Да здравствует Герберт Уэллс!

А ничего. В-смысле, ничего особо интересного. Развалины как развалины. Очень старые и действительно от души разваленные. Видно, что вон там и там – остатки от обрушившихся небоскрёбов, сейчас полностью утративших форму, и превратившихся просто в валы из сгнившего в труху бетона, с рыжими вкраплениями торчащих штырей и сеток из железа: полусгнившей арматурой. И всё это поросло чахлой и какой-то желтоватой травкой. Похоже, …реново ей растётся на обломках этого самого бетона. И асфальта.

Пробираюсь поближе, залезаю на ближайшую кучу, кажется, из обломков кирпича.

Ух ты!

Вон те странные удлинённые холмы – похоже, сгнившие остовы от гигантских судов! Кораблей! И вон те квадратные в плане коробки, а, вернее, их фундаменты – гигантские пакгаузы и склады! А вон там, похоже, были причалы. Вон: валяются словно скелеты динозавров, а на самом деле – остатки башенных и портовых кранов!

Картина ясна: я в порту! Но их обычно строят у моря. Или океана.

И где же тогда, чёрт его задери, само море?! Или океан?

Напрягаю глаза, но дальше, до самого горизонта – только река, и плоские берега. Правда, тут они раздвинулись гораздо, гораздо шире.

Всё ясно. Река, никем не контролируемая, и не углубляемая драгами, нанесла чертовски много наносов. Вот и вытянулось её илистое русло вглубь океана. Или моря. Отвоевав часть акватории. Не суть.

Мне бы не в плавание пускаться, а пошарить здесь на предмет поиска каких орудий. Ну, или того, что можно использовать как оружие. Ну, и, понятное дело – еды! И воды. Потому что поймал себя на том, что постоянно губы облизываю – высохли, паршивцы такие, опять. Море, ау! Где ты?.. Ну, или хотя бы ручеёк какой… Нету.

Двигаюсь я, понятное дело, к центру города, рассчитывая, что если и есть где какие хорошо построенные, и, следовательно, получше сохранившиеся здания, так только там. И расчёты вполне оправдываются. Правда, это не совсем, конечно, здание. А, скорее, бункер. Ну, или что-то, очень на него похожее. Потому что вижу я монументальный, если можно его так назвать, оголовок, из толстого когда-то слоя бетона, и по центру – уводящий в глубину пандус, над которым имеется почти трёхметровое перекрытие из всё того же любимого бетона. И тут он почему-то не сгнил. Особо качественный, наверное.

Пандус шириной метра в четыре, с потолком – рукой достать, и завален тоже обломками, нападавшими когда-то сверху. Но там, в черноте проёма, обломков практически нет. Невольно вспоминаю «Машину времени» – как там мужик попал в музей всего-что-было-на-свете, но чуть было не забрался вот почти по такому же пандусу незаметно для себя в царство противных морлоков. Эх, поистине шикарное воображение было у Уэллза. Не хуже, чем у тех, кто эти все Миры выдумывает для нас. Ну, или уж транспортирует туда меня и наших ребят…

Стою, думаю. Живёт ли там кто-нибудь до сих пор. Мне забираться в чужие владения ни к чему. И проблемы со всякими «обитателями пещер» мне без надобности. Но вот побывать там, и посмотреть, чего тут, под городом, и как, конечно, хотелось бы. Вылезаю наружу. Залезаю снова на кучу щебня. Осматриваюсь. Ага, есть!

Пучки травы, а затем от них и найденную дрюковину из просохшего и побелевшего от солнца дерева разжёг с помощью всё того же кремня. Полезная штука – хорошо, что таскал с собой. Как знал, что огонь понадобится. Но палка небольшая, немного трухлявая, и сгорит явно быстро. Поэтому у меня на весь осмотр не более получаса. Вот и осматриваю вход повнимательней – нет, никаких ловушек-сюрпризов в виде захлопывающихся створок. Потому что створки, которые тут имелись раньше, попросту сгнили в ржавую труху: вон они, лежат поперёк коридора невысокой рыжей кучкой. Да и не ходил здесь никто, чертовски, похоже, давно: самый придирчивый осмотр не выявил ничьих следов.

Вначале коридор плавно понижался. Всё время загибаясь вбок: по направлению, как я прикинул, к лесу. Я постоянно оглядываюсь – ничего не могу с собой поделать, это – нервное. Но что стены, что свод не удивляют загадками или подвохами: монолитный серый бетон, сверху, снизу и с боков.

