Вибрирующая реальность. роман

– Значит, это морковь. Ну конечно, морковь и молоко. Другого и быть не может – продолжил каламбурить Штиц.

Гриша с силой утер ладонью лицо, начиная со лба вниз к подбородку, посмотрел на Вазяна, затем перевел свой взгляд на Самсона.

– Ты, пьяный, что ли, чего за пурга, какая моча, морковь, молоко? Я о деле говорю, а не о моче, ты врубаешься?

Гриша манерно достал из внутреннего кармана блокнот и ручку, вырвал листок бумаги и написал на нем цифры.

– Ваш гонорар, если все пройдет гладко. Это не рубли, ты доктор сможешь себе вагон халвы купить, в придачу с молоком – произнес он строя из себя крутого мачо.

Затем Гриша разорвал бумажку, положил в пепельницу и поджег.

– Но это строго секретно, только между нами – он театрально приподнял правую бровь.

– Само собой – отреагировал Вазян.

Менеджер вновь залез во внутренний карман и достал два листа.

– Читайте – небрежно бросил их на стол.

– Что это? – спросил Самсон, беря лист бумаги в руки.

– Как что, контракт.

– Какой еще контракт? – смотря, как школьник в книгу, поинтересовался Вазян.

– Обычный – досадливо произнес Гриша – обычный контракт, шесть пунктов, читайте и подписывайте.

– Но это же полная глупость – усмехнулся Самсон – какая-то бумажка, и что из того подпишу я ее или нет, никакой юридической силы она не имеет.

– Конечно же, не имеет – согласился Гриша – но это бизнес, а в бизнесе так положено, читайте и подписывайте. Во-первых – криминала нет, перед законом мы чисты, грабить, убивать, насиловать не нужно. Во-вторых – клиент уже есть, и клиент очень состоятельный. И в-третьих – все очень просто вот контракт, вы подписываете, завтра встречаемся в офисе и начинаем работать.

– Послушайте, товарищ – иронично произнес Самсон – пиво – это хорошо, но контракт, пусть он даже такой как у вас, дело серьезное и тем более то, что вы тут несете. Сумма приличная, спору нет, но так дела не делаются.

– Точно – поддакнул Вазян.

– Дела решаются на трезвую голову, ни в кабаке и ни в бане, это сугубо мое мнение, не знаю как у других и не хочу знать. Я предлагаю, сегодня все обстоятельно обдумать наедине, а завтра встретиться, без всякого пива и обсудить детально. А контракт, если вы не против, я возьму с собой, внимательно изучу его и, в случае отсутствия претензий, подпишу. Если возникнут вопросы, будем обсуждать. Вы меня простите если что не так. Я человек не авантюрный и на пустые цифры, как рыбу на голый крючок, меня не купишь.

За все время, пока Самсон говорил, Гриша обдумывал, что же он ответит этому дотошному докторишке, чем заманит в свои сети, какими козырями пробьет его неуверенную оборону. Ничего не придумав, откинувшись на спинку кресла, он произнес:

– Хорошо, давайте завтра в 14—00 вот по этому адресу – Григорий достал из кармана две визитки и протянул их приятелям. – Если что звоните.

Он сделал глоток пива, поднялся и направился в сторону метро. Самсон и Вазян проводили его взглядами.

– Что вы думаете? – спросил Вазян.

– Вы прямо как моя жена – ответил Самсон, все еще считая происходящее глупым розыгрышем – она постоянно меня спрашивает, о чем ты сейчас думаешь, милый.

– Я вовсе не нахожу вас милым – обиделся Вазян на такое сравнение – а в остальном, не хотите не говорите. Я не ваша жена и вытаскивать из вас клещами, что вы там себе думаете, не собираюсь.

– Простите – состроил отвратительную гримасу Самсон – мне кажется я слегка пьян, пожалуй, будет лучше если мы оба пойдем домой.

Врач поднялся с желтого пластмассового стула и направился неровной походкой в метро, слегка шатаясь и прихрамывая на правую ногу.

Вазян, со своими думами и неприятным чувством на душе, остался допивать пиво.

Глава 2

Вазян сидел и размышлял обо всей этой тупой и непонятной ситуации. Его не попросили в очередной раз заполнить анкету, он не сидел в большой очереди ожидая, когда к нему подойдет менеджер и начнет задавать вопросы, почему покинули место прежней работы.

