Операция Моро

Доцент что-то высматривал в экране монитора, казалось, его внимание целиком поглощено этим процессом. Дипрот мягко протянул руку, нащупал штекеры и отсоединил их от приборов.

Рискованно, но ничего не произошло. Он мгновенно запустил руку внутрь корпуса компьютера и выдернул оттуда несколько мелких деталей. Очень быстро, с непостижимой скоростью, его руки собирали пожиратель битов, троян-шприц, найт-бамб, миниатюрный, но губительный для любых компьютеров, прибор. Дипрот на долю секунды соединил проводники, пробуя, есть ли напряжение. Посыпались искры.

– Что ты делаешь? – Перемога повернул голову, дипрот пожал плечами, спрятав провода и наспех собранный найт-бамб за спиной.

– Мы дарим тебе жизнь героя твоих мечтаний и сновидений! – словно заправский психолог, властно и уверенно говорил Перемога, снова уставившись в экраны. – Твоя жизнь будет полна приключений и путешествий!

– Это кино я уже видел! – дипрот с силой прижал оголенные провода к шее доцента, посылая слабые токи в точки, парализующие сознание биоробота. Перемога сильно прогнулся назад, словно вольный борец в броске через спину, и рухнул на пол.

Дипрот отлично знал, какой чудовищной силой обладают биороботы, и быстро скрутил ему руки толстыми проводами. Не дожидаясь, пока доцент придет в себя, Артем решительно двинулся к выходу, но оцепенел от увиденного.

В стеклянном шкафу с открытой дверцей, словно в зеркале, он увидел себя, собственной персоной. Биоробот, готовый к пересадке сознания, фигура в черной униформе, его точная копия. Словно восковая кукла из музея мадам Тюссо. Артем подошел поближе, и жутковатый холодок леденящей волной прокатился по его спине.

– Ничего себе, – он провел рукой по плотной материи униформы. – Так, все в порядке – мы пропали… Есть идея!

Он быстро сбросил с себя халат, попытался вынуть из шкафа свою копию – тяжеловато. Суставы биоробота сгибались без сопротивления. Артем довольно легко стащил с него все форменное облачение и переоделся, путаясь в застежках. Ощущение болезненной жути не проходило, руки дрожали. Он остановился, сделал несколько глубоких вдохов, задержал дыхание и понемногу успокоился.

– Тяжелый, черт, – приговаривал Артем, погружая своего двойника в биованну. – Вот и лежи здесь, очень хорошо, вода теплая…

Униформа сидела как влитая, совершенно не стесняя движений.

– А вас, Штирлиц, я попрошу остаться, – пробурчал Артем, увидев себя в отражении зеркального шкафа.

В коридоре новоявленного курсанта встретил Альфред Коннер.

– С победой! – стандартное приветствие.

– С победой, – ответил курсант, как можно бесстрастнее.

– Как ощущения в новом теле? – Коннер резко и сильно, кончиками пальцев ткнул курсанта в область солнечного сплетения. Резкая боль скрутила внутренности, но Артем выдержал, не издав ни звука, только холодный пот выступил на лбу.

Альфред Коннер улыбнулся и проследовал дальше, по своим делам. Артем направился вдоль по коридору, заглядывая во все двери. Наконец он увидел в одном из кабинетов оборудование, похожее на системные блоки компьютеров.

Он зашел в кабинет, словно по какому-то делу, и, проходя мимо стола, сбросил найт-бамб под один из ящиков.

Через несколько секунд раздались странные звуки, словно одновременно сработали несколько автомобильных сигнализаций. Биороботы, сидевшие за столами, внезапно обмякли, кто-то свалился со стула, кто-то принялся бесцельно бродить взад вперед по кабинету. Артем выскочил в коридор – ему навстречу шагал Альфред Коннер, глядя перед собой остекленевшими глазами. В конце коридора показались клубы дыма, повсюду сработала пожарная сигнализация, и потоки воды обрушились на диверсанта, заставив его выпрыгнуть в окно.

* * *

Председатель вышел из матрицы отчета ликвидации и вызвал своего секретаря. Через полчаса Горяйнов уже читал выписку из решения Управления Хронопсиса.

