Назад в каменный век

И ей до поры зрелости – минимум лет десять-двенадцать!

Сара первой нарушила возникшее неловкое молчание:

– Не строй из себя ханжу. Я же вижу, чую, что ты пялишься на меня. И уже вовсе не как на сестру! Ну так и смотри себе спокойно! И не нужно краснеть. Не забывай: я у тебя – супер! Секси! «Предел» твоих мечтаний!

– Свинья ты циничная, и коза с манией величия, а не «предел мечтаний»! Ну а то, что мы рассматриваем, конечно, друг друга – нормально. Да и полезно. Вдруг у кого-то обнаружится какая-нибудь воспалившаяся царапина. Или болячка на спине.

– Ладно задвигать-то! А то я не видела, как у тебя ходят желваки, когда пялишься на мою бесподобную попку! В такие моменты я думаю, что хорошо, что ты ещё… Молод!

Колин не мог не рассмеяться:

– Да уж. Нам теперь ни в коем случае нельзя перегибать палку. Мы же – единственные. И начинать половую жизнь до того, как ты достигнешь зрелости – просто не имеем права! На нас же – вся надежда чёртова человечества!

– Угу. Надежда-то она, конечно, надежда… – теперь, когда они одели сухое бельё, и опасная обнажённость в тесноте пещерки скрылась из глаз, сестра хмурили брови, – Однако как ты всё же думаешь: сохранились где-нибудь в каких-нибудь бункерах…

Хотя бы – русские какие?

– Тебе честно ответить?

– Конечно! В наших условиях было бы глупо, да и не порядочно с твоей стороны развешивать мне на уши оптимистичную лапшу!

– Ну, тогда: вот. Думаю, никого ни в каких бункерах не сохранилось. Ты же видела последние и предпоследние модификации мошек? Ну так я уверен: они и вооружены, и сильны. И наверняка повскрывали и поразрушали своими рычагами-манипуляторами и плазменными пушками все бункеры, сколько бы их там, в других странах, не оказалось! Да и не только бункеры! Мало ли у нас было наивных идиотов, надеявшихся пересидеть войну в мелких самодельных «индивидуальных» убежищах?!

Понятное дело, и всех людей оттуда поели! Протектор-то выпили только мы…

– Ну а те, там, наверху? – Сара ткнула пальцем в потолок.

– А, космонавты, которые на Марсе? – она кивнула, – Думаю, они не дураки. И не захотят погибнуть ни за грош. Наверняка ведь последние передачи по радио с Земли принимали. И монстров видели. Пусть и на фотках. Будучи нормальными и умными – а других в космос и не посылают! – людьми, они никогда не вернутся на Землю.

Да и не на чем! Ракет нет! Ну а те, кто остался на станции на орбите…

Вот они-то, возможно, со временем попытаются прилететь. Проблема в том, что мы никогда не узнаем, куда они сядут. И выживут ли при этом. Ведь будет очень холодно, и запасов, как у нас, у них не будет. Как и тёплой одежды. Как и оборудованной берлоги.

– Но ведь если они надумают вернуться, мошки… Уже не будут им угрожать?!

– Пожалуй, нет. Вот, кстати. Мы можем попробовать, когда закончится снегопад, нарисовать на снегу какие-нибудь знаки. Крупные. Чтоб с орбиты было видно!

– Ничего не забыл, братик?

– Чего?

– А того, что вся Земля теперь надолго, на века, по твоим же словам, закрыта тучами! И мы можем написать хоть километровыми буквами – этого не будет видно!

– Хм-м… Твоя правда. Но что же нам сделать? Как дать им знать, что мы ещё живы? И что опасности быть сожранными заживо больше нет?

– Да ничего. – сестра, как отметил Колин себе, казалась очень даже спокойной. Похоже, для себя всё уже решила, – Собственно, плевать мне на тех, кого мы никогда, скорее всего, не увидим, и сигналов им не подадим. Поскольку нет на всей планете больше ни единого радиопередатчика. Как и деталек, из которых можно было бы его сляпать.

Поэтому давай не будем распыляться на то и на это, а продолжим заниматься насущными проблемами. Нашими. В частности – введём жёсткий распорядок дня. Вот, смотри. Обувь и шмотки наши за полдня и ночь, высыхают. Следовательно, работать можно только с утра. И – максимум до обеда. Поскольку мы не двужильные. А прокладывать колеи к раздолбанным складам и супермаркетам чертовски тяжело! И сложно. Значит, нужно оптимизировать процесс!

То есть – нужно сейчас распределить, за чем и в каком порядке нам ехать завтра. И послезавтра. И в последующие дни. А заодно продумать, как мы будем передвигаться, когда слой снега действительно достигнет пары метров. Сверху, приминая и расчищая снег, или уж – проложим какие-нибудь типа – тоннели? Вот тебе и задача, будущий отец семейства: думай давай!

Пока обедали и заодно (решили снова совмещать) ужинали, отдыхая, и подкидывая новопривезённого угля, разговаривали и обсуждали.

