Бандитский Петербург

…Жить по понятиям – это значит соблюдать в своей бандитской практике неписаные правила, принятые подавляющим большинством бандитской среды. Необходимость выработки понятий возникла уже в конце 1980-х годов, когда стремительный рост числа питерских команд привел к тому, что они все чаще и чаще начинали пересекаться на одних и тех же объектах. Возникали кровавые конфликты, резко повысился риск… Выбор был небогат – либо жить постоянно в состоянии войны со всеми (на войне, заметим, долго не живут), либо стремиться все-таки к мирному сосуществованию. Любое мирное сосуществование должно строиться хоть на каких-то принципах.

Например, при возникшем между двумя группировками конфликте из-за какого-нибудь бизнесмена бандит обязан верить бандиту, что бы ни говорил бизнесмен. (Или, по крайней мере, делать вид, что верит.) Фирма должна платить тем бандитам, которые нашли ее первыми. Если доившие фирму сели в тюрьму, не по понятиям другим занять освободившееся место. Зато кинуть, то есть обмануть, обокрасть бизнесмена – своего или чужого – абсолютно по понятиям. Понятия запрещают обращение в милицию в любых, даже самых пиковых, ситуациях. Бандит не вправе предъявить (предъявление, или предъява – это формальное обвинение, которое либо должно быть снято, либо доказано; в последнем случае предъява может быть поводом для компенсации в случае мирного разрешения проблемы или для объявления войны) бандиту криминал (то есть обычную уголовную практику – кражу, мошенничество и т. д.), пусть даже и совершенный в отношении бандита же.

Предъявляться может только беспредел. Скажем, если чужие бандиты украли машину у какого-нибудь бизнесмена, то бандиты, курирующие его фирму, не должны требовать у чужих вернуть ее назад.

Но если по поводу этой машины все-таки была назначена встреча представителей двух банд и одни бандиты вдруг ни с того ни с сего взяли и перестреляли других, то это уже бесспорный беспредел, который предъявляется. Предъявы делаются обязательно гласно. Зачастую они формулируются на больших сходняках, или столах – то есть больших встречах между руководителями группировок.

На самом же деле переоценивать значение понятий не стоит, хотя знать их тем, кто занимается бизнесом, не мешает. Понятия – это вовсе не жесткие законы. Да и вообще в России существует давняя практика – вырабатывать законы лишь для того, чтобы их нарушать. Существуют в Питере группировки, которые вовсе отрицают любые понятия и живут просто по здравому смыслу. Те же, которые формально блюдут понятия, всегда могут их забыть или перешагнуть через них, если это будет выгодно. Покойный ныне вышеупоминавшийся бандит Швондер в свое время любил говорить, что понятия придуманы исключительно для молодых – чтобы держать их в узде. Кое-кто, наоборот, считает, что все понятия нужны для разводок бизнесменов… В общем, понятия – это законы, которые бандиты выполняют тогда, когда им это нужно…

Современный бандитизм – это и образ жизни, и профессия. В каждой профессии есть свой профессиональный жаргон, своя терминология. В свое время очень важно было четко понимать, что обозначают хотя бы основные термины, чтобы не попасть в непонятки, как говорят бандиты. Однажды между неким коммерсантом и бандитом-куратором произошел любопытный разговор.

Коммерсант (нервно):

– Слушай, на меня вчера наехали какие-то… Спросили, кому я плачу. Я сказал, что вам…

Бандит (непонимающе):

– Так это наезд был или пробивка?

Коммерсант (успокаивающе):

– Ну, до пробивки дело-то не дошло, просто наехали – культурно, вежливо…

Бандит падает от хохота. Занавес.

Итак, что же такое наезд и пробивка? Бандитские структуры, естественно, заинтересованы в постоянном увеличении своих доходов. Для этого есть, как в сельском хозяйстве, интенсивный и экстенсивный способы. Интенсивный способ – это, грубо говоря, повышение надоя с одной и той же фирмы. Экстенсивный – увеличение площадей или числа патронируемых фирм. Для того чтобы заполучить новую фирму, есть несколько способов, одним из которых является так называемая пробивка. Упрощенно пробивка выглядит так: экипаж бандитской машины просто заходит в недавно открывшееся кафе или магазин и вежливо интересуется у хозяина, кому он платит, кто его охраняет. Если хозяин неосторожно отвечает «никому, никто», значит, платить он будет тем ребятам, которые его об этом спросили. Если хозяин говорит, что платит таким-то и таким-то, посетители могут поверить на слово, а могут попросить назначить стрелку (то есть встречу) с коллегами, дабы убедиться – хозяин не врет. Пробивка – это нормальный рабочий момент бандитской профессии, как правило, она проходит мирно. Пробитую точку (кафе, фирму, магазин) заносят в реестр личного учета банды – либо как свою, либо как чужую (информация о коллегах лишней не бывает).

