Сопромат

– О чем ты говоришь, это же настоящее произведение искусства. Это же мощь, это же павший динозавр!

Как только машина остановилась, он с нетерпением выбежал на площадку.

– Ты смотри-смотри, вот его кости, а это голова, а там вон – хвост! А? Пробирает?

– Холодно… – взмолилась она.

Света стояла возле машины в коротком платье и с накинутой на плечи короткой серебристой шубкой, переминалась с ноги на ноги, пытаясь найти гармонию между своим совершенством и этой промзоной. Возле завалов суетились телевизионщики, четыре репортера стояли в один ряд и одновременно тараторили в свои камеры. Как заводные игрушки они то и дело оборачивались на место крушения.

С самого раннего утра Даренко уже побывал в главном управлении на допросе – на беседе, как его попросил выражаться следователь – по новому разрушению и бизнес-центру, рухнувшему два месяца назад.

– Смотри-смотри, а это сущие стервятники, – Даренко показал в сторону грейдеров и кранов, которые отщипывали большие куски этого месива и погружали их на камазы.

Вдруг один из репортеров заметил Даренко и кинулся бежать в его сторону – и вот уже вся толпа наперегонки неслась к нему. Даренко широко расставил руки, готовый обхватить всех в охапку.

– Это здание принадлежало вам… У вас есть версии… Кому это выгодно… Вы уже общались… – неслось со всех сторон.

– Господа. Да, этот бизнес-центр был построен нашей компанией в прошлом году. Мы же и являемся владельцами. Нет, версий у меня нет. По-моему их нет и у правоохранительных органов.

– Это уже второе ваше здание за три месяца…

– Насчет второго здания, это вы верно подметили… Но нашей компании принадлежат десятки бизнес-центров и зданий по всему городу, поэтому совпадения вполне объяснимы.

– Поделитесь, пожалуйста, личным… Кто ваша очаровательная спутница?

Даренко поиграл желваками, и с тяжелым взглядом произнес:

– Кто не в курсе, здесь погибло восемь охранников, а вам все жаренькое подавай.

Он сложил руки крестом – закругляемся – и репортеры также дружно отступили.

Даренко запрокинул голову и долго смотрел на изменчивое весеннее небо.

– А знаешь что? Шоу маст гоу он. Мы устроим настоящую вечеринку, чтобы весь город ходуном ходил, – сказал он, и обернулся. Но Света уже давно сидела в майбахе.

III

Умрихин открыл глаза, повернулся на бок и обхватив Ольгу левой рукой, прижался к ее телу. Он чувствовал ее спокойное дыхание. Ольга обернулась, и не открывая глаз пробормотала:

– Сейчас-сейчас-сейчас… Опять проспала. Что приготовить?

Умрихин улыбнулся – волосы ее мягко покалывали его лицо.

– Лежи, я сам все сделаю.

Ольга промурлыкала что-то невнятное и снова задремала. Умрихин поцеловал ее в плечо и прижался еще сильнее.

– Слушай, можно я на работу не пойду? Возьмешь меня маляром?

Ольга замотала головой. Его рука пробралась к ее груди, и Ольга схватила его ладонь.

– Андрейчик, на работу! – строго сказала она.

– Ну, что я там не видел. Маркин совсем нюх потерял. Понабрал жлобов с рижского. Скукота. Вчера опять бункер заказали. Вот тоже мода пошла. Как будто завтра атомная война… Не, не пойду.

– Не будешь работать, так и будем с одной розовой стеной жить.

Ольга вдруг вскочила и запрыгнула на Умрихина, плотно сжав ногами его бока. Она обхватила своими тонкими пальцами его шею, как будто пыталась его задушить, а он обнял ее, прижимая к себе, и когда его пальцы прошлись по бугоркам затянувшейся широкой раны на спине, ослабил хватку, боясь сделать больно.

– Ну что, будешь вставать или нет? Будешь работу работать? – грозно произнесла Ольга.

Умрихин ловко вынырнул из плена, навалился на Ольгу, сжал ее запястья, нейтрализовав ее беспомощные попытки сопротивления.

Умрихин поправлял галстук перед зеркалом в прихожей. Он уже был одет в свои привычные доспехи – серый костюм, короткий черный плащ, скроенный по типу матросских бушлатов и коричневые ботинки на толстой подошве.

Ольга сидела на полу в большой комнате и чистила валик, замоченный со вчерашнего вечера в красном тазике. Вокруг были белые стены, и только одна из них наполовину была закрашена бледно-розовой краской. Умрихин тихо подкрался к ней и сел рядом.

– Может, тебя на свидание пригласить?

– Вот совью гнездышко, тогда и по свиданиям можно. – ответила она, любуясь чистым мохнатым валиком. – Но перед этим будет вселенский шопинг. Так что готовься, Андрейчик, скуплю все, что на глаза попадется. Между прочим, я за последние полгода нового ничего не купила. Не удивляйся потом, почему я кофточки за двести долларов покупаю… Ну все, не опаздывай.

Он чмокнул ее в губы и быстрыми шагами направился в детскую. Саша уже сидела в кровати с пультом в руке, перебирая каналы в телевизоре. Ее шею сдавливала жестка шина кремового цвета.

– Ну вот, уже телевизор, – сказал Умрихин, целуя ее в пробор светло-русых мягких волос.

На экране был взволнованный репортер на фоне развалин, вещавшего об очередном крушении здания – по предварительным данным… ранено… погибших… три основных версии…

Умрихин взял пульт из ее маленьких ладоней и переключил на детский канал с мультфильмами.

– Что сегодня подарить? – спросил он.

– Киндер и змейки мармеладные, – ответила Саша, не отрываясь от экрана.

– Договорились. Телевизор много не смотри. Ну все, я побежал.

Умрихин встал как бегун на старте. Саша улыбнулась, поняв, какую игру он затеял, подняла палец вверх, и выстрелила – «пуф». Умрихин, с шумом выбежал из комнаты.

IV

Умрихин уверенно подошел к высокому бизнес-центру на Войковской, зашел внутрь, раскрыв бумажник с пропуском перед лицом охранника и спустился в цокольный этаж, где располагался центральный офис курьерской компании «Ягуар».

Он поздоровался с Люсей, молодой, изрядно полнеющей с каждым днем девушкой, безвылазно сидевшей на приеме новых заказов. Она как всегда соблазнительно прикусила карандаш и одарила Умрихина томным, в чем она никогда не сомневалась, взглядом.

В раздевалке уже сидела вся его смена, человек пятнадцать – помятые, морщинистые мужики за сорок. Из молодых был только очкарик, студент Коля, подрабатывавший день через два, да заика Паша, которого сюда привела старая мать, в надежде пристроить сына к стабильному заработку.

Сухой мужик с желтым лицом и с выступающей вперед челюстью – Мешков, Мешок – уже проводил политликбез, жестко натягивая на себя зеленые штаны и такую же зеленую в жирных пятнах куртку.

– Что ж это делается-то. Вся страна коту под хвост, не могут, твари, ни с чем справиться. Каждый день то самолет, то пожар, теперь дома взрывают. А эти, толстожопики, сидят и трындят – Мешок, скривил лицо и гадливо произнес – все хорошо, дорогие граждане, жить стало хорошо, жить стало заебись!