Да здравствует Герберт Уэллс!

Передние остановились, словно перед ними стена из пламени! Странно. Я точно знаю, что наши, земные, отлично плавают. По-собачьи. (Извините за каламбурчик!) И воды уж точно не боятся. Чёрт: накаркал. Вот и эти, вначале поодиночке, а затем и всей толпой, ринулись в воду: потому, видать, что задние ряды сильно напирают, и деваться, даже упираясь в скользкий илистый берег, некуда!

Не без трепета наблюдаю, как вал из сразу почерневших от воды упругих тел начинает накатывать на мой берег… Но…

Вижу как вдруг не доплыв шагов пять начинает этот почти монолитный вал как-то резко уходить под воду!!!

Что тут началось!!!

Не знаю, как описать: я же не поэт. А простой боец. Но то, что кто-то коварный, многочисленный, и очень голодный напал на моих преследователей снизу, из-под воды, сомнений не вызывает! Потому что сразу идиллически прозрачный и чистый ручей покрылся кровью, шерстью!И всплывают откушенные и растерзанные куски тел, и визг стоит просто оглушительный: это визжат в предчувствии своей судьбы те, кого уже сбросили в воду напирающие сзади голодные товарки, но до кого ещё не дошёл фронт «переработки»!

Но визг сработал: почти сразу давление на передние ряды вынужденных ныряльщиц ослабло, и вижу я, что не менее шустро, чем за мной, все эти оставшиеся на берегу крысы, развернувшись на сто восемьдесят, чешут теперь – от меня! И от ручья.

Ну, вернее, всё-таки, от того, кто их тут с таким аппетитом, молча, и не останавливаясь ни на секунду, поглощает!

Появляется, конечно, у меня мысль подойти поближе к воде, да и попробовать рассмотреть, кто это там, внизу, такой свирепый и голодный. Спаситель мой.

Но потом более здравые раскладки возобладают.

Какая мне разница, кто это сожрал чуть не половину всех этих гнусных крыс! Да и какая может быть гарантия, что если я сам сдуру не предложу своё тело, приблизив его в зону досягаемости обоняния, зрения, и прочих «чувств», они не надумают выскочить из воды, и попробовать и его?!

Однако расстояние в пять шагов, на которые успел отойти от воды, пока ждал крыс, кажется мне недостаточным, и медленно и осторожно, без резких движений, отодвигаюсь ещё на пару шагов.

Отсюда трудно что-то разглядеть в кровавой до сих пор бурлящей жиже, в которую сейчас превратился чистый и гладкий поток, но всё же замечаю я то тут, то там взлетающие над водой фрагменты тел – и не только моих старых знакомцев. Но и новых.

Ну, что сказать…

Похожи эти тела на туловища чудовищно увеличенных пиявок. Ну, или угрей. Тела практически прозрачны: ну, вернее – это в тех местах, где они ещё не набиты с переднего своего конца кусками сожранных крыс!.. (Меня от омерзения чуть не вывернуло: благо, нечем было!..) Чёрта с два таких тварей в даже кристально прозрачной воде разглядишь. В-смысле – голодных, и «пустых». Только вот ротик не как у пиявок, то есть – не тонкий кончик, чтоб присосаться, а наоборот: та ещё ротяка! Когда увидал один такой настежь распахнутый, чуть, как говорится, в штаны не наделал со страху – благо, у меня этого предмета гардероба нет. Та ещё «пещера в ад!». С зубами по всему периметру.

Не дожидаясь окончания кровавого пиршества, неторопливо удаляюсь в чащу берега, на котором оказался. Недоумеваю: как мне-то удалось столь благополучно перебраться?! Может, потому, что сделал это быстро, и не дал себя обнаружить? Или они просто не успели подобраться?

Повезло.

А вот дальше – не очень!

6. Задержался я что-то на этом уровне…

Потому что вылезает из-за огромного дуба – или из какого дупла между корней этого самого дуба! – здоровущая бочкообразная скотина, разворачиваясь ко мне передом, расправляет длинные шеи, и «приветливо» щерясь приоткрытыми ротиками с отличным набором «столовых приборов» в виде острых и многочисленных зубов, обрадовано ревёт. Видать, рада до у…ёру, что обед сам припёрся в лапы.

В первую минуту, конечно, испугался: монстра здоровущая, от кончика хвоста с характерным заострением в виде наконечника стрелы, до ноздрей на передних частях носов – шагов семь. (Как она там, в своём дупле, помещалась?!) И толщиной в самом широком месте туловища – не меньше бегемота. Нормального – а не того, который прикончил бедолагу медведя. А пасти – ого-го! Голова поместится запросто. Моя. Только вот…

Голова у меня одна. А ощерившихся пастей, как, впрочем, и голов, в которых они располагаются – две! Соответственно, и ноздрей, принюхивающихся, и глаз, выпуклых и больших, как у коровы какой, и пялящихся сейчас на меня – четыре.