Пробивки могут быть с наездами и без. Наезд – это способ психологического, а иногда и физического давления на бизнесмена – в основном для стимуляции его искренности и деморализации. Кроме того, испуганный наездом предприниматель может совершить какую-нибудь ошибку, за которую, по понятиям, можно снять с него денег. Последнее время вместо «снять» бандиты часто используют термин «загрузить» – загрузить на три лимона. Иногда встречается и такая конструкция: «я его загрузил на три лимона, а потом снял их». Итак, пробивка – это мирный и вежливый визит бандитов, интересующихся, кому платит бизнесмен. Пробивка с наездом – это все то же самое, но с более глубокими эмоциями: «Ну ты, падла, крыса, мышь! Кому платишь, гнида! Слышь, ты нам по жизни должен! Ты понял, нет?!» и т. д. и т. п. Стоит ли говорить о том, что врать во время пробивки, мягко говоря, чревато многими неприятностями… Сейчас читатель вспомнит, как хохотал бандит, когда незадачливый бизнесмен счел пробивку более крутой, чем наезд!

Как уже говорилось выше, пробивки обычно заканчиваются стрелками, т. е. встречами представителей разных банд. В общем-то, бандитские стрелки – это обычные свидания, если так можно выразиться.

Стрелки не принято динамить. Во-первых, это просто невежливо, во-вторых, даст козыри продинамленной стороне. Стрелки – тоже нормальный рабочий момент в нелегкой бандитской работе. Большинство стрелок – мирные и очень скоротечные. «Привет!» – «Привет». – «Такой-то вам платит?» – «Нам». – «О’кей, пока!» – и все разъехались. Бывают стрелки конфликтные, когда одна из сторон считает, что ее интересы ущемлены. Такая стрелка может закончиться разборкой, то есть силовым конфликтом. Поскольку всегда есть шанс нарваться на отмороженных (на беспредельных, жестоких, неумных и жадных коллег), стрелки обычно назначаются в очень людных местах, где пользоваться оружием несколько затруднительно (рынки, кафе, магазины), либо, наоборот, в местах глухих и уединенных, куда каждая сторона может без лишней нервотрепки привезти оружие. Одно такое местечко есть на Петроградской стороне. Называется оно очень «романтично» – «Кричи-не-кричи». Разборка может закончиться миром, а может стать началом затяжной войны. Как правило, войн пытаются избежать все – не из-за страха, а из-за больших материальных убытков, которые являются прямым следствием любой войны. Во время боевых действий чуть ли не 90 процентов карательных акций обрушивается не на собственно бандитов, а на патронируемые ими фирмы. Соответственно – перекрываются денежные ручейки, текшие до этого в казну банды.[103 - Некоторое время спустя тот же способ ведения «боевых действий» предложил использовать и министр внутренних дел Борис Грызлов, публично заявивший, что ликвидировать преступные сообщества можно, только уничтожив экономическую основу их деятельности. Впрочем, это понимали и другие его предшественники на данном посту, однако кардинально решить проблему этим способом еще никому не удавалось. Принцип «Богу – Богово, а стрелки – на стрелочника» до сих пор более жизнеспособен.]

В свое время каждому бизнесмену нужно было очень хорошо представлять, что такое так называемые разводки, поскольку именно коммерсанты в первую очередь становились их жертвами.

