэты выныривали из ниоткуда пятнами чернильного мрака. С момента последнего предупреждения не случилось никаких происшествий и напряжение в салоне немного спало – люди дремали, негромко беседовали, слушали музыку и читали. Последним Яна завидовала особенно сильно. Ей самой ни за что не удалось бы сосредоточиться на книге в таких условиях, и даже сонливость, хоть и накатывала волнами, тут же отступала, стоило в самом деле закрыть глаза.

Тёмный салон. Человеческое дыхание. Чей-то кашель. Мягко качается гермотрак. Вот бы всегда так было – час за часом и день за днём. Длинная-предлинная ночь, а утром окажется, что они уже приехали и больше не о чем волноваться. Ведь можно, а?

Ей всё-таки удалось заснуть – прерывистым, тревожным сном. Муторные сновидения тут же выбрались из усталого подсознания и принялись водить хоровод, сотканный из беготни, страха, бесконечных улочек и целых верениц укутанных в химзащиту людей, которые всё время оказывались то антропоморфными дронами, то какой-то безлицей жутью.

Когда Яна выбралась обратно в реальность, за окнами гермотрака было уже светло. Она кое-как привела себя в порядок, потом встала и обошла салон, считывая показания медицинских мониторов. Дети спали. Мужчина с протезом руки снова кивнул ей и слабо улыбнулся.

«Май Амберг», – прочла Яна на своём терминале. – «Инженер-разработчик, специалист в области магнитной гидродинамики. Последнее место работы – Нижегородский завод термоэмиссионных машин. Внедрённые адаптации… к условиям микрогравитации… полный комплекс устойчивости к радиологическим факторам… ага, травматическая ампутация правой руки, прогноз…»

Инженер Амберг лишился руки в результате «насильственных действий», и ясно было – совсем недавно. Вслед за орбитальным ударом город захлестнул мятеж новотеистов, а с теми, кто попадал им в руки, случалось всякое. В мирное время на одну только реабилитацию мог уйти месяц – зато новая рука ни в чём не уступала бы старой. Война диктовала свои правила: инженер получил технический протез и новое назначение, а боль – и не только физическая – заставляла его ежедневно принимать психотропные и болеутоляющие средства.

«А я вот улыбнуться ему могу. И всё. И что дальше?»

Ей хватало базовых медицинских знаний, чтобы понять – тем пассажирам, кто действительно нуждается в помощи, оказать её возможно лишь в стационарных условиях. Будут ли эти условия там, куда направляется конвой? Или…

«Или полное выздоровление беженцев теперь – не приоритет в сравнении с их временной работоспособностью», – закончила она жутковатую мысль. – «Но дети ведь могут хоть на что-то рассчитывать?»

Гермотрак снова притормозил. Яна быстро прошла к своему месту, и вовремя – в салоне зазвучал голос джинна:

– Говорит тактический интеллект Руса. Внимание! Боевая ситуация. Возможны резкие манёвры транспортных средств. Приказываю оставаться на своих местах, пристегнуться и надеть маски. Немедленно исполняйте все распоряжения представителей сил сопровождения. Не теряйте присутствия духа. Соблюдайте осторожность и будьте праведны.

«Началось», – отстранённо подумала Яна. Маска прилипла к её лицу и пискнула, сообщая о нормальном прилегании. На внутренней стороне линзы заалели параметры работы и значки остатков ресурса: почти восемьдесят процентов. Ремни автоматически натянулись, мягко прижимая тело к анатомической спинке.

Колонна продолжила замедляться. Яна выглянула в окно: там, под чистым июньским небом, обгоняла гермотраки боевая техника батальона. Здоровенные чёрные танки с величавой грацией плыли по степи, вздымая за собой шлейфы пыли. Приземистые, будто распластанные над землёй, они уверенно набирали скорость, и над каждым дрожал и переливался сам воздух – миражи плащами укутывали технику, не давая рассмотреть её настоящий облик. Потом с гермотраком поравнялась начисто лишённая кабины платформа, поверх которой горбились шесть крупных серых машин. На глазах у Яны они шевельнулись, в унисон разгибая мощные лапы, и принялись попарно соскакивать наземь, формируя короткий строй. Тусклые тела пошли пятнами: через несколько секунд четвероногие создания уже сливались с рыжей шкурой равнины, а доставивший их трейлер сбросил скорость и пропал позади, уступая место собратьям. С других платформ тяжело взлетали угловатые штурмовые дроны и спрыгивали роботы-пехотинцы – ноги их мелькали с такой быстротой, что начинало рябить в глазах.

Пара здоровенных гусеничных чудовищ догнала гермотрак и теперь держалась наравне с ним, неспешно вращая башнями. Эти были поменьше танков, но тоже выглядели внушительно – Яна опознала БМП «Холод» и машину-арсенал «Вьюга», про которые рассказывали на лекциях в убежище. Они съехали с дороги и пылили поодаль, а что-то ещё – большое, незнакомое – тащилось позади, почти на пределе видимости.

Гермотрак теперь едва плёлся километрах на сорока. Пассажиры прилипли к окнам, а разноцветные маски делали их похожими на инопланетных туристов, прилетевших посмотреть военные игры глупых землян. Яна ощутила, как внутри неё нарастает дрожь – та самая, какая бывает перед хирургической операцией или признанием в любви. Постаралась отвлечься – не помогло. Мысли бестолково перескакивали с одного на другое, неизменно возвращаясь к бесконечному ожиданию страха, затаившегося на пути конвоя.

«Мы прорвёмся», – убеждала она себя. – «Наши бойцы уничтожат всех, кто встанет на пути, и мы спокойно проедем по их горящим останкам. Мы – охотники, а не жертвы.»

Дрожь в ногах убеждала её в обратном.

Минута за минутой – в мёртвом молчании салона, где слышно стало даже гудение двигателей. По лбу под маской медленно стекал пот.

«Могли бы рассказать нам хоть что-то. Что, вообще, за боевая ситуация? Враги? Засада? Или просто бродячие автоматы?»

Словно услышав её мысли, ожила Руса.

– Внимание! Боевая ситуация! Возможна разгерметизация салона. В случае остановки транспортного средства следуйте моим указаниям!

Последние слова джинна потонули в протяжном вое. Он пробился сквозь двойное остекление, врезался в кости черепа и заметался внутри. Хотелось закрыть руками голову, согнуться в три погибели, замереть – но Яна пересилила себя и обернулась, чтобы увидеть, как пронзают небо пламенные копья ракет.

***