Сару в-основном интересовала проблема запасения продуктов, а Колина – добыча угля:

– Ведь если останемся без доступа к яме – просто замёрзнем! Вот: кстати! Нужно в нашем тамбуре, – так они теперь называли комнатку непосредственно за отапливаемой! – наделать тоже – полок, и разложить сушиться всяких палок-дров, и мешки с углём: чтоб были всегда под рукой на крайний случай!

– А ты думаешь, у нас может случиться ещё и «крайний случай»?!

– Думаю, что нет. Но – мало ли! Вдруг кто из «тараканов» и черепах ещё не прополз? Ну, или там, на севере, остались ещё какие неведомые «зверушки»? Упрямые, и державшиеся до последнего за свои охраняемые от конкурентов территории?

– Хм-м… Если такие и притопают, то нам придётся несладко. А вдруг они захотят, чтоб мы были их рабами? И жгли костры, о которые они заряжались бы энергией?!

– Ну, это уж ты задвинула! – Колин, впрочем, и сам уже думал эту же мысль, причём – как только увидал первого «таракана», – Сюжетец для ещё одного романа Стивена Кинга: то у него человечество было порабощено автомобилями, а теперь будет – его же роботами! Причём – тупейшими. Нет, я в такой вариант не верю. К тому же все, кто остался там, на севере, – он кивнул головой в ту сторону, – наверняка обездвижены. Минусовыми температурами. И их суставы ног попросту парализованы. Смазка застыла!

– Какая, на фиг, смазка?! Забыл, что ли, не было у мошек предусмотрено никакой смазки!

– Так это у тех, первоначальных. А когда механизмы поистине чудовищных размеров – не могут их сочленения двигаться без, вот именно, смазки! Ладно, не суть.

А суть в том, что, думаю (И надеюсь. Процентов так на девяносто девять!) бояться нового нашествия к нам «на огонёк» больше не нужно.

– Ну, хоть это радует. А то у нас костерок – крохотный, и запасов угля пока мало… Ну а натаскать сюда, и в расчищенные комнаты, нужно много чего! Ох, много! Причём – сделать это нужно до того, как снегу нападает так, как ты говоришь. О! Вот! Чуть не забыла! Нужно расчистить ещё комнатку в бывшем доме – под туалет! А то не будем же мы «минировать» всё окружающее бассейн пространство! Антисанитария!

– Согласен. Расчистим. Поэтому. На сегодня мы работу закончили. Давай планировать, что мы будем стаскивать завтра. Вот она – карта. Давай-ка, иди сюда. Наметим и проложим маршруты…

Бельё и верхняя одежда за ночь практически высохли.

А вот обувь и носки – нет. Но сменная обувь у них имелась – запасли тёплые сапоги сразу в трёх экземплярах! Так что к прокладке колеи к ближайшему гипермаркету приступили в почти комфортных условиях. И старались особо сильно не напрягаться, и не потеть. Поэтому нарты очень уж тяжко не нагружали, но успели до обеда привезти почти все намеченные продукты. Отказаться пришлось лишь от тех, что были в стеклянных банках: от мороза вода, находившаяся в них, уже замёрзла, и банки полопались.

Зато остались целы баклажки, и пакеты, и продукты в бумажных упаковках: крупы, вермишель, шоколад, хлопья, сахар, масло, маргарин…

Всё привезённое пока горами навалили в «прихожей-тамбуре». Сара сказала:

– Полки для хранения всего этого и дров с углём ты можешь сделать и потом, когда уже будем сидеть, как врытые, под двух, или, там, трёхметровым слоем! Вот, кстати! Нужно бы нарастить нашу трубу! А то её оголовок уже заподлицо с уровнем снега! А если завалит – задохнёмся!

– Пока горит огонь – не завалит. Но мысль верная: нарастить нужно! Думаю, муфту для сопряжения найдём там же, в строительном магазине – как это мы не догадались привезти сразу и вторую трубу, и муфту!

– А как твоя подставка? Выдержит дополнительные пятьдесят кило?

– Конечно! За эти-то дни цемент схватился!

Но с трубой решили пока повременить: запасы угля кончались как-то уж слишком быстро! Поэтому на следующий день сделали шесть ходок снова к яме. А затем – и за продуктами успели съездить разок, чтоб «возобновить» запорошенную на ладонь колею. Кольев и штырей для развешивания мокрой одежды и белья Колину теперь пришлось понавтыкать практически по всему периметру их каморки – места для них самих оставалось буквально с пятачок!

– Говорила я тебе, что нужно было укладывать пять листов!

– Что-то не припомню такого! – Колин знал, что сестра нагло врёт. Не говорила она ничего! Но ругаться не собирался: она же – в мать! То есть у него – никаких шансов!

– Ну, может, и не говорила… – она лукаво подмигнула, у Колина от неожиданности отвалилась челюсть, – Но уж подумала – точно! Благо – бассейн у нас длинный!