Разводка – это, по сути дела, обман, мошенничество, которое вынуждает разводимого поступить так, как надо разводящим. Как правило, цель одна – деньги. Примеры просты. По предварительному сговору, предположим, с тамбовскими на какую-нибудь их фирму нападают чечены. «Дай дэнэг, зарэжим, никаких-тамбовских-мамбовских нэ боимся…» Бизнесмен бросается к своим тамбовцам и, ломая руки, просит защитить от супостатов. Тамбовцы его успокаивают, говорят, что это их прямая обязанность, что все решат – волноваться не стоит. Однако после грамотно отрежиссированной стрелки с чеченами (на стрелку могут взять и бизнесмена, чтобы он видел, все «честно») тамбовцы озабоченно говорят бизнесмену: «Да… Попал ты, друг, это не люди. Это полные отморозки. Выход один – гасить. Но за убийство – отдельная такса, мы тебе обещали охранять, но не обещали убивать. Да и охранять обещали от нормальных бандитов, а не от монстров…» Насмерть перепуганный бизнесмен согласен на любые расходы, лишь бы его избавили от чеченов. Следует живописная разборка – со стрельбой, с кровавыми трупами. Все это даже могут показать бизнесмену. Потом, когда он увозится с места разборки, «трупы», естественно, оживают и делят с «победителями» премию. А бизнесмен облегченно вздыхает и живет, гордясь своими «защитниками», которые обеспечивают ему такую надежную крышу.[104 - Кое-кто из компетентных людей предполагает, что на такого рода разводках произошла в свое время смычка Юры Комара (Комаров) с определенными представителями органов власти. Комаровские тогда плотно контролировали Сестрорецк, Зеленогорск и Выборг.]

Многие бизнесмены, особенно из начинающих, придерживаются ошибочного мнения, которое удачно выразил хозяин одного кафе: «Крыша – это когда у меня есть бандиты, которым я плачу, чтобы другие бандиты меня не трогали».[105 - В конце 1993 года один богатый коммерсант, занимавший в прошлом достаточно высокое положение в государственной промышленности, доказал милиционеру, что если он передаст бандиту деньги из рук в руки, то на всю жизнь окажется данщиком, то есть будет платить дань этому рэкетиру. Другое дело, если он «независимо» положит деньги на стол и бандит получит их оттуда. Кроме того, коммерсант выплеснул на милиционера весь набор понятий – начиная от «крыши» и кончая «за язык прихватить» (устар. «за базар ответишь»).]

В этой фразе сразу три ошибки: во-первых, не бандиты у бизнесмена, а бизнесмен у бандитов. Во-вторых, не он им платит, а они с него снимают. И в-третьих, то, о чем говорил этот хозяин кафе, – не крыша, а простейшая, примитивнейшая форма протектората, своего рода предоставление неофициальных полицейских услуг. Зачастую при сотрудничестве на этом уровне бандиты оставляют бизнесмену лишь номер связного телефона, по которому нужно звонить «в случае чего». Иногда в рамках этого же уровня сотрудничества фирме оставляют одного-двух бойцов на прокорм, фактически они выполняют функции сторожей и вахтеров, причем за отдельную плату. Толку с этих сторожей немного, древним искусством комитатус (телохранитель) они не владеют и защитить могут разве что от пьяных хулиганов. От ограблений квартир, покушений, угонов автомобилей описанная выше защита не страхует абсолютно. Стоимость такого протектората составляет в среднем 20–30 процентов наличными от прибыли в месяц. Особо жадные бандиты поднимают цену до 40 процентов. Следует помнить, что в случае наездов и стрелок с другими группами бандиты защищают не фирму и ее хозяина, на которого им, как правило, наплевать, а свои интересы, свои 20–30 процентов.

Настоящая крыша – это предоставление фирме полного протектората, можно сказать режима наибольшего благоприятствования. В этой ситуации бандиты контролируют поставки, договора, соблюдение обязательств контрагентами, пробивают кредиты для фирмы, иногда предоставляют их сами, находят заказчиков – в общем, активно способствуют процветанию фирмы. Естественно, такие крыши стоят дороже – до 50–70 процентов ежемесячно от прибыли фирмы. При этом необходимо знать, что зачастую полная крыша не уменьшает, а увеличивает степень риска бизнесмена. Во-первых, бандиты могут втянуть фирму в разные уголовно наказуемые комбинации, во-вторых, существует мнение, что волна убийств банкиров и предпринимателей, прокатившаяся в 1993 году по России, – следствие не чего иного, как войны крыш.[106 - Скажем, две фирмы, у каждой из которой есть крыша, имеют большой совместный контракт. Одна из фирм по не зависящим от нее так называемым форс-мажорным обстоятельствам срывает поставки или проплату или еще как-то подводит вторую фирму, которая тоже в свою очередь что-то кому-то должна. И этого кого-то совершенно не волнуют частные проблемы частной фирмы. В дело вступают крыши, и звучат выстрелы, и льется кровь… И происходит это часто потому, что в современных условиях в России работать четко и без осечек, как зажигалка фирмы «Ронсон», не может ни одна фирма.] Ну и, наконец, в-третьих, в отношении бизнесмена, получившего полную крышу, бандиты могут начать осуществлять операцию под условным названием «выращивание кабанчика». Эти уникальные операции, готовящиеся годами, родились в России.[107 - О механизме выращивания кабанчика рассказано ниже, в главе «И тогда кладут шпалой крайнего».]

