Назад в каменный век

Сара дёрнула плечом:

– Ты же сам сказал, что проход можно было бы оставить и поуже. Вот и действуй. Перегородка, дубль два. Как раз и проход сделаешь поменьше. В-смысле – поуже.

Колин, надеявшийся, что его искусство каменщика позволит повыпендриваться, типа, «Вот какой я у тебя умелый – всё могу!», тяжко вздохнул. Но стену разобрал, и цемент с кирпичей счистил, пока тот не застыл. Единственное, что было неудобно – разводить новую его порцию в пластиковом тазу с помощью пластикового же совка: шпателей-то и мастерков уже не было…

Через час он приступил к строительству второго варианта стены.

Доканчивать работу пришлось в темноте, но уже – завершая вторую стену. И её, и первую, Колин предусмотрительно возвёл лишь до высоты в два с небольшим фута – чтоб цемент опять-таки прихватился.

Пока они занимались оборудованием, цементированием, и стаскиванием, прошло четыре дня. Но мешкать именно с этим делом оказалось нельзя: цемент действительно не схватывается при минусовых температурах, а к вечеру четвёртого дня пошёл снег! Мелкий, в виде крупы, но колючий и противный. Колин и Сара щурились, когда ветер бросал крупу в лицо: она словно обжигала!

И пусть шёл снег недолго, и почти тут же, выпав, растаял, поскольку земля ещё не совсем остыла, но этот звоночек о многом сказал им. Сара проворчала:

– Если завтра повалит капитально, и будет мокрый – нам пипец!

– Это ещё почему?

– Навалит на наши листы слоем в хотя бы метр – и те треснут! Тяжёлый же будет. Если мокрый! Не рассчитаны же простые листы на такую нагрузку!

– А вот это ты хорошо подметила. Значит, завтра – ну их на фиг, стены, и займёмся строительством фальш-крыши! Со скатами: чтоб снег – скатывался!

– Тогда придётся двери ставить на попа. Под углом. И прислонять друг к другу – а для этого нужен каркас!

– Опять – умничка! Смотрю, начинаешь мыслить стратегически! Как инженер!

На него посмотрели. Но комментариев не последовало – Колин понял, что сестра за эти дни устала и вымоталась не на шутку. Впрочем, как и он сам.

Но мешкать и отдыхать им некогда!

Иначе начавшаяся-таки зима застанет их неподготовленными!

Треугольный, вытянутый на все четыре метра над листами шифера, каркас для фальш-крыши, сляпали из балок и брусьев за день. Опирался он на бетонные края бассейна – надёжно. Дверей натаскали, и прислонили к центральному брусу, за второй день.

Колина буквально убивало то, что приходится все соединения делать на верёвках и пластиковых канатиках: гвоздей ведь нет! И достаточно было бы подуть мало-мальски приличному штормовому ветру, вся их фальш-крыша улетела бы к такой-то матери!

Но на укрепление времени не осталось: снег к вечеру второго дня пошёл капитально, огромными пушистыми хлопьями. И был и мокрым и тяжёлым. Но со скатов их импровизированной конструкции скатывался отлично! Значит, пыхтели не зря.

Вот теперь Колину так и так пришлось разжигать подготовленные высушенные дрова, ветки и палки, и накладывать на них куски угля, которого, к сожалению, успели привезти мало: всего один мешок. Зато когда костёр разгорелся, внутри сразу стало теплее: градусов на пять выше окружающего пространства! Уже – достижение!

Ночью, впрочем, Колину отсыпаться не пришлось: он срочно довозводил до конца, то есть – до «потолка» – до листа шифера, первую поперечную стену-перегородку, и одновременно следил, чтоб огонь в их импровизированном очаге не угас, подкладывая куски покрупнее. Заодно пришлось следить, чтоб искры и вылетавшие из костра угольки не попадали на матрацы (Придётся сделать – буртик!). Сара умудрилась заснуть. Но теперь Колин хоть не боялся, что она замёрзнет: после того, как навесил на палку, закреплённую сверху оставленной узкой щели-прохода толстое одеяло, внутри поднялось ещё градусов на пять. Стало непривычно «жарко». Пришлось скинуть толстую куртку, оставшись в одном свитере.

Одеяло Колин сестре однако подоткнул. После чего, наплевав на вторую стену, тоже завалился спать: устал, как конь, таскавший телеги с камнями!

Утром Колин понял свою ошибку: огонь погас, и холод, вернувшийся в их берлогу, снова пробирал до костей!

Однако ему удалось быстро раздуть тлеющие угли (Экономия спичек!), и подбросить свежих дров. А уж когда они разгорелись – наложить сверху новую партию угля. К сожалению, он не смог сделать колосников: не из чего было, и теперь слой пепла и золы достигал дюйма. Если так пойдёт дальше – уровень огня быстро достигнет нижнего края трубы, и вытяжка пропадёт. Значит, придётся золу сгребать и выносить. Ну и ладно.

