Кодекс Снеговика

– Извини мне надо идти. Я еще приду, – бросил Байкал и умчался большими прыжками.

«Контакт состоялся, теперь будет легче», – порадовался Снеговик.

У него был большой опыт – длиной почти в три тысячи лет. Количество хранимой им информации позволяло ему с высокой долей вероятности предполагать, что будет через несколько дней, Сначала он видел детали, но по мере приближения события вероятность его предсказания возрастала. Снеговик определенно знал, что этот пес еще успеет надоесть ему своим кипучим жизнелюбием. А еще он знал, что доброта – самое сильное качество Байкала и одновременно – его самое слабое место. Когда-нибудь он погибнет именно из-за своей доброты и доверчивости. «Вряд ли я смогу предупредить его, – решил Снеговик. – Этого пса словами не изменить. Да и не надо это. Пес, которого зовут Чудаком, должен иметь именно такую судьбу».

«Снеговик – существо бесполое. Снежные бабы – невинный вымысел человека».

Кодекс снеговика.

До наступления долгожданной пятницы Снеговик познакомился еще со многими живыми существами. Во-первых, с двумя воронами – однояйцевыми близняшками. Их звали Карина и Каролина. Также в списке новых его контактов значились: мышь-полевка Бегунья, несколько воробьев (без имени), один дятел (без имени) и один заяц, который сдуру забежал на территорию поселка и тут же ускакал, не успев назвать своего имени, но успев перекинуться со Снеговиком парой слов. Еще он познакомился с кошкой, которую люди звали Мяукалой, а на самом деле она звалась Ми-имой (на кошачьем языке это означало – Любящая Жизнь, Но Избегающая Опасности, Потому Что Опасности Портят Блеск Шерсти И Могут Привести К Недостатку Пищи, Которая Необходима Для Здоровья И Красоты).

Кошку Ми-иму люди прозвали Мяукалой, потому что она действительно громко мяукала. У нее была такая мяукающая тактика, позволяющая ей часто лакомиться своим любимым блюдом – котлетами.

Она была очень крупной кошкой, из-за чего многие люди принимали ее за кота. Своим нетипичным размером и богатой шерстью Мяукала не могла не привлечь внимания людей. Она это знала и хорошо этим пользовалась в выходные дни, когда в поселок съезжались аборигены.

По вечерам пятницы и субботы Мяукала выходила на охоту. Она была умной и гордой кошкой, поэтому не использовала в качестве объекта охоты один и тот же дом два раза подряд. Она усаживалась на дороге перед окнами в желтом круге фонарного света и начинала громко мяукать. Если ее не слышали, она пробиралась за ограду дома, и громко мяукала у дверей. У многих домов двери были террасные, то есть с большими стеклянными створкам, поэтому кто-нибудь из обитателей обязательно замечал необычную кошку, а уж если замечал, то не мог остаться равнодушным. Окрас шерсти у Мяукалы был редкий – темно-серый с продольными коричневатыми полосками, и морда круглая, как у Чеширского кота.

– Смотрите, какой котяра! – восклицал заметивший ее человек, и на его голос сбегались все остальные домочадцы.

– Какой пушистый!

– Какой красивый!

– Мама! Давай возьмем его себе…

В этот момент Мяукала приподнималась на задние лапы, а передние складывала в просящем жесте. Лапки у нее были белые, словно бы в перчатках. Выглядело это очень эффектно. Кто-то из людей сразу доставал видеокамеру, чтобы запечатлеть это чудо, и потом похвастаться перед друзьями в городе. Мяукале выносили котлеты или колбасу, а некоторые даже приглашали в дом. Но Мяукала в дом не входила, колбасу игнорировала, а брала только котлету, которую съедала не тут же у порога, а относила ее за угол дома – она была деликатной кошкой и не любила есть, когда на нее смотрят.

Особенно щедры были люди в Новогоднюю ночь, когда их столы ломились от всяких вкусностей, а животы уже не могли их вместить. Мяукала ходила от одного дома к другому под хлопающие звуки фейерверков и собирала праздничную дань. В этот Новый год она тоже рассчитывала на богатые угощения и ждала его с нетерпением…

Мяукала научилась определять приближение Нового года по нескольким признакам. Во-первых, за несколько дней до него обязательно выпадал обильный снег. Во-вторых, в некоторых дворах появлялись снежные бабы. Не всегда, но почти всегда. В-третьих, в окнах домов зажигалась праздничная иллюминация. Все это могло происходить в разной последовательности, но снежные бабы обязательно появлялись только после выпадения снега.

В этом году снег запозднился. До середины декабря он выпадал лишь пару раз, тонкой пеленой покрывал грунт и стаивал за два дня. В некоторых домах уже зажглись первые гирлянды, а настоящего снега все еще не было…

Наконец, случилось неизбежное. Снег валил два дня крупными хлопьями, и скоро образовались настоящие сугробы. Мяукала в эти дни почти не гуляла по поселку, потому что знала – пока таджики не разгребут дороги, ходить будет очень трудно. Лапы в сугробах проваливаются, шерсть на брюхе волочится по снегу, после чего она становится мокрой и спутанной, а это очень вредно для нее. Ми-има, как того и требовало ее имя, следила за красотой своего тела, ведь красота тела была главным орудием труда и основным источником дохода этой артистичной кошки.

