Да здравствует Герберт Уэллс!

Солнце – светло-светло-голубое, почти белое, небо – светло-зелёное. Салатовое.

Блинн…

Ладно, вернёмся, как говорится, к нашим баранам. А вернее – кабанам. Если я хочу спокойно и безопасно (То есть – не подцепив каких глистов или желудочных болячек!) съесть его, выбираться из леса на равнину рановато. Нужно хотя бы опавших веток насобирать – на костёр. Да и прутиков наломать – на шампуры для шашлыка.

Однако всё это – успеется и потом, а главное – разжечь хоть что-то!

Начинаю изучать откос под собой. Глина, глина с песком… Есть!

Пару вполне подходящих вросших туда булыжников нахожу быстро: значит, прав я насчёт ледника. Был он тут. Чуть спускаюсь к камушкам: удерживаться даже на глинистом склоне мои ступни могут отлично – это вам не копыта! Потратив некоторое время на пыхтение, и копание прямо ладонью, и подобранной палкой, вынимаю эти булыганы. Думаю. И нахожу и извлекаю и ещё один – покрупнее. Залезаю снова наверх, к моей туше.

Самый большой камешек – наземь. На него – тот, что похож на кремень. И третьим – аккуратно, постепенно наращивая силу ударов, бью второй булыжник по «макушке»…

Научился быстро. И вот уже у меня в руках штук пять очень острых по краям, и довольно тонких прочных «лезвия». Значит, не показалось. И камень этот – действительно кремень. Самый обычный. Отлично. Беру оставшийся бесформенный кусок кремня, чиркающим ударом бью по нижнему камню-наковальне. Порядок! Есть искра!

Теперь дело только за легко воспламенившимся бы материалом…

Ну, поскольку подстилка леса тут, на его кромке, неплохо подсохла под лучами солнца, с этим проблем нет. И вскоре небольшая кучка скомяханных в тугой пучок сухой хвои, сухих листьев, и каких-то древесных волокон, начинает дымить под интенсивно вылетающими из-под моих камней искрами. Сам я тоже разогрелся нехило: пропотел чуть не насквозь. Хотя и голый. (Что нехорошо. Потому что привлекаю запахом разных там потенциальных хищников… Но – плевать. Скоро у меня будет то, чего они все, на уровне инстинктов, боятся, как «огня»: огонь!)

Ладно: дую, дую, приходится вдохнуть и вонючего дыма, но раздуть удалось!

И вот уже я подкладываю и прутики и веточки… А вот и дрюковины-поленья.

Костёр готов.

Займёмся жарким. Вернее – шашлыком.

Освежевать тварюгу с чертовски толстой и прочной кожей-шкурой с помощью неудобных лезвий из крошащегося о шкуру и кости каменного лезвия – это, скажу я вам, удовольствие не из лучших. Но шкуру я старался особо не изрезать, а снять этаким единым монолитом: мало ли! Может, придётся ночью в неё и кутаться!..

Кубики (Условные! Тут уж было не до «правильности» формы») из жёсткого мяса нарезал уже с куда меньшими усилиями. Использовал мясо с бедренной части ноги. А потрошить вообще не стал. Отрежу, уходя, обе эти самые ноги, и вот эту, филейную, часть. Там потому что есть и жирок… Связываться с внутренностями, рискуя нарваться на всяких там, вот именно – гельминтов, и прочих паразитов – боюсь. Хотя на блох чёртова кабана уже нарвался. Со шкуры они, пока снимал, так и сыпались, так и прыгали! Вся трава вокруг костра буквально теперь кишит ими. Кусают, гады! Игнорируя тот факт, что я из другой вселенной, и кровь моя наполнена чуждыми им бактериями и микробами!

Быстро нанизываю кусочки на прутья. Жарю, воткнув их вокруг отличных углей, в которые уже превратились толстенные поленья-ветки. Сам при этом стою. Вернее, переступаю с места на место. Нагибаюсь только чтоб перевернуть палочки. При этом постоянно смахиваю с ног разную прыгуче-кусающуюся мелюзгу. Не похоже, что их беспокоит тот факт, что я бесшерстный, и зацепиться или укрыться на ногах негде! Ясно мне одно: как только шашлык будет готов, нужно сваливать с этого места как можно скорей!..

Но вначале всё-таки кое-что докончив!

