Шестая Эра. Поверхность

– Флэшки есть у меня, – он сунул руку в карман, и показал ей пригоршню, затем показал и те, что имелись и во втором кармане, – Позаимствовал на прощанье. У Дианы в шкафу.

– Ах, вот как! Ты, оказывается, ещё и воришка?!

– Называй как хочешь. Но мне показалось интересным и полезным, – он подчеркнул последнее слово, – узнать, что тут у вас, и как, происходило. Может, были какие предыдущие… Попытки? Заселиться?

Пенелопа фыркнула:

– Ага, два раза! Что за чушь?! Мы же – не идиотки! Кому бы это, и зачем, могло понадобиться – сунуться сюда, пока фон держится выше нормы? С гарантией обрекая себя на верную и мучительную смерть?!

– Э-э, остынь, ласточка моя сердитая. Может, ты про такие попытки просто не знала. Вдруг они – вне твоего «Статуса доступа»? А вот у Администраторши-то архивы наверняка… Засекреченные. Удалённые из станционных ресурсов, и от общего доступа. Полные. Может, ей они достались по наследству. – Роджеру показалась несколько наигранной её попытка уйти от прямого вопроса. Но он решил, что когда придёт время, она расскажет, что знает, и сама.

– Хм-м… А ведь верно: что-то такое есть в твоих словах. Какая-то сермяжная правда. К полным архивам у нас… Допускают, разумеется, не всех! Да и то, даже руководящий персонал связан ограничениями: не ко всем файлам, а только к таким, которые касаются непосредственно каких-то общественных, бытовых участков Станции. Учебных методических материалов. И областей работы. Разумеется, и механизмов жизнеобеспечения – уж мне-то, как технику, приходилось…

Ладно, иди сюда.

Подключились, и первую флэшку из раздела «История», датированную, как сказала Пенелопа, прошлым годом, вставили в комп легко.

Только вот радоваться оказалось рано: на экране всплыла надпись: «Введите пароль». Роджер сплюнул, и мысленно выругался: подобрать шифр из шести цифр или букв – работёнка на пару месяцев! А у них сейчас есть более насущные проблемы!

Но задачку решила Пенелопа: поколдовав над клавиатурой, она всего с третьей попытки взломала шифр, и на экране засветилось: «Добро пожаловать, Мария!»

Роджер почесал в затылке:

– Кто это – Мария?

– Самая первая назначенная Советом Станции Администраторша. Она давно умерла. Но про неё-то знают все. Вот я и набрала её дату рождения. Предварительно, правда, попробовала даты твоей, – она дёрнула плечиком, – Дианы, и Розы – она была до Дианы.

– А почему Совет решил, что вам, спустя двести с чем-то там лет жизни на Станции, нужна именно Администраторша?

– Ну, как же! Не может же Координатиорша реально заниматься всем! Для этого ни у кого просто не хватит компетенции. И времени. Вот Совет и решил лет семьдесят назад спихнуть хотя бы проблемы с материальным обеспечением – на Комендантшу, а проблемы с персоналом – на Администраторшу.

– Логичное решение… Ладно, раз уж мы вошли – приступим.

– Приступим. А что ты хотел бы узнать?

– Ну как – что?! Как и когда вы, независимые во всех отношениях, умные и находчивые, решили жить сами по себе, а от козлов-мужиков – отделаться!

– Ха! Не нужно иронизировать. Мы – такие и есть. Но!

Никогда ты ничего такого тут не найдёшь! Это – только в засекреченных файлах. Которые хранятся только в спецсекторе Главного Компьютера. Доступ к ним есть только у членов Совета и Координаторши. А тут могут быть только ведомости да акты – сколько и когда специалисток обучено для мастерских, для оранжереи, для камбуза, для обслуживания двигателей. И кого когда уволили, перевели на другую должность, кому назначили взыскание, или наказание, и за что… Ну – кадровая политика Станции!

– Ладно, посмотрим. – Роджер не хотел показать, насколько он разочарован, и решил для порядка всё же ознакомиться, – Открывай оглавление.

– Чего?

– Меню, говорю, давай.