Когда первый приступ естественного удивления проходит, начинаю я смеяться, как идиот, ещё и указывая на недоумённо выпучившуюся скотину пальцем, присев, и хлопая себя по коленке другой рукой. Потому что уж больно комично выглядит чудище: ни дать, ни взять – этакий миниатюрный Змей-Горыныч из сказок! Почти как в мультике: милый и толстенький. Единственное, что не совпадает – что головы всё-таки не три. И крыльев никаких и близко нет. Скорее уж всё-таки – динозавр, чем дракон.

Удивление моё, впрочем, как и желание смеяться, быстро проходит. Потому что вспоминаю я о том, что от радиации мутанты рождаются и с двумя головами. Ну, во всяком случае, в документальных фильмах про Припять, Фукусиму, и всякие другие «приятные» места видел я и двухголовых змей, и лягушек, и даже телят.

Так почему бы не быть динозавру с двумя головами? Вот только…

Динозавр ли это?

Оскорблённое до глубины души моим несерьёзным отношением животное между тем явно сердится, возмущённо фырчит, и решает и пообедать, и заодно достойно наказать обидчика и хама. Понимаю я это по тому факту, что кидается оно на меня со скрежетом зубовным и сердитым рёвом из двух глоток. Опять вместо того, чтоб сразу бежать, начинаю, как придурок, снова ржать: правая голова ревёт на пару тонов выше, и получается у них этакий дуэт в терцию… Те ещё вокалисты! Только в самодеятельности петь!

Впрочем, весьма быстро пришлось перестать смеяться, а развернуться и бежать со всех ног: когда монстра развела свои головы на полутораметровых шеях в обе стороны, понял я, что она-то со мной шутить не собирается: едва увернулся от одной сердитой морды, как тут же чуть не попал на «зубок» второй! Ага: стало быть методика охоты у неё отработана! И напоминает таковую у велоцерапторов. Это те загоняют и атакуют жертву, набрасываясь с двух (Или более!) сторон одновременно, понимая, что два фланга одновременно с одной парой глаз не проконтролируешь. Действенно.

Но не в случае со мной: уворачиваюсь, уворачиваюсь, и кидаюсь бежать подальше от ручья. Стараясь найти место с густым подлеском. Бегу так, чтоб преследующая меня галопом и вожделённо сопящая мне в затылок с двух сторон тварь даже со своим квадро-зрением испытывала трудности с передним обзором. Но и одновременно чуяла азарт погони: не отдаляюсь больше, чем на пять шагов. Благо, её относительно короткие, хоть и когтистые четыре ноги не могут двигаться достаточно быстро, поскольку жутко кривые! И работают не как мои, которые движутся параллельно друг другу, а, из-за того, что приделаны к бочкообразному туловищу с боков, скорее, по круговой траектории: те ещё «рычаги»! Словно у ящерки какой.

Но вот и нужное мне дерево. Сам его еле заметил: расположено в тени, и его скрывает поросль чего-то вроде ежевики: вижу я потому что и колючие побеги, и чёрные ягодки. Некстати мелькает мысль о том, что, как уже не раз убеждался, здесь кончается лето… Притормаживаю: чтоб и слева и справа видеть на уровне своей задницы обе головы моего Горыныча – он невысок, хоть и, как уже отмечал, толстоват. Кидаюсь вдруг к дереву, и пролетаю в нырке за него, стараясь оказаться вплотную к стволу!

Сработала, как ни странно, моя примитивная уловка: не успела вожделённо клацающая зубами монстра подобрать и свести свои головы так, чтоб они огибали со своими шеями ствол с одной стороны! Вот и приложилась с разбегу животина «развилкой» между шей, там, где имеется странное утолщение, о ствол толщиной в мою ногу.

Мне стыдно. Удар, судя по-всему, оказался и неожиданным и болезненным, потому что воет и взрёвывает моя «двухголосая» скотина – почище медведя, который достался на закуску крокодило-бегемоту: очень обиженно и громко.

Странно, но интерес ко мне она после этого утрачивает сразу, и медленно упячивается назад, направляясь обратно к своему дуплу. И одна из голов, задравшись кверху, воет и стенает, словно жалуясь, и смотрит то на небо, то на дорогу перед собой, а вторая длинным розовым языком пытается зализать место ушиба, подвывая хоть и не в тон, но тоже весьма жалобно.

Что за дела? Может, там у неё – особо нежное место?! Да и сам удар, если уж совсем честно, не мог быть вот прямо такой силы, чтоб сломать ей какую кость, или, там, рёбра… (Те вообще должны находиться в другом месте – в брюхе!)

Как бы то ни было, от Змея-Горыныча я отделался. И весьма, получается, нетривиальным образом. А ведь планировал, если тварюга не почешется от удара, или вообще не купится на мой финт, начать снова работать моими граблями. Вышибая традиционно: глаза, ноздри, и прочие важные органы чувств… Так что спасибо, что отвяла: себе же лучше сделала.