Существование и широкое развитие института крыш, пришедшееся на начало-середину 1990-х годов, говорит о том, что они на тот момент были объективно необходимы отечественному бизнесу. Смешно спорить с очевидным – зачастую без крыши фирма просто не могла встать на ноги. Но, с другой стороны, встав на ноги под крышей, фирма сужала свою базу социальной защиты – если что-то случается, в милицию уже не пойдешь, поскольку может выплыть такое, что бизнесмен из потерпевшего превратится в подозреваемого и обвиняемого…

Кроме предоставления крыши, бандиты могут оказывать бизнесменам и другие, разовые, услуги. Составлять полный перечень этих услуг – занятие абсолютно бессмысленное, потому что список этот будет бесконечным. Как сказал в свое время один умный бандит: «Мы предоставляем любые виды услуг, если нам это выгодно. То, что мы не будем делать за деньги, мы сделаем за большие деньги». Так же бессмысленно составлять прейскурант цен на услуги – цена всегда зависит от клиента, и на вопросы бизнесменов, передаваемые через посредников: «Сколько может стоить такая-то услуга?» – бандиты передают обратно: «Нам надо на вас посмотреть».

Более-менее установлены расценки на многотрудном поприще выколачивания долгов. С этими проблемами рано или поздно сталкиваются практически все бизнесмены. Если одна фирма задолжала другой, можно, конечно, обращаться в арбитраж, но даже если арбитраж и вынесет решение в пользу истца, то пройдут годы, пока фирма получит свои деньги, превратившиеся за это время в пыль.

В бандитской среде есть поговорка: «Когда долги не отдаются – они получаются». Обычная бандитская практика – заставить вернуть долг за полдела. Естественно, многие ситуации, связанные с вышибанием долга, – это не что иное, как описанные выше разводки. Бандиты подводят одну, свою, фирму к другой. Фирмы заключают между собой контракт. Более близкая к бандитам фирма не переводит другой фирме денег. Обиженная фирма обращается к бандитам с просьбой решить проблему, бандиты соглашаются. Поскольку проблемы на самом деле нет, деньги быстро переводятся. А бандиты дербанят прибыль с людьми из своей фирмы.

С точки зрения уголовного права силовые приемы при вышибании долга квалифицируются по статье 200 УК РФ (самоуправство). В пиковой ситуации вышибалы срок получат небольшой – год, максимум два. Однако практика говорит о том, что бандиты берутся за вышибание реальных долгов не очень охотно. Опять-таки следует помнить, что в случае, когда бандиты берутся за возвращение долга, они работают не на бизнесмена, а на себя.

С другой стороны, любое обращение за нестандартными услугами к бандитам – это билет в один конец. Совместный криминал сплачивает лишь равных. «Легальный» же человек, обратившись с криминальной просьбой к бандитам, попадает в полную от них зависимость. В свое время один довольно известный в Петербурге чиновник очень обиделся на некоего журналиста и решил обратиться к бандитам с просьбой проломить писаке голову. Бандиты записали на пленку разговор с заказчиком, дали ему эту запись прослушать и спросили, хочет ли он, чтобы эта запись попала в редакцию одной из петербургских газет…

На убийства, особенно на заказные, питерские бандиты идут крайне неохотно.[108 - Это в кино все легко и просто, а в жизни вопрос убийства, как правило, упирается в конкретного исполнителя. Брать же на себя расстрельную статью никто особенно не хочет. Однажды в некоей группировке обсуждали беспредел одного зарвавшегося лидера. Молодые шумели, волновались: «Беспредел! Валить его, козла, надо!» Авторитет оборвал базар одной фразой: «Валить, говорите? Хорошо. А кто валить-то будет? Кто больше всех горланил? Ты и будешь валить! Или передумал уже?!» И сидел самый горластый тихо-тихо, засунув язык в задницу (извините за фольклор).] Как правило, наемные убийцы – это особый клан, на который бандиты могут лишь вывести заказчика за комиссионные. Стоимость услуг профессионалов – от 4–5 тысяч долларов. Услуги дилетантов могут стоить дешевле, но, по большому счету, обходятся дороже…

