Возмездие Света

– Смотри, пчёлы ужалят, – засмеялся Антон.

– Они безобидные, у меня здесь мама… работала до школы… Она очень любила это место, как и я, – Яна замолчала, растерянно остановившись на середине садовой дорожки, обернулась и посмотрела на меня.

– Ян, пойдём, – тихо позвал я.

Мы медленно спускались в сторону Станции по центральной улице, при этом редкие люди, встречающиеся нам по пути, неодобрительно оглядывались на нашу шумную компанию, нарушающую привычную тишину города. Мне и Яне эта дорога была до боли знакома с раннего детства, друзья же редко бывали в этих местах.

Пройдя несколько кварталов невысоких, крепких каменных домишек, мы вышли на окраину Седьмого.

– Ребята, я забегу, переоденусь, подождите меня, хорошо? – спросила Янка на ходу, уже вбегая в двухэтажный старый дом на самой окраине.

– Детский приют «Солнышко», – прочитали мы вывеску над пыльным, каменным, обшарпанным крыльцом.

Мы осмотрелись вокруг – место было довольно унылым. Приют стоял в стороне и казался как будто оторванным от города и это несмотря на то, что селили здесь и без того одиноких деток.

«Но этот древний дом до сих пор хранит наши с Яной воспоминания о времени, проведённом вместе. Если бы не каменная мостовая, я бы, наверное, уже протоптал до него колею по дороге от своего дома и до школы, встречая и провожая Яну почти каждый день», – подумал я.

– Алан, что означает «Солнышко», ты не знаешь? – оторвал меня от размышлений Николай.

– Я не помню, вроде бы так в Золотом городе звался источник света, наверное.

– И давно она тут… обитает? – Антон задумчиво оглядывал обшарпанное здание.

– У неё мать, десять лет тому назад, ещё на первом году нашей учёбы, упала в лаву. Янка рассказывала, что до этого она работала на Сахарной ферме, но потом, когда Яна пошла в школу, матери пришлось перебраться на термальные электростанции. А её отец погиб ещё раньше, не знаю где, – вздохнул я.

Мы молча стояли и ждали, оглядывая неуютное здание.

– Ну как вы тут, чего скисли? Побежали, кто первый, тот всё добро себе забирает! – воскликнула вылетевшая на крыльцо Янка, переодевшись из строгой школьной униформы в ярко жёлтое платье и легкие кроссовки.

– Там дальше, ну, сама знаешь, не беги в общем, – одернул я её. – Да и платье, как бы, не стоило туда надевать – испортишь.

– Ты что-то имеешь против моего платья? – возмутилась Янка, сердито сверкнув на меня глазами.

Мне пришлось с ней согласиться. «Но ведь пожалеет об этом, это точно», – мелькнула мысль.

Пройдя немного вперед и свернув в соседнее ответвление пещеры, мы увидели за углом яркое огненное зарево и вскоре вышли к Лавовому накопителю. Здесь, на самом берегу бескрайнего бушующего поля раскалённой лавы, располагались термальные электростанции или «термалки», как звали мы их, стоящие на сваях над бурлящими и источающими жар расплавленными потоками, соединённые длинными мостами, похожими издалека на тончайшие паутинки, раскинутые над лавовой бездной.

«Термалки» являлись гордостью и достопримечательностью Седьмого наряду с Сахарной фермой. Все их мощности по выработке электричества были направлены на поддержание нашего города – на обессоливание воды и очистку воздуха от вредных газов. Они также вносили основной вклад в работу ветки метро, по которой нам доставляли продукты из других городов.

– Долго ещё? – ныла Яна, стараясь смотреть только под ноги, старательно не замечая лавовых потоков вокруг.

– Ты чего, на станции ни разу не была? – тихо спросил я её.

– Не-е, мне мать запрещала… ходить до «термалок». И потом, я боюсь. После того несчастного случая с ней.

– Гляньте на паиньку! – захохотал Николай. – Алан, как думаешь, сможем мы добыть сегодня золота?

– А тебе-то нафига надо? – укоризненно спросила его Яна. – У тебя и отец, и мать – оба на «термалках» работают!

– Уехать хочу, сразу после Испытания, – задумчиво ответил Николай. – В Первом, говорят, уже даже электромашины по улицам пустили, да и город там большой, не то, что этот.

