Стать Ведьмой. Школа. Героическое фэнтези

– А что же – мошенники?

– Мошенники все просто идут на работу в Администрацию султанши. – и, увидев её вскинувшиеся брови, – Шучу. Их просто кидают в ямы к тиграм или львам – смотря кого из этих благородных зверушек поймают… или купят… – мэтр замолкал, когда мимо проходили люди, – Штатные охотники! Им тоже, знаешь, шкурой рисковать не слишком-то…

Навстречу попадалось всё больше арб, и замотанных с головы до ног во всё коричневое или жёлтое женских фигур с блестящими из-под полупрозрачных кисейных полос щёлочками любопытных глаз.

– Ну вот – Базар. Смотри внимательно, не отходи далеко.

Она, чуть приотстав, шла за мэтром Дониёром в полушаге. А сам он, казалось, отлично знал, куда идти. Они пересекли залитое солнцем пустое (вернее – не застроенное) пространство с лотками, палатками и просто арбами с товаром, где толкалась, гудела, и перетекала с вялым интересом торгующаяся, или придирчиво перебирающая товар, пока безликая для неё, толпа, и двинулись словно бы в угол Базара, где обосновались медянщики и кузнецы. Шум от их молотков и молотов стоял оглушительный.

Вскоре они оказались в тесной и тёмной лавочке, где по всем стенам и потолку висели пучки сушёных и свежих трав, наполняющих небольшое пространство весьма острыми, и не слишком, с непривычки, приятными, запахами. Тут оказались и традиционно знакомые пряности – вроде кинзы, зры и гвоздики – и непривычные, словно дурманящие, ароматы. Духи? Благовония?.. Но она подумала, что те, кто бальзамировал тела фараонов для их вечной жизни, наверняка всю жизнь нюхали как раз что-то именно такое…

После прикрытия массивной двери шум снаружи, как ни странно, поутих.

Мэтр Дониёр, явно регулярно наведывавшийся сюда, сразу приветствовал хозяина: высушенного настолько, что под пергаментной кожей видны были лишь кости без всяких признаков мышц, морщинистого настолько, что напоминал карикатуру, старца в чалме и белоснежнейшем халате, подпоясанном двумя платками:

– Ака Шамсутдин! Ассаляму-алайкум! – на что получил нечто напоминавшее оскал шакала, очевидно, обозначавшее радушную улыбку:

– Ассаляму-алайкум, уважаемый Дониёр-бек! Вы не представляете, насколько я рад снова вас видеть в моём скромном… – последовали сдержанные (с символическими похлопываниями друг друга по спинам ладошками) объятья, и взаимные заверения, что именно вот ему – куда приятней!..

После примерно минутного обмена обязательными любезностями, и вопросами о здоровьи-благополучии-процветании-многочисленной-семьи-с-перечислением-всех-сыновей-внуков-братьев-и т.д.-и-бизнеса, Дониёр-бек надумал представить спутника:

– Шамсутдин-ака, это – мой младший сын, Мурод. Пока, конечно, не бек. Теперь, когда я стал стар, и не могу столь свободно ходить или ездить в Шадиззар, иногда буду его к вам присылать, вместо себя!

– Ну что вы такое говорите, почтеннейший Дониёр-бек! Да продлит и украсит Аллах милостивый и милосердный достатком, благополучием и здоровьем вашу милость ещё на долгие времена! Какой же вы – старый! Вы ещё даже – не пожилой. Как я, хе-хе!.. А я, должен вам сказать, надеюсь прожить ещё лет тридцать, если будет на то милость Всевышнего…

Пока длился витиеватый обмен любезностями со словно заученными, неизменными тысячелетия, стандартными фразами, цепкий взгляд хитрущих глаз из-под выгоревших кустистых бровей неотрывно изучал её. Сэра ещё раз почтительно поклонилась.

Но всё равно почувствовала себя неуютно – словно её раздели прямо до нижнего белья! И никаким препятствием, конечно, к тому, чтобы её «вычислить», тощенькие усы не являются… Чёрт. Но что же делать?!