Когда углубился шагов на триста, опустившись, как прикидываю, на пятьдесят, и пятнышко входа давно исчезло из глаз, а свет, доходящий с поверхности превратился в намёк на слабое мерцание, четырёхметровый коридор расширился во что-то вроде приёмного тамбура. Квадратная комната десять на десять на три. Три нешироких коридора. Вперёд, налево, направо. Сыро, да. Но зато нет никаких грунтовых вод. Что говорит о высоких гидроизоляционных свойствах того же бетона, и нежелательности для строителей затопления всего этого обширного, как теперь вижу, хозяйства.

Иду вперёд, прямо. Через двадцать шагов упираюсь в переборку, стальную, а в ней вижу дверь. Тоже стальную. Из нержавейки – не сгнила!

Тяну, поворачиваю, дёргаю за имеющуюся на вполне привычном месте, рукоятку.

Ух ты, открылось! Засовываю внутрь руку с факелом.

Освещаю. Коридор продолжается. Но теперь по его бокам – двери. Вхожу, открываю первую.

Проклятье!!!

Можно было этого не делать: и так ведь понял. Что это – Убежище… Типа как вот именно – бункер. На случай войны. Или катастрофы какой глобальной…

Ну и явно она случилась. И известно было о ней заранее.

Потому что тут везде, и прямо на полу, и внутри контуров, напоминавших остатки кроватей – скелеты, скелеты… Заходить и проводить разведку сразу расхотелось. Но успел отметить себе, что скелеты какие-то маленькие. Похоже, местное человечество было ростом не более полутора метров – мне по грудь.

Возвращаюсь к развилке в тамбуре. Иду теперь налево. Через ещё двадцать шагов – снова переборка и дверь. Открываю – та же история. Да что же это за!..

Пару секунд думаю, не двигаясь с места.

Затем поворачиваюсь к двери спиной, и иду назад – в тамбур. Правый коридор.

А, вон оно как… За третьей переборкой коридор и повыше, и пошире. Тут стояли машины и механизмы для обслуживания всего этого, явно обширного и сложного, хозяйства. Насосы, фильтры, баки: кажется, с водой, и топливные, генератор с дизелем… Разрушено и проржавело, и, понятное дело – вытекло, но узнать можно. Невольно напрашивается аналогия с миром, где обнажилось дно океана, но всё «хозяйство» на попечении механизмов-роботов. Различие бьёт в глаза. Там – благодать, ухоженность. Тут – труха и запустение.

Возвращаюсь снова в тамбур, и скрепя сердце выбираюсь наверх. Посмотрел, называется. На фиг бы нужно такое смотрение. Картины постапокалипсиса всегда вызывают смешанные чувства. Но в-основном – печали. По придуркам, создавшим что-то глобально-летальное, и позволившим своим Правительствам войну – развязать…

Ладно. Мне здесь почти всё понятно. Людей нет на поверхности уже веков пять-шесть, если не больше. А животные стали поистине чудовищных размеров всё от того же. Доминантные мутации от повышенного уровня радиации. И если вот этот мой город от бомбардировки не пострадал, (Ну, смотря что называть – «постраданием»!) это не значит, что на другие, размером и статусом побольше и поважней, ракеты с боеголовками не сбросили.

Что дальше-то делать?! Куда идти? Продолжить поиски где-нибудь на отдалённых островах сохранившихся аборигенов, скатившихся до полной дикости?Или просто походить тут, посмотреть, может, удастся высмотреть чего, ради просто – развлечения?..

Правда, всем моим соображениям, сомнениям и мыслям о предстоящей скучище очень быстро приходит конец. Потому что чую я своим новым, как-то чертовски сильно обострившимся в последние дни внутренним оком (Ну, или любимым «задним» барометром!), что ко мне приближается опасность! В мозг буквально вламывается тысячегласый вопль: «Еда!!!» И понимаю я, что это кто-то мелкий, но чертовски многочисленный, думает так именно обо мне! И пусть он словами не формулирует, но именно это понятие лучше всего передаёт суть азартно-яростных мыслей нападающих!

Заскакиваю я на кучу щебня, отстоящую подальше от зарослей кустиков и травы, и уже воочию вижу, как ко мне начинают стягиваться, шелестя этой самой травой и осколками кирпичей, приземистые и вытянутые серо-бурые тела. И вот прямо чувствую я своими обострившимися «телепатическими» способностями, что уже выделяется у них слюна, и они себе воображают мерзкие картины: как сейчас меня будут… Есть!!!