Беру я в руки, пока шашлычок жарится, свой самый большой булыган, и что было сил луплю в основание одного из рогов кабанчика. Вот крепко сидит, паршивец! И от черепа откалываться никак не желает! Пришлось попотеть, и нанести с добрую дюжину ударов, пока чёртов рог наконец не обломился у основания. Но зато теперь я при «граблях». А вернее – при весьма устрашающем и опасном, если знать, как пользоваться, оружии! Думаю про второй рог, но потом решаю не перебарщивать с «барахлишком». Мне ещё ляжки нести. Так что пора паковаться, да сваливать от ползучей мелюзги.

Так и делаю, спустившись с глинистого откоса, прямо где базировался.

В одной руке тащу пять огромных палочек с отлично прожаренным, аппетитно пахнущим, и брызжущим салом шашлыком, от которого постоянно откусываю, пока кусочки горячие. В другой – здоровенный сук, который подобрал в качестве дубины, и завёрнутые в шкуру ляжки, куски кремниевых ножей, и тот останец, из которого их «наколотил». Никто же не гарантирует, что на равнине найду я ещё такой же замечательный кремниевый булыжничек!

А найду – так возьму его, а свой оставлю…

Шашлык я умял за милую душу за полчаса – старался жевать получше. А вот идти по колено в мягкой и очень сочной траве оказалось весьма… Скучно! Чёртовы цикады, или, там, сверчки, и комары так и зудели, и свиристели вокруг меня, из чего я сделал вывод, что привычные они. И крупные животные тут-таки имеются. И насекомых они не едят. Не то, что наоборот. Кстати, за всё время, пока шёл до реки, почему-то не видел, как ни вглядывался в синеву – тьфу ты: салатовизну! – неба, ни одной птицы. Странно.

Кто же здесь тогда ест всех этих зудящее-стрекочущих?

Река порадовала. Из лесных ручейков пить опасался, а вот из реки – нет. Вода оказалась и прохладной и пресной. Даже словно какой-то особо мягкой. И малосольной – никак не мог напиться. Так бывает, когда вода дистиллированная. Ну, или почти.

Однако радовался я рано: едва успел отойти на всякий случай снова – подальше от берега, как только напился, выскочил из воды на меня странный гибрид. Не то – крокодил, не то – бегемот. Я, если честно, не столько испугался, сколько развеселился: уж больно гротескно-комично смотрелась эта неуклюжая конструкция! Широкая морда с выпученными, но казавшимися почему-то добрыми, буркалами. Толстые и короткие ноги-колонны, гребнистая спина… Пасть, с загнутыми назад жёлтыми клыками, в которую спокойно вошла бы приличная собака. Передвигалась тварюга по илистому мягкому берегу, впрочем, весьма резво и уверенно. Хоть и молча. Так что пришлось подхватить на бегу свои оставленные на всякий случай подальше от берега вещички, и припустить от неё – уже на полном ходу.

Оглянувшись через пару секунд, заметил, что трёхметровое тело, размером примерно с оленя, только кургузого, с разочарованным видом остановилось, поколебалось… Да и полезло себе обратно в реку. Вот и чудно. Зато теперь я предупреждён. Что нельзя вот так долго и нагло рассиживаться на берегу. А нужно бегом приблизиться, быстро зачерпнуть-выпить, и стремглав чесать от берега подальше. Потому что никто не гарантирует, что следующий «крокодило-бегемот» не окажется крупнее и расторопнее…

Двигаюсь я теперь вниз по течению, всё время оглядываясь, и в ста шагах от берега. Вот и удобное место. Залезаю на груду камней, а с них – на макушку самого большого.

Так. Стало, как говорится, видно, что ничего не видно. И никакого намёка на «устье» реки, или на поселения по берегам её, близко нету. Обидно.

Неужели чёртова Машина решила проверить, насколько хорошо я «приспособляем» к условиям девственной природы? Да и на здоровье: я же не геймер какой-нибудь криворукий, дни напролёт проводящий на диване или в кресле, с планшетником в лапах, и умеющий только в носу ковырять! В Клубе нас много чему научили. Как, собственно, и в школе. Поэтому ни девственной природой, ни зверушками, ни даже комарами-кровопийцами, сейчас, ближе к закату, начинающими вылетать буквально изо всех щелей, меня не запугать! Но быть закусанным до полусмерти тоже не хочется. Следовательно, мне нужен или костёр-дымовик, или убежище.