Однако она решила стоять и молчать: пусть-ка «поработает» языком мэтр Дониёр.

И точно – он пустился в превознесение достоинств «самого лучшего и порядочнокомпетентнейшего» продавца целебных трав от моря Вилайет до границ далёкого Пунта, и от пустошей Пиктов до туманной Аквилонии.

После минут пяти напыщенной демагогии они перешли к дальней стене, и занялись делом: как оказалось, мэтр Дониёр здорово любит поторговаться! Она продолжала стоять, настороженно озираясь. Только сейчас, когда глаза немного привыкли к полумраку, она заметила ещё пару существ, наблюдавших за ней!

Первым оказался босой тощий мальчишка, сидящий в углу перед маленькими, похожими на ювелирные, весами, на которых он должен, вроде, был что-то развешивать. Но сейчас прервал это занятие, полностью отдавшись созерцанию нового «клиента», помогая себе ковырянием в носу тоненьким, похожим на сухой прутик, мизинцем.

Вторым – странное существо в клетке, напоминавшее не то попугая, не то – невыросшего индюка. Круглый вылупленный на неё глаз лучился умом и ехидством – прямо как у хозяина! И – вот готова она поспорить на рояль против тощей селёдки! – это существо тоже видит её насквозь!..

Однако ещё минут через пять созерцания то наблюдателей, то интерьера лавчонки, пришлось прервать это высокоувлекательное занятие: освободился «папочка», расплатившийся двумя золотыми (!) монетами, сразу проверенными на острый жёлто-коричневый зуб, и получивший пять полотняных мешочков, набитых, как поняла Сэра, редкими заморскими травами и другими средствами для… неважно чего.

Прощался мэтр Дониёр ничуть не менее долго и цветисто, чем здоровался.

Когда они уже почти подошли к невольничьему рынку с его высоким помостом и грозными надсмотрщиками, мэтр разрешил:

– Ну, спрашивай, что там у тебя?

– Мэтр Дониёр! А почему вы сказали «Ассаляму-алейкум», а он ответил тоже – «Ассаляму-алейкум»? Разве он не должен был поменять слова местами, ну, сказать – «ваалайкум-ассалям!»?

– Хм. Нет, он ответил правильно. Восток – дело тонкое. Когда молодой (Сравнительно!) человек приветствует старца, так, как ты говоришь, и происходит… Но! Когда здороваются двое Уважаемых, и примерно одного возраста, Патриарха, они так… Как бы выражают взаимное уважение! Показывают друг другу, что… Ну очень уважают приветствуемого!

– Ага, поняла. Спасибо. Извините ещё раз: а что, неужели этот, по виду (Снова – извините!) прохиндей – и правда, торговец травами?

– Ну… В-принципе, да! А ещё он торгует, как её здесь называют, анашой, то есть – марихуаной. Гашишем. Вином. И опиумом-сырцом – кукнаром. (Ну, героина здесь делать ещё не умеют!). А кроме того он – крупнейший в Шадиззаре скупщик краденного, сутенёр, (Ну, это – в более наивном и радужном начале карьеры!) и содержатель всех местных притонов и трактиров. Вернее будет сказать, что он их крышует: все хозяева регулярно отстёгивают ему мзду…

И не обманывайся тем, что он с виду такой тощий, слабый, и непритязательный.

Видала бы ты его загородное имение! И двух законных жён. И остальной гарем! О! Ну а ещё…

Раза три он пытался подослать ко мне наёмных убийц. В последний раз – сразу семерых. И только их головы, присланные в мешке, отвадили его от мысли разжиться «нахаляву» теми золотыми, которые в весьма большом количестве звенят обычно у меня в кошеле!

Впрочем, не думаю, что отвадили – надолго!

– Ну и тип!… Неужели здесь, в Шадиззаре, все такие?

