Айсфилд

2000 год…

Руки его коснулся экземпляр 13.12.2000

Закрытие горнолыжного комплекса. Начальная точка отсчета. Именно с этого события Айс-Филд начал терять популярность и превратился в город уныния.

Он раскрыл газету, и сердце его учащенно забилось. Страницы газеты были изрезаны. А именно, буквы.

Именно из этой газеты аноним извлек буквы для письма.

Значит именно этим событием, он хотел привлечь к себе внимание.

Значит с этого, все началось.

– Бураны. Из-за них закрыли комплекс. – Корнелиус вспомнил ту запись которую слушал в машине. -Возможно было еще одно дело.

Почувствовав вкус азарта, такой знакомый вкус, когда нашел зацепку, его мозг, словно огромный часовой механизм начал, вращать шестерёнки и мысли в голове одна за другой начали наполнять костяную коробку.

5

За окном близился вечер. Снег хлопьями медленно падал с неба.

На улице зажглись фонари. Неоновые вывески магазинов приобрели волшебный блеск, мерцая подо льдом.

Солнце начало свой шелковый путь и медленно садилось между гор.

Детектив шел в направлении морга, держа в руках газетные сканы.

В голове у него все кипело, мысли, мысли, мысли.

Из-за чего закрыли комплекс? Почему все это всплыло спустя столько лет?

Может доклад патологоанатома прояснит, что ни будь?

Морг располагался по соседству с управлением шерифа.

Аккуратное белое здание, будто бы вычерченное темными брусьями.

Двери с мутным стеклом оказались заперты, и детективу пришлось несколько раз позвонить в звонок.

Открыл ему через пару минут лысый мужчина в белом халате.

– Добрый вечер.

– Добрый. Я детектив Ливьетт, шериф должен был предупредить вас, что я приду.

– Да, я ждал вас. Прошу входите.

Холод, практически неотличимый от уличного. Запах медикаментов и стерильная чистота. Ничего лишнего.

– Мистер Джонс к вашим услугам.

Мужчина протянул руку, и детектив неохотно пожал ее, заметив, что патологоанатом на редкость худощав и хладнокровен.

– Корнелиус Ливьетт. Я хотел бы услышать то, что вам удалось узнать.

– Конечно, прошу за мной.

Они спустились на несколько этажей вниз и шли в полумраке до тех пор, пока не оказались в комнате полностью заполненной стальными холодильниками для трупов.

– Последняя жертва. Элизабет Той, найдена в парке, в близи озера. Все, как и у остальных жертв. Рваные обмороженные раны. Еле заметные синяки.

– Заметили ли вы, какие либо особенности?

– Ммм, да. Есть кое что. – Джонс присел на стул и сжал пальцами переносицу. – Последняя жертва, ведете ли, она, есть как бы особенность. Ран на ее теле больше чем обычно.

– То есть?

– Убийца уделил ей больше времени, чем остальным. И еще одна деталь, время между ранами разное, самое большее двадцать минут.

– Остальных жертв он убивал сразу.

– Именно, а Элизабет, она словно сначала сумела убежать, но спустя какое, то время он настиг ее.

– Все ясно.

Патологоанатом, выдвинул ящик и на белой простыне, перед ними предстало нежное хрупкое создание, с чудовищными ранами. Бархатная кожа, белая как мел. Огненные волосы, уже изрядно потускнели.

Детектив сделал пару фотографий и жестом руки попросил задвинуть тело обратно.

В комнате воцарилась звенящая тишина.

– Скажите мистер Джонс, как давно вы живете здесь? -вдруг спросил Ливьетт, заставив патологоанатома занервничать.

– Не так давно. Несколько лет.

– И как вам город?

– Спокойный. Хотя последние события и прибавили мне работы, я не жалуюсь.

– Хорошо. Знаете, мне любопытно узнать ваше мнение по поводу происходящего, как человека и как специалиста.

– Нуу, как специалист я скажу, что тот, кто совершил эти убийства, напрочь лишен человечности. Обратите внимание на характер ран, они в какой-то степени идеальны. Он не колебался. Наносил удар за ударом, и рука его даже не дернулась ни разу.

Детектив старался бегло записать его слова в блокнот.

– А как человек, я вам скажу, что нам необходимо как можно скорее поймать его, эти бедные дети, и их родители, никому не пожелаешь такой участи. К тому же страдает и сам город. Жители все чаще переезжают, а туристов и подавно нет.

Внезапно, заставив обоих вздрогнуть, в соседней комнате раздался телефонный звонок.