Выписка из решения Управления Хронопсиса.

«Поскольку кандидат А. Павловский успешно справился с поставленной задачей и обнаружил недюжинные моральные и физические качества, подтверждается степень пригодности кандидата к работе по данной специальности.

Настоятельно требуется полная перестройка сознания кандидата А. Павловского. Деятельность кандидата возможна без осознания личной причастности к деятельности Хронопсиса».

* * *

(От имени Горяйнова А.)

Следует понимать, что мой рапорт приняли, но не полностью.

Да, мой подопечный зачислен в штат, но сам Павловский, возможно, и не узнает об этом никогда.

Мне необходимо научить его всему, без искусственных «мыслящих», которые все же изменяли в той или иной степени его уникальную, живую личность. А для этого потребуется длительное время и серьезная работа, со всей ответственностью. Для начала – жесткие методы, прямое воздействие на сознание, на мозг, потребуется хирургическое вмешательство. Последующее обучение будет проходить путем прямой трансляции непосредственно в сознание и подсознание.

Глава 2.

ОБРАТНЫЙ ОТСЧЕТ

Дверца люка распахнулась. Он ступил за порог. В пустоту? Во тьму, пронизанную метеоритами, озаренную факелом раскаленного газа? В необозримые пространства, в стремительно уносящиеся дали? Нет. Бодони улыбнулся.

Дрожа и сотрясаясь, ракета стояла посреди двора, заваленного металлическим хламом.

Рэй Бредбери, «Ракета»

Кто знает принципы скрытых смыслов, без труда догадается, о чём хотел сказать гениальный Рэй Бредбери в этом рассказе. Отец семейства, небогатый человек, мечтал отправиться со своей семьей в космическое путешествие. Денег у него хватило только на корпус старой, полуразрушенной ракеты. Он решается на отчаянный шаг, на обман своих детей. Он вставляет в иллюминаторы ракеты киноэкраны, на которые проецируются изображения звезд и планет. Причем эту мистификацию он не скрывает от своей жены, в это должны поверить только дети.

Дети испытывают всё, что они ожидали – грохот, тряску, ускорение, они видят желанные космические картинки. Они уверены, что на самом деле совершили космический полет.

Брэдбери прекрасно знал, что в США нет ни сил, ни средств на освоение космоса. Денег хватит только на цветные картинки, но в них поверят все дети.

(от имени Артемия Павловского)

Вчера, прямо за рабочим столом, я потерял сознание. Очнулся в больнице. Сильное внутричерепное давление, нарушение мозгового кровообращения. Врач не стал меня обнадеживать, сказал всю правду.

Правда такова – я не жилец. Странно, как я еще жив до сих пор. Врач что-то написал в моей карточке, посоветовал обратиться в Институт мозга и дал телефон.

Я сел за стол, безрадостно пожевал котлетку, попил молока.

Впереди вечер, вернее – ночь и бессонница, будь она проклята. Страшно, вдруг опять ударит. Теперь вообще не знаю, как уснуть.

Выхожу на лестничную клетку.

Грустные мысли приходят… Кручу в пальцах блистер снотворного. Вечный кайф, вечный сон. Институт мозга, надо же… Оставлю я им свой мозг на запчасти.

Дождусь утра, позвоню, запишусь на прием и немедленно пойду.

Я проглотил снотворное и с тяжелыми мыслями улегся давить ухом подушку.

Боль опять нарастает, заполняет голову горячим свинцом. Я натираю виски желтой вьетнамской мазью, а что толку? Надо как-то отвлечься и заснуть. Легко говорить, да. Утром сон будет непреодолим, желанен и сладок, а сейчас – не дозовешься его.

Что делать, если бессонница не дает покоя?

…Я маленький, очень маленький. Мне года четыре, на мне шортики и рубашка в клеточку. Сандалики с пряжками поскрипывают. Идем мы с мамой по тротуару, я подбираю тутовник, синий, как чернила, он так же пачкает пальцы.

И вдруг падаю. Нет, боли я не помню…