А вот перекрывать устье вытяжки кирпичом, как он изначально планировал, похоже, не удастся: «печка», то есть – составлявшие её кирпичи, нагрелась, но всё же – недостаточно, чтоб согревать хоть мало-мальски приличное время их каморку.

Значит, огонь придётся поддерживать практически – всё время!

То есть, пока не замело, и не засыпало дороги – нужно перевезти весь уголь!

22. «Тараканы» и «черепахи»

Этим они и занялись после завтрака.

Сара ворчала:

– Сволочи проклятые эти жуки. Не могли хоть алюминиевые сковороды нам оставить! Ни готовить, ни подогревать невозможно! Как я скучаю по микроволновке! И плите!

– Ничего. Мы можем поступить как пещерные люди: слепить какие-нибудь горшки из глины, обжечь их на огне, да и варить суп в них.

– Может, конечно, я чего и не понимаю, потому что молода и неопытна, – она снова тряхнула грязной гривой, выразительно посмотрев на него, – Но уж то, что обжигают эти самые горшки в специальных печах, знаю. Да и глина, говорят, нужна какая-то… Особая! Проще пошарить здесь по супермаркетам. Может, найдём!

– Разумная мысль. – Колин криво усмехнулся: сестра права. Как обжигают горшки, он имел только самое смутное представление. А самое главное – их же, потом, вроде, покрывают какой-то глазурью, или эмалью, чтоб пористые стенки не пропускали воду, – Вот выложу сейчас буртик, чтоб угли и искры не вылетали с очага, дострою вторую стенку, повешу второе одеяло в проём, привезу ещё мешок с углём, привезу ещё дров, продуктов и воды, и вот тогда уж – поищу горшков.

– А с чего это всё это делать будешь ты? А я что – лысая? Я тоже хочу. Работать, гулять, дышать свежим воздухом, и наслаждаться природой!

– Гулять и «наслаждаться природой» ты будешь завтра. Когда придёт моя очередь поддерживать наш любимый огонь. Нам теперь нельзя дать ему потухнуть!

– Так у тебя же спичек – пять упаковок! По десять коробков!

– Точно. – Колин кивнул, с раздражением думая, что сволочи мошки «выели» и все металлические детали даже зажигалок, превратив те в бесполезный хлам, – Но никто не гарантирует, что от времени они не раскрошатся, или не отсыреют! Вот: кстати. Нужно затащить в нашу каморку баклажки с водой – чтоб было чего пить. И не ледяной, а – тёплой. А то она уже, наверное, замёрзла! А пить хочется.

– Это точно! – Сара облизала жирные после бекона губы, – А вот чай или кофе нам теперь, похоже, не светят.

– Кофе молодым организмам вреден. Так что – чай. Заваривать, правда, придётся тоже – только в горшках. А мы их ещё не нашли. Как и заварку.

– Ну вот и давай. Займёмся делом! Бортик выложить я тебе помогу: это же не помешает мне подкидывать уголь! – она действительно подбросила в пламя пару кусков.

Приличный бортик высотой в полкирпича, поставленного на бок, выложили буквально за пятнадцать минут: проблема была лишь в том, чтоб замесить очередную партию цемента. Но цемента понадобилось немного: одной баклажки с водой, предусмотрительно занесённой Колином в их отапливаемую каморку, вполне хватило. Остатки цемента из пластикового таза Колин использовал для подпорки кирпичей буртика от падения.

– А вот здесь, – Сара показала на внутреннюю часть первой кирпичной стенки, отделившей их берлогу от остальной части бассейна, – придётся сделать стеллажи. Ну, или полки – как получится. Потому что тут надо будет хранить то, что нужно нагреть, и то, что будем регулярно использовать. Ну, и есть и пить.

– Угу, – Колин, покивав, уже прикидывал, какие рейки и доски для этого применить, думая, что уж как оборудовать кухню, пусть и не гарнитуром, женщине виднее. Чисто на инстинктивном уровне, очевидно, – А вот тут и тут придётся забить в кафель, ну, или между кафелинами, какие-нибудь костяные… Или деревянные штыри. Чтоб развешивать одежду для просушки.

– Ага. Точно. Ну, я за костёр, а ты – за уголь! Вали, давай. Мешок там, на нартах.

– Какая ты добрая.

– А то! Я куда добрее, чем гремучая змея! Не кусаюсь же!

– Вот! Кстати! Хорошо напомнила! Дантистов теперь тоже нет. Поэтому придётся беречь зубы, ничего костистого и жёсткого не грызть, и чистить их три раза в день. После каждой еды! А я уж привезу зубной пасты. И щёток. Но – завтра. На сегодня нам хватит.

– Точно. А тогда давай-ка прямо сейчас и почистим. А то забыли после еды.

Мешок угля Колин доставил к их берлоге ближе к обеду.