– А-а, так бы сразу и… Вот оно. – на экране возникли подзаголовки содержимого флэшки. Роджер прищурился. Ну-ка, ну-ка… «Выпуск начального курса 2457 года».

– Что это? – он, не стесняясь, просто ткнул пальцем.

– Это – список фамилий тех курсанток, кто закончил начальное обучение, и был аттестован Комиссией, как усвоивший этот курс. И которых теперь можно распределять по спецпредметам. Ну, тем, где им предстоит научиться будущей профессии.

– Открой-ка.

– Да пожалуйста.

Список с двадцатью семью фамилиями и именами ничего Роджеру не сказал.

Правда, напротив каждой значилось что-то вроде: «Склонность к шитью и ремонту одежды», или «Проявила себя при моделировании пищевых рационов», или «Пассивна, мышление неадекватно. Абсолютно не подходит для сложной технической работы». Он снова ткнул пальцем:

– Что вот это значит? Приговор к назначению на низшую должность? Девушка – тупа и ленива?

– Ну… Типа, да. То есть – только самая простая работа. Где требуется АйКью не выше восьмидесяти. Вроде подсобной рабочей. Или грузчицы. Или уборщицы, или помощника помощника кока. Годящейся только для чистки картофеля, и мытья посуды.

– А у вас и картофель есть?! – Роджер и правда – удивился.

– Есть. Оранжереи дают до тонны в месяц.

– Хм-м… Маловато для прокорма трёхсот с… Сколько вас там?

– На самом деле – пятьсот восемьдесят три. И картофель – не для «прокорма», он – от цинги!

– Точно. – Роджер вспомнил. Что сырой картофель и правда – предотвращает. – А что ещё у вас растёт? Там, в оранжерее?

– Ну… Томаты. Соя. Арахис. Пшеница, конечно. Кукуруза. Морковь. Лук. Да всё! Всё у нас растёт.

– Странно. И где же это «всё» помещается? Чтоб вырастить пшеницы на прокорм шестисот девочек, нужно по моим прикидкам как минимум гектар сто!

– Нет. В нашей оранжерее – всего десять га. Но просто пшеница, да и все растения у нас – особо выведенные. Один колосок, например, даёт в год чуть ли не полкило зерна. Вот раз в три месяца подсобницы оранжереи то, что уже созрело, и собирают.

– Вручную?!

– Вручную. Чтоб не повредить ствол. И не допустить потерь.

– Небось, и выглядит эта пшеница – как дерево?! – Роджер представил себе эту картину.

– Да, как маленькое такое, по плечо, дерево. Многолетнее.

– Ладно, понял. Закрой этот чёртов список, верни меню. Открой-ка мне теперь вот это. – он ткнул во «Взыскания и кадровые изменения статуса основного персонала за 2457», – Кстати, что такое – «основного»?

– Это значит – из низшего и среднего звеньев. То есть – простые рабочие, и младшие техники и инженеры. – выплыла таблица.

Ого! Год-то – всего один! И обитательниц Станции в «трудоспособном» возрасте явно не больше четырёхсот-пятисот, с учётом юных девочек и тех, кому далеко за… (Вот интересно: есть ли здесь «пенсионеры» – то есть те, кто может уже не работать?..) А в появившемся перечне насчитывалось двадцать две страницы!

Роджер стал читать мелкий текст в графе «История прецедента» подряд. Поглядывал и в графу «Предпринятые меры воздействия».

«13 мая. Стандартным тестом на хроматографе выявлено, что главный агроном сектора Джи оранжереи Штефани Бёхлер забыла добавить в январе …57 в гидропонный состав для кустов арахиса соли магния. В результате чего урожай оказался меньше расчётного на сорок два процента, и пищевая ценность продукта упала на пять пунктов. Погибло шесть кустов, сорок восемь потеряли половину и более лиственного покрова, прежде чем была выявлена причина. (…) Произведены следующие кадровые перестановки: главного агронома сектора Джи оранжереи Штефани Бёхлер понизить до должности подсобной рабочей в машинном отделении, на её место назначить заместителя главного агронома секции Джи, Николь Фэссель.»