– А как же Испытание, вдруг ты его пройдешь? – спросила Янка.

– Я-то? – удивился Николай. – У нас со всей ветки метро из семи городов только Лан, братан его, – он махнул рукой в мою сторону, – умудрился пройти за последние, даже не вспомню, сколько же там лет уже прошло? В тот год, говорят, в Четвёртом ещё какой-то девчонке удалось завершить Испытание!

– Семь лет прошло, – ответил я, вспоминая.

– Да! А её Лерой звали, вроде бы. Но всё равно, не верю я во всю эту чушь, ну неужели в их огромный Золотой город за двести лет только двоим удалось попасть? И потом, что с ними стало? Я лично даже участвовать не буду, и вам не советую.

Все притихли. Когда тебе с детства как мантру, как молитву твердят, что ты должен пройти Испытание, ты должен то, должен сё – это воспринимается как повседневная часть твоей жизни. Для кого-то это становится пока несбыточной мечтой – для меня. Больше всего на свете я мечтал увидеть Золотой город, взобраться по той лестнице, что снилась мне во сне, и увидеть, найти… Я так хотел узнать, что может ждать меня после, но и страшно боялся этого, так как не знал, что стало с Ланом.

Мы медленно, на большом расстоянии и с опаской обошли лавовый накопитель. Затем было ещё два-три перехода по каменным мосткам, перекинутым над бездонной пропастью, внизу которой текла лавовая река. И пока мы переходили, Яна больно вцеплялась мне в руку. Потом мы вышли к широкому, слабо освещённому спуску, идущему в сторону Станции.

– Антоха, покажи хоть, что ты там сумел достать? – спросил Николай.

Антон развернул полотно, и в свете фонарей, а также лавовых отблесков замерцал длинный и узкий серебряный меч.

– Вы этим, что ли, жаглов бить решили? – спросила Яна.

– Не мы, а вон пускай твой Алан им управляется. Он нынче у нас натренированный арматуриной махать, – засмеялись товарищи.

– А с чего вы решили, что серебряным мечом будет легче? – спросил я.

– Тебе же твой любимый учитель по истории ещё в прошлом году рассказывал, что раньше их так убивали, когда серебро ещё относительно было доступно. А сейчас – током отгоняют. Мелкие не сунутся, а крупных, слава Богу, никогда и не встречали.

– Сами возитесь со своим мечом, моя арматурина, как вы её называете, покрепче и потяжелей вашей безделушки будет, – ответил я.

– Да как хочешь! – засмеялся Николай.

Глава 3

К Станции мы подходили в задумчивом молчании. Это было огромное остеклённое здание, закрытое снаружи стальной решеткой, по которой проходил мощный электрический заряд, потрескивающий и пускающий в разные стороны сеточку мелких голубых искр, которые отражались в больших чёрных окнах.

Я пробрался в пустую охранную будку. «Поскольку прибытие ближайшего электропоезда ожидалось только через пару недель, в дни Испытаний, никто в здравом уме, кроме нас, не полезет на Станцию в это время и тем более без охраны», – раздумывал я, вскрывая замок на входной двери ключом.

Внутри будки располагался стол с электронным устройством, в центре которого размещался тёмный экран с мигающим на нём курсором, рядом лежала потёртая и пыльная клавиатура, а на стенах находились многочисленные рубильники электрического напряжения с сигнальными лампочками над ними. На экране за пультом управления помигивал запрос пароля на разблокировку станции. Товарищи за моей спиной с любопытством поглядывали через дверной проём на аппаратуру и на меня.

– Выйдите отсюда, я внутрь вас проведу, а пароль разглашать не положено! – сказал я настойчиво, закрывая дверь.

– Алан, ты зануда, интересно же! – возмутилась Янка, цепляясь за ручку закрываемой мною двери.

– Яна, брысь! – засмеялся я, а она погрозила кулаком.

Закрывшись и оставшись один, я слушал их приглушенные голоса, шум и спор. Кто-то настойчиво пытался ломиться в закрытую дверь.

– Подсмотрела? – услышал я приглушенный голос Антона.

– Нет. Он жадюга. Пусть сам потом в том тоннеле возится! – видимо Яна.