Несколько дней она безвылазно пролежала в натопленном бараке таджиков (здесь у нее был свой уголок). Только когда шарканье широких лопат перешло в скрежет, Мяукала поняла, что снег на основных дорогах расчищен. Можно было выбираться наружу и идти на поиски третьего предвестника Нового года…

Когда кошка увидела снежную бабу, то так обрадовалась, что стала пробираться к ней прямо по сугробам (детскую площадку таджики не стали расчищать).

– Привет, пушистая, – раздался вдруг голос.

Кошка остановилась на полпути и огляделась. Кроме снежной бабы, никого вокруг не было. Прозвучавший голос был явно человеческим, но Мяукала почему-то легко поняла смысл обоих услышанных слов. До этого момента из языка людей она знала только «кис-кис», «брысь» и «котлета».

– Не бойся, это я с тобой разговариваю, – снова услышала она голос.

Он мог принадлежать лишь снежной бабе – никаких других вариантов не было. Кошка широко раскрыла свои зеленые глаза, на всякий случай выгнула спину и подняла пушистый хвост. Такую позу она принимала только тогда, когда видела Прохора (Байкала она не боялась)…

У Мяукалы был богатый жизненный опыт. В свое время, когда она была еще очень молодой, ей довелось связаться с одним симпатичным котом-авантюристом, большим любителем путешествий. Разными средствами они перебирались из одного населенного пункта в другой, пока не оказались в этом поселке. Барханы тогда только-только начали заселяться. Мяукала осталась здесь, а ее друг-авантюрист последовал дальше. Так закончился кочующий период ее жизни, который доставил кошке много хлопот, но, вместе с тем, принес ей немало знаний, и в том числе о снежных бабах. Их она повидала превеликое множество, и все они были очень разные: с огурцами вместо морковки, с электрическими лампочками вместо угольков, с цветочными горшками вместо ведра, сделанные из трех шаров, четырех шаров и даже пяти, с метлой в руках, с костылем или с лопатой, улыбающиеся или грустные, с шарфом вокруг несуществующей шеи или без шарфа. Было лишь три признака, которые были свойственны всем снежным бабам. Во-первых, все они были сделаны из снега. Во-вторых, все они чем-то напоминали человека. В-третьих, все они не умели говорить – ни по-кошачьи, ни по-собачьи, ни по-человечьи…

По всей видимости, эта снежная баба была исключительной. На нее третье правило не распространялось, и она действительно умела говорить. Во всяком случае, иного объяснения этому явлению Мяукала не находила, а по собственному опыту знала, что если нельзя найти логического объяснения происходящему, то нужно принимать на веру то, что очевидно, хотя и невероятно.

– Ты говорящая снежная баба? – напрямую спросила она.

– Я Снеговик, – ответил он.

Кошка перестала горбиться и приблизилась к этому, пока еще не исследованному ею существу на довольно близкое расстояние. Она сразу же поняла, что Снеговик разговаривает с ней мысленно, и что она сама может разговаривать с ним, не открывая рта. Но и это ее уже не удивляло. Принимая на веру одно чудо, второе получаешь как бесплатное приложение…

– Ты мужчина?

– У нас нет полового разделения. Все Снеговики одного пола.

– Одного пола?

– Я хотел сказать, что мы все условно мужчины, то есть Снеговики. Женщин, то есть снежных баб, в природе не существует.

– Бедняги, – вздохнул кошка. – Вы многое потеряли.

Она кокетливо распушила шерсть и прошлась вокруг Снеговика, задевая его своим телом – не для того, чтобы очаровать, а, скорее, для того, чтобы показать, что истинная красота в жизни – это женщина, и без этой красоты жизнь просто не имеет смысла.

– Ты очень красивая кошка, – сказал Снеговик.

Мяукала была польщена. Она любила, когда люди восторгались ею. Еще никогда в жизни ею не восторгались снежные бабы (то есть снеговики). Она замурлыкала и продолжала тереться о Снеговика, ходя вокруг него.

– Я не видела еще не одного говорящего снеговика.

– Это довольно редко случается. Нужна сила Создателя.

– Создателя?

– Человека, который лепил меня. Если в нем достаточно… э-э… любви…

– Любви?

– Любви к тому, что он делает, то может возникнуть такой феномен… э-э… в общем… резонанс…

– Ты говоришь, как ученый человек.

– Спасибо, мне это уже говорили… Пожалуйста, перестань ходить вокруг меня…

– Тебе это неприятно?

– У меня начинает кружиться голова.

– Хорошо.

Кошка остановилась и уселась напротив фронтальной части Снеговика. Она смотрела ему прямо в картофелины. Снеговик даже поежился от этого взгляда (хотя для него слово «поежился» скорее надо произносить, как «поснежился»).

– Итак, – сказала она, – ты необъяснимый наукой фантом. Неодушевленный предмет, состоящий из одной воды и овощей, но при этом наделенный интеллектом. Я все правильно поняла?