Мэтр долго молчал, прокладывая себе дорогу между всё плотнее становившуюся толпу. Повернул к ней лицо. Она старалась идти рядом, не отставая.

– Я должен тебе кое-что сказать. Мир Шадизара, как я уже говорил – вымышленный. Как и каждый такой Мир он – условен. Нет, он – реален, но условен. Сейчас попробую объяснить попроще. Например, про людей. Здесь нет «многогранных» и «сложных» натур, как получается, когда люди общаются с другими людьми, чему-то учась от окружения, а что-то впитывая с молоком матери.

Здесь – не так. Как бы ни был талантлив и скрупулёзен поэт, или писатель – ему никогда не передать всей… многогранности человеческой натуры! Поэтому все здесь – архетипы. – и, видя её удивлённо приподнявшуюся бровь, – Ну, искусственно созданные как бы шаблоны… Скажем, Конан – наглый и самовлюблённый качок. Ещё и вор. Но – он честен и добр. Ну, постольку, поскольку это не ущемляет его собственных интересов. Придворные Шахини – интриганы. Солдаты – лентяи и обжоры. Ну, и так далее!

Так что сделай себе поправку: люди здесь куда… Проще! Обычно ими движет какая-то одна, понятная автору и читателю, страсть: жадность, любовь, ненависть, похоть…

Так что пусть меня простят живущие здесь, объясню о них попроще. Так, как задумывал Говард: большинство – обычные статисты. Безмозглые и безвольные бараны. Товар. Скажем, женщины – их пристраивают отцы. В буквальном смысле слова – продают. В гарем к кому-нибудь достаточно состоятельному, купцу ли, чиновнику – который может себе позволить раскошелиться на лишних жён. И кормить потом их. И их детей.

Остальные дамы, кому не повезло – вынуждены продаваться сами. Обычно в постоялых дворах, борделях, или прямо на улицах.

Мужчины же… Хм.

Примерно две трети – пытаются заниматься каким-нибудь Делом. Или, как сейчас модно выражаться, бизнесом. Ну, там, караваны водить, горшки обжигать, или лепёшки печь… Такое «дело» тоже обычно передаётся по наследству – от отца к сыну, внуку, и так далее. Остальные – ещё хуже старого Шамсутдина. Используют бизнес только для прикрытия.

Работорговля. Наркоторговля. Проституция. Сутенёрство. Перепродажа краденного. Да много чего… Мир Конана-варвара примитивен, жесток, и… Предсказуем. Бандиты здесь не ходят в костюмах от Версаче, а просто лезут на тебя сразу с дубиной. В иносказательном смысле. (Это – те, которые на улицах. Они куда чаще просто бьют кинжалом в живот.) Или вонзают кинжал в спину, стоит на секунду ослабить внимание… не в иносказательном смысле. (Это те – которые во Дворцах.) Так что следи за спинами – моей и своей!

В тоне, которым это было сказано, не чувствовалось никакой иронии или весёлости… Неужели – правда?!

– Но как же… Стража султанши? Суды? Ну, или кто тут следит за порядком?!

Мэтр Дониёр снова на неё посмотрел. Было в этом взгляде нечто такое, что она предпочла заткнуться, и просто шагать рядом, проталкиваясь сквозь уже приличную толпу, к помосту с невольниками и невольницами.

Мэтр всё же решил прояснить ситуацию:

– Прости. Я совсем забыл – у тебя же нет опыта работы с «восточным» менталитетом… Насчёт судов и полиции – всё просто. Откупаются. Ну, то есть отдают часть добытого. Поэтому на кол сажают лишь глупую мелкую сошку. Обычно заезжую.

А акулы продолжают отращивать толстое брюшко, пить, кутить в своё удовольствие… Ну и всё остальное, что делает такой приятной жизнь бизнесмена, или… чиновника.

Ладно, экскурс в местные обряды и традиции окончен. Мы здесь – по делу. Мэтр Администратор просил подобрать ему секретаршу.

– ?!