Иду я себе по лесу, уже куда спокойней, но по сторонам крутить головой не прекращаю: знаю, что тут водятся и сердитые кабанчики, и наверняка змеюшки, и много кого ещё. Мечтающего полакомиться человечиной – таковы у нас в Мирах всегда условия игры. Сердито-обиженные взрёвывания всё удаляются, затихая, но когда, казалось бы, уже должны затихнуть окончательно, вдруг слышу я, как мой обиженный друг словно получил новый заряд бодрости: жалобы-стенания становятся куда громче и активней.

А что меня больше всего напрягло, так это то, что на эти жалобы ответил кто-то. И судя по басовитым взрёвываниям – этот кто-то очень большой. Что, впрочем, если подумать, как раз характерно для этого Мира.

Наябедничал, стало быть, на меня этот отпрыск кому-то из своих родителей.

Беру ноги в руки, и припускаюсь уж не на шутку – вперёд. Даже если у «родителя» всего одна голова, уж с обонянием-то у него точно всё в порядке!

Чешу я прямо, стараясь держаться всё того же направления – чтоб моя тень была впереди, и мечтаю ещё об одном ручейке!.. Впрочем, на такую удачу вряд ли стоит особо рассчитывать: мелких, шириной в полшага, попадается много, а вот большого, чтоб пробежать по дну, убивая запах – нету!

Э-э, кому я голову морочу: по дну ручьёв, что мелких, что глубоких, бегать мне не рекомендуется, помня печальную участь крысок-мышек.

Местность между тем начинает повышаться, словно там, впереди – гора. Пробегаю я мимо сердито зафырчавшего на меня ежа, несущего на иголках какие-то яблоки, и размером похожего больше на дикобраза – говорю же, какие-то они тут все гигантские!.. Впрочем, в погоню пускаться ёж не собирается явно. И на том спасибо. Хотя…

Рёв приближается весьма быстро, я уже задыхаюсь, и понимаю, что далеко так не убегу.

Однако вскоре повезло мне.

Выбегаю потому что я на что-то вроде сильно заросшей подлеском поляны, на которой располагается огромное и сильно вытянутое в длину строение. Похоже на не то ангар, не то – хранилище какое. И как это оно не сгнило, и не распалось в труху?! А-а, вот почему: стены из двухметрового бетона! А вот крыша – кажется, была из шифера. Ну, или профнастила: не суть. Потому что лежит она, эта крыша, на полу ангара, и передних ворот в нём не имеется. Поэтому прекрасно вижу я, что огромное, с пару гектар, пространство внутри заполняет ржаво-серая труха, щебень, и стандартно-чахленькая травка. И с десяток дохленьких и кривеньких деревьев: похоже, нету тут сколько-нибудь приличного слоя почвы. Ну, плюс к этому ещё и высоченные полуметровые колонны в пять рядов, в пяти-шести шагах друг от друга, тянущиеся до самого конца длиннющего сооружения.

Мне выбирать особо не приходится, потому что хруст веток и треск ломаемых за моей спиной деревьев уже слышится в каких-то паре сотен шагов за спиной, и нужно срочно решать: надеюсь ли я на то, что у этого «склада» есть подвал, или я просто огибаю его, и чешу дальше!

Инстинкт говорит, что подвал есть.

Хватаю поэтому пару ближайших обломанных бурей или временем и хорошо просохших дрын, и вбегаю во внутреннее пространство ангара. Есть!!! Ф-фу-у-у…

Вижу я в углу справа как бы приямок, в глубину которого уходят сгнившие наверху, но вполне приличные там, поглубже, ступеньки. Единственное неудобство при спуске – что сделаны ступеньки под ступню гораздо меньше моей. Но я это неудобство игнорирую, поскольку рёв уже в сотне шагов за спиной, и, оглянувшись, я вижу, как ходят и раздвигаются верхушки деревьев, и ломаются, хрустя, стволы, пропуская явно немаленькое тело моего главного преследователя.

Лестница оказалась стандартная: то есть – с поворотами, и площадками на каждом полуэтаже, а глубина одного такого полупролёта оказалась не более двух метров. Несусь сломя голову в кромешную тьму, благодаря судьбу и интуицию за то, что не бросил кремень, грабли, шкуру, и труху, которую заранее набрал на всякий случай: для разжигания костерка в любых условиях. Ну и, понятное дело, радуюсь и тому, что сунулся-таки именно в ангар. Пусть и без кровли. И хорошо, что без: а то бы в темноте кромешной …рен бы заметил этот приямок со ступеньками!..

Успел я преодолеть три полных этажа, как вдруг слышу жуткий грохот! И остатки света, падающего в пролёт сверху, перекрывает чья-то мегатонная туша: не то папа, не то мама моего «обиженного» не шутит, а реально хочет навалять гаду, обидевшему, да ещё и посмевшему поржать ипоприкалываться над его отпрыском!