Но вот я и конкретно вижу, кто это подбирается ко мне с трёх сторон. Пытаясь отрезать и четвёртую, со стороны леса.Посверкивая искорками злых чёрных бусинок-глазок, и шевеля над землёй длиннющими белёсыми антеннами-усиками-вибриссами-или-как-они-там-называются.

Крысы.

И пусть размером они не больше среднего сурка, их много. Очень много. Пытаюсь мысленно же заорать на них:

– «Пошли вон! Сейчас всех поубиваю!!!»

Ага, помогло это, как же! Даже на секунду не приостановило! И вот я, «венец творения», и гигант по местным меркам, вынужден постыдно спасаться банальным бегством, в сторону чернеющего в паре километров леса, даже не сделав попытки поотмахиваться.

А смысл мне «отмахиваться»: крыс видимо-невидимо, тысяч пять, как прикинул, оглянувшись пару раз, и удивляюсь я только одному: почему не напали, когда шастал по подземельям, там, в замкнутом пространстве. Потом всё же дотумкал: радиации боялись. Или каких «охранных» примочек. Чисто на инстинктивном уровне. Так что как бы мне тоже не «словить» нехилый зарядец от остаточной…

Но пока это не актуально. А актуально сделать ноги от весьма шустрых серых монстриков, нагло клацающих на меня своими острейшими зубёхами, и возмущённо верещащих! Похоже, оскорбил я их в самых лучших чувствах, не позволив сомкнуть вокруг меня кольцо, и взять в «обработку». А вернее – переработку.

Меня, пока бегу со всей возможной скоростью, стараясь выбирать открытые места, так и передёргивает: быть сожранным мутировавшими крысами – наверное, одна из самых неприятных (Мягко говоря!) смертей!

Впрочем, и все остальные её варианты мне нежелательны.

Больно потому что.

Вот и несусь на всех порах, стараясь только не наступать на слишком уж остро выглядящие обломки (Кожа ступней у меня, конечно, привычная, но лучше всё-таки перестраховаться!), и дышать равномерно. С сожалением констатирую, что ни одна зар-раза от меня особо сильно не отстала: чешут они, как гончие, настоящим галопом, и лапки так и мелькают, двигаясь куда быстрее моих нижних конечностей!

Но фору в пару десятков шагов всё же удаётся заполучить, и сейчас я напряжённо всматриваюсь в приближающийся, и подпрыгивающий от моих движений, лес: как бы туда вбежать поскорее. И найти какое-то естественное препятствие, хотя бы в виде того же оврага, чтоб я оставил его между собой и наглыми голодными тварями!

Преодолеваю на одном дыхании крутой откос, точно такой же, как тот, по которому спускался на равнину. Чешу прямо в чащу: благо, она словно тоже – та же самая. Отбегаю от кромки обрыва на пару десятков шагов, оглядываюсь. Ага. Удалось на время затормозить моих мышек-крысок: похоже, земляной откос не даёт им вскарабкаться ко мне так быстро, как они чесали по кирпичам, гравию и траве.

Но не повезло. Не прошло и десятка секунд, как они снова – тут как тут. И выражение на мордах первопроходцев, поднявшихся ко мне, ничуть не более толерантное, чем у Ти-рекса, видящего добычу. Да и сигналы в мозгу только усилились: хотят, гады такие, сожрать! И, похоже, ничего нового для них в преследовании жертвы нет. Они словно бы именно так и охотятся. Загоняя добычу до полного обессиливания. И тренируя таким образом серые мускулистые тела.

Ну, так не на такого вы сегодня напали, идиотки!

Направляюсь прямо, ориентируюсь по солнцу – чтоб светило мне теперь в глаза. Потому что так, я знаю, углубляюсь я в чащу. Перехожу на крейсерский ход: то есть – так, чтоб не бежать на пределе возможностей, и чтоб быстро не выдохнуться, а лишь бы не догоняли! Они ведь – тоже твари из плоти и крови, так что и обезвоживаются, и устают…

Хотя к концу первого часа погони, смахивая со лба пот, матерясь про себя, и задыхаясь от собственного же обжигающего дыхания,я уже не столь в этом уверен.

Но вот мне наконец повезло! Встречаю потому что довольно быстрый и широкий ручей. Ну как широкий: метров десять. И глубиной, как выяснилось, когда перебегал его вброд – мне по грудь. И вот я – на одном берегу, а крысы – на другом.