Кодекс Снеговика

Оставалась надежда лишь на то, что свежий загородный воздух и сказочный зимний пейзаж помогут Вадиму придумать в этом году что-нибудь совершенно новое. Впервые они собирались встречать Новый год на даче. Пространства для фантазии тут было значительно больше, чем в городе. Несколько елок в полтора метра высотой росло у них прямо перед домом. Можно было подложить подарок под одну из них и каким-то эффектным образом дать сигнал Анюте. Оставалось только найти этот эффектный способ…

– А какие игры ты знаешь еще? – Байкал весело прыгал перед Снеговиком и звонко лаял.

Снеговик и сам уже был не рад, что затеял эти скачки. Он поначалу всего лишь хотел развеселить Байкала и предложил ему в качестве игры (ну, и для того, чтобы хотя бы на несколько минут избавиться от него) обежать поселок по внутреннему периметру на время. Байкал сделал круг за пять минут тринадцать секунд и две десятых секунды (у Снеговика имелся внутренний хронометр).

– А теперь попробуй побить свой собственный рекорд, – предложил Снеговик.

Байкал, не вникая, что такое рекорд, тут же сорвался с места.

– О-о! – деланно восхитился Снеговик, когда пес вернулся. – Четыре минуты сорок восемь секунд и пять десятых секунды.

– Что это значит? – Байкал прыгал на месте, совершено не запыхавшись.

– Это значит, что ты пробежал быстрее, чем в прошлый раз почти на двадцать три секунды.

– Гау-у-у-у, – запел Байкал от счастья. – А сейчас!

И он снова убежал. Высунув язык, он мчался по расчищенным дорогам поселка, обдавая снежной пылью таджиков. Те смотрели ему вслед с улыбкой, хотя не понимали, отчего он вдруг так развеселился, ведь дети еще не приехали.

– Ну? – спросил Байкал, резко затормозив перед самым носом Снеговика.

– Четыре минуты двадцать одна и шесть десятых секунды.

– И что это значит?

– Это значит, что ты пробежал на двадцать семь секунд быстрее, чем прошлый раз.

– Гау-гау-гау-у-у-у!!!! – возликовал пес и подпрыгнул от восторга.

Давно он так весело не проводил время.

– А сейчас! – крикнул он, исчезая за поворотом.

Этот пес просто не знал, что такое усталость. Наконец, Снеговик решил схитрить, хотя это было и не в его правилах.

– Сейчас ты пробежал медленнее, – сказал он, когда ему вся эта беготня надоела.

– Не может быть! – возмутился пес.

– Может, – настаивал Снеговик. – Ты просто устал. Надо отдохнуть, иначе ты не сможешь больше соревноваться.

Пес сел, но сидел не больше пяти секунд.

– Я уже отдохнул, – он снова подскочил.

– Нет, ты еще не отдохнул. Давай продолжим завтра. Нельзя столько времени играть в одну и ту же игру.

– А какие игры ты знаешь еще?

– Присядь, Байкал. Отдышись. Я хочу серьезно поговорить с тобой.

– Зачем?

– Это очень важно.

– Давай поиграем. Я еще никогда так не играл.

– Присядь. Есть дела более важные, чем игры.

– Что может быть важнее?

– Байкал, я хочу поговорить с тобой, как с другом. Мне нужна твоя помощь.

– Тебе нужна помощь?

Наивность Байкала начинала раздражать. Если бы Снеговик мог, он закатил бы глаза, как это делают люди, когда им все осточертевает. Кошка, кажется, была права. От этого пса немного будет толку.

– Сядь и отдышись, – приказал он более требовательным голосом.

– Да я не устал совсем…

– Сядь, – голос Снеговика стал еще строже.

– Ну, ладно.

Пес опустил зад на снег. Но хвост его продолжал игриво вилять. Он преданно смотрел на Снеговика, надеясь, что тот, когда окончит свой скучный рассказ, снова предложит ему какую-нибудь игру.

– Сегодня ночью состоится собрание зверей, – сообщил Снеговик.

– Что такое собрание? Это игра? Мы все будем бегать?

«С воронами легче договориться», – понял Снеговик, глядя в эти добрые и не подразумевающими предательства глаза.

С воронами, как и с кошкой, Снеговик познакомился в один из коротких перерывов, пока рядом не было Байкала. Их звали Карина и Каролина. Они убеждали, что являются однояйцевыми близнецами. Когда Снеговик сказал, что такого не может быть, они ответили:

– О, великий Кар! Что ты несешь?! У людей, значит, может быть, а у нас не может быть?

В ходе разговора выяснилось, что вороны могут понимать человеческую речь лучше, чем любое другое животное. Поэтому они находились в курсе всех человеческих дел и знали все новости человеческого мира лучше любой домашней собаки, которая жила рядом с телевизором.

– Бар-р-рак Обама – негритянский евр-р-рей, – сразу сообщили они Снеговику.

Снеговик не успел удивиться, как тут же узнал, что «Австр-р-ралия скоро пойдет ко дну», а «сахар-р-р за месяц подорожал на тридцать процентов».

– В Бр-р-разилии плохой урожай тростника, – объяснила Каролина.

Кстати, их нисколько не смутило, что Снеговик заговорил с ними. Они приняли этот факт, как само собой разумеющийся. Когда же он спросил их, разве им нисколечко не странно, они ему пояснили, что вороны вообще ни чему не удивляются и верят всему, что видят. Снеговику это было неизвестно, несмотря на его многолетний опыт. Он решил, что данный феномен касается только местных ворон. Во всяком случае, аргентинские вороны отказывались принимать Снеговика за живое существо и гадили ему на голову, едва слышали его голос.