Более того, он пил пиво с представителем фирмы, которая ищет подходящие кандидатуры. Может быть, нужно было отказаться? – размышлял Вазян – и тогда этот Гриша стал бы по другому вести с ними беседу. А то, что случилось, явно не укладывалось ни в одну стандартную схему. Хотя все-таки работа им была предложена, но и сама эта работа была такой же, как это нелепое собеседование. Непонятные иностранцы, развлечения и ничего конкретного. Пока Вазян усиленно размышлял о произошедшем, к нему за столик подсел подвыпивший мужичок. Он, прищурившись, наглым, недобрым взглядом посмотрел на искусствоведа.

– Я с 13 лет спину гну – выпалил он зло, сжав левую руку в кулак, и слегка потряс им.

Затем замолчал и принялся скрипеть зубами. Жвалы на его угрюмом лице заходили ходуном. Скрип зубов и грозный вид пьяного мужичонки произвел на Вазяна пугающее впечатление. Арнольд занервничал, но виду не подал. Пульс его участился, мысли в голове заскакали, как голодные блохи.

– Всю Россию продали, всю разворовали – устав скрипеть зубами, вновь подал голос мужик – где теперь рабочие руки, нет их нигде. Куда ни плюнь всюду одни барыги, менеджеры, певцы, художники, поэты сраные, да артисты, мать их, а рабочих нет. Стыдно быть рабочим, не престижно. А я сызмальства вот этими руками – мужик показал Вазяну свои крепкие натруженные руки – копейку добываю, каждый рубль трудовой с потом и кровью. И что же мне за это, почет и уважение? Нет. Мне за это шиш с маслом – мужик поднес к лицу Арнольда кукиш, дабы наглядно подтвердить истинность своих слов.

– И как мне после этого не пить?

– Да – задумчиво сказал Вазян – все как у Некрасова, «он до смерти работает, до полусмерти пьет…».

– Чего? – встрепенулся мужик. В интонации его речи, явно прослеживалось агрессивность и неприятие собеседника.

– Так просто подумалось – попытался оправдаться Вазян.

– Ты в армии служил? – мужик буравил Арнольда своим тяжелым, пьяным взглядом.

– Нет – покачал головой Вазян.

– Больной? – не отставал от него мужик.

– Нет, в институте учился.

– Ученый, значит. И что за наука? – наседал пьяный.

– История культуры – произнес Вазян, особо выделяя слово история, так чтобы было понятнее мужику.

– История – одобрительно кивнул мужичок – это хорошо. Скажи мне историк, почему трудовой человек в дерьме таком живет, где справедливость?

– Не знаю – сквозь зубы произнес Вазян, и чтобы как-то скрыть свое волнение глотнул пива.

– Должен знать, коли историк, а вот не знаешь. Хреновый, стало быть, ты историк, коли не знаешь, говно, стало быть, ты, а не историк. А я вот знаю – не унимался мужик – все знаю.

Почти кричал он, отчитывая Вазяна. Люди, сидящие за столиками, стали обращать на них внимание.

– Нет в этом мире справедливости, нет. Да и Бога тоже нет никакого. Не укради сказал Христос, а ведь воруют, все разворовали и живут себе припеваючи. А что же Бог, ничего. Они сначала наворуют у народа, а затем поставят церковь, якобы грехи замолить, опять же для народа благо. А денег-то затратят на это благое дело, считай меньше чем на своего пуделя. А что же Бог, ничего. Я двадцать пять лет на одном месте, а что взамен? Хрен взамен, денег вот, на водку только и хватает. Я же не раб, а рабочий, а на деле раб, самый что ни на есть раб. Кто виноват? Сам и виноват. Свобода, свобода, а на кой она сдалась ваша свобода, что мне от нее жить легче стало? Сто пятьдесят сортов водки появилось и триста пятьдесят два колбасы и куда они мне, за каким таким, я спрашиваю тебя, если я даже один сорт и тот с трудом могу себе позволить купить. Нет, от голода слава богу не помираю, семью кормлю и одеваю, но понять не могу почему же так нас лихорадит, все тяготы на наши плечи. Сволочь эта жирует, а мы пашем с утра до вечера, на кого пашем, на них упырей, чтобы они могли на островах банановых со своими блядьми отдыхать? Чтобы сынок их в Кембридже учился, а они десять вилл имели по всему свету, и вот ради всего этого я должен жилы рвать, горб свой гнуть?

Мужик со всего размаха ударил кулаком по столу. Пластиковый стакан Вазяна подпрыгнул и упал набок, пиво из него вылилось.