Но тащиться назад, в лес, так и темнеющий на обрыве в трех километрах, не хочется. Там даже если я устрою шалаш, от комаров не спастись. Как и от тварей покрупней.

Следовательно, придётся дотопать вон до тех обломков скал, что лежат чуть поодаль, да постараться найти под ними какую-нибудь нору… Ну, или вырыть её самому. Или уж – выгнать, если там уже есть чья-нибудь, хозяина, и занять!

Дотопал ещё засветло. Так, нора, вроде, и правда – есть… Но – занятая!

Потому что рычит на меня кто-то оттуда. Причём – весьма злобно и раскатисто. Словно тут целый медведь!

Ладно, если что – куда бежать я найду. Поэтому достаю из положенной наземь шкуры свой кремниевый останец, и что было мочи кидаю прямо на звук рычания!

Судя по звуку, попал я весьма ощутимо, потому что рычание прервалось, сменившись чем-то вроде всхлипа, а затем и поскуливания… Но всё равно пришлось кинуть ещё раз – другой камень. Снова попав. И треснуть по стене норы дубиной, и заорать посвирепей, прежде чем зверушка, занимавшая её, соизволила убраться, протрусив мимо меня.

А похожа она оказалась на полосатого и откормленного барсука. Размером с того же барана. Только в отличии от барана ноги-лапы её оказались оснащены отличными когтями. Загребущими. А вот зубки показались мне маленькими. (Впрочем, нечего привередничать! А то мне подай прямо каждый раз кого-то вроде ти-рекса!..) Мелькнула мысль – не завалить ли её тоже, на мясо… Но вспомнил я, что барсуки – вонючие и жёсткие. Вроде. Так что просто проводил взглядом.

Странно, но искушать судьбу, и вступать в схватку со мной, наглым «агрессором», барсук и правда не стал. А я уж боялся, что придётся лезть в логово, и разбираться с ним в тесноте, и «на его территории»… Очевидно, противник мой трезво оценил ситуацию, и здоровенный рог с граблями в одной моей руке, и дубину – в другой.

Суюсь в нору-пещеру.

А неплохо она обустроена. Узкий, только-только протиснуться, наклонный ход ведёт на пару метров вглубь, а там расширяется, и у дальней стены имеется очень даже мягкое и удобное на вид ложе из высохшей травы. Вот молодец барсук! Домовитый какой. Счастье, что он один. Потому что выгонять из «отчего дома» ещё и самочку с отпрысками было бы совсем уж свинством. Даже с моей стороны.

Часть 2. Меч обнажён

1. Первая «официальная» акция

Вылезаю снова наружу. Собираю манатки. Затаскиваю в нору.

А теперь – ещё раз наружу. Воды недавно напился, шашлык лежит себе в глубине желудка, переваривается. Значит – отлить, запечатать «вход» в берлогу камнями покрупней, да и на боковую!

А то подустал я с непривычки. К «девственной природе».

Однако когда проделал всё это, сильно расстроился. На (А вернее – в!) ложе барсука, будь он трижды неладен, оказалось полным-полно чёртовых блох. Так что и ругался вполголоса, и давил их, и ловить пытался наощупь, потому что тьма кромешная в чёртовой норе, а костёр здесь разводить – себе дороже: можно задохнуться…

Потом плюнул, разобрал баррикаду из камней, которую навалил у входа, да и вытащил наружу чёртов пук-подстилку! Уложился в три приёма, и оттащил охапки сразу подальше, «за угол» скалы – чтоб тварюшки-кусачки не вздумали возвращаться.

Выбил ещё раз о скалу и кабанью шкуру: чтоб и последних нахлебников с неё повытрясти. Солнце уже село, а луны тут никакой не оказалось, так что «запечатывался» обратно уже в полной темноте. Если, конечно, не считать за хоть какое-то подспорье дохленький свет пары сотен звёздочек.

Небо тут… Не побаловало знакомыми созвездиями. Да и те, что есть, какие-то небольшие и тусклые. И редкие. Похоже, я где-то на самом краю вселенной… В …опе, проще говоря! Большое спасибо, Машина!

Просыпаюсь как всегда – лёжа на полу, в горячо любимом бетонном зале.