Не сыщешь здесь наличники резные
И розвальни, летящие в снега.
Но помнятся мне ставни расписные
И девственная тихая тайга,
И речка неглубокая с камнями,
Усыпавшими детства берега.
37 А здесь всё небо залито огнями,
Какие можно видеть лишь во сне.
Я загрустил, и эта грусть ремнями
Перепоясала дыханье мне.
Уже не раз корил себя нещадно,
Что поклонился сказочной волне.
Где взять слова, измучив беспощадно
Свой лексикон, погрязший в суете.
Как не скатиться к ругани площадной,
Когда себя пытаешь на кресте.
Блажен лишь тот, кто словом незабвенным
Людей притягивает к высоте.
49 Но я увлёкся чувством сокровенным;
И проводник меня не тормошил,
Всё понимая разумом мгновенным…
Но наш челнок вдруг выбился из сил,
Качнулся, а затем корму направил
Назад, затем – вперёд, как будто шил
Рисунок некий новым сводом правил
Судовожденья. Сколько глаз хватал —
Повсюду блеск небесный взоры плавил,
Вздымаясь как классический портал
Пред входом в обиталище. Иное,
Чем разум мой в надежде начертал.
61 Открылась дверь. За створкою одною
Не разглядеть, не вникнуть в силуэт,
Что ускользает светлой пеленою
В безумном множестве прошедших лет.
Но вот предметы стали ясны, чётки
И углубили зрение вослед.
И мы проникли через все решётки
И через все преграды старины,
Где сундуки, кувшины и трещотки
Кошмары снов отпугивать должны
Самим своим сокрытым содержимым —
Приданым ворожеи иль княжны…
73 Я сам себе казался одержимым
Поскольку понял прихоти вещей:
Клубки, ножи, изящные зажимы, —
Здесь явно обитает не Кощей,
А все предметы швейному порядку
Назначены, как свёкла для борщей.
Гляжу: а Пушкин хмыкает украдкой
И теребит меж пальцев лоскуток