Услуги бывают действительно самыми разными. Например, к бандитам обращаются с просьбой навести порядок среди дворовой шпаны. Или утихомирить буйных соседей-алкоголиков, или даже просто заставить дворников подметать двор. Одна известная петербургская банда помогала избавить детей богатых родителей от пагубной привычки к алкоголю и наркотикам. «Детишек» вывозили на отдаленный хуторок в Ленинградской области, били каждый день и приучали к нелегкому крестьянскому труду. Еще более нестандартная услуга была оказана в конце 1993 года некоему крупному спекулянту. По его просьбе бандиты «похитили» его жену и ребенка на неделю, которую «безутешный» муж и отец провел в объятиях своей секретарши.

В любом случае просить бандитов сделать что-то не совсем законное – это все равно что идти на охоту с волком, который может броситься на дичь, а может – и на охотника. Впрочем, каждый сам выбирает свою судьбу…

Если не заниматься самообманом, приходится констатировать, что более 90 процентов сектора частного бизнеса в России так или иначе связаны с миром бандитов или воров в законе.[109 - В последние годы в этом плане ситуация, конечно, изменилась. И изменилась все-таки в лучшую сторону. Однако оценить нынешнее процентное соотношение достаточно сложно. Правда, в одном из источников за 2000 год мне, в частности, встретилась цифра в 75–80 %, однако, каким образом она была получена, сказать сложно.] Произошло это по разным причинам, в том числе и потому, что бизнесмены и правоохранительные органы очень долго видели друг в друге врагов. Кроме того, в условиях совершенно свинской законодательной базы современной России быстро и результативно решать вопросы могут зачастую лишь криминальные структуры. Оттого и возник этот жутковатый симбиоз бизнеса и организованной преступности.

Однако он не вечен. Уже сегодня многие солидные фирмы начинают чувствовать объективные неудобства от своей отягощенности бандитизмом: западные партнеры порой не контактируют с такими фирмами, зная, что они связаны с организованной преступностью (на Западе очень берегут свою репутацию).

Если мы идем к цивилизованному миру, то когда-нибудь придем и к западной практике, в которой крупные и мелкие предприниматели предпочитают сотрудничать с полицией, а не с криминальными структурами. Это произойдет и у нас – в будущем. А пока мы существуем в мире диком, в котором есть законы писаные, но не соблюдаемые, и неписаные – по которым живут. Эти неписаные законы совсем необязательно принимать и уж тем более необязательно следовать им. Но знать их надо, чтобы не оказаться однажды с закрытыми глазами на краю обрыва…

Бандитская империя

Третьим по счету лидером бандитского Петербурга стал Александр Иванович Малышев. Родившийся в 1958 году, он не имел возможности получить приличное образование, потому что уже в 1977-м был осужден за умышленное убийство. Небольшой перерыв, и в 1984 году – новый срок, тоже за убийство, но на этот раз за «неосторожное». Таким образом, из трех состоявшихся петербургских лидеров Малышев был самым необразованным – в отличие от Кумарина и Седюка, у него лишь среднее образование. Что, конечно, нисколько не умаляло его природной сообразительности, хитрости и умения мыслить логически. В юности Малышев занимался борьбой, но каких-либо значительных результатов не добился и по своим бойцовско-спортивным характеристикам тоже значительно уступал и Кумарину, и Седюку.

Вернувшись в Ленинград после второй отсидки, Малышев начал свою карьеру швейцаром в одном из городских ресторанов. В то время он был известен в достаточно узком кругу уголовников средней руки и криминально ориентированных спортсменов, приходящих волонтерами в армию рэкета. Несколько позже Малышев начал крутить наперстки на Сенном рынке. Мало кто знает, что в тот период бригадиром, которому Малышев отдавал деньги, был Владимир Кумарин, а сам будущий грозный Александр Иванович носил трогательную кличку Малыш.

Однако, будучи человеком коммуникабельным, опытным и честолюбивым, Малышев стал быстро подниматься и обрастать собственными подчиненными. К моменту упоминавшейся выше разборки в Девяткино Александр Малышев был уже достаточно известным и «серьезным» лидером. После той разборки бандитов накрыла волна арестов – были посажены почти все видные тамбовцы и такие одиозные личности из ближайшего окружения Малышева, как Стас Жареный, Бройлер, Викинг, Носорог, Слон, Марадона и Герцог.[110 - Прозвища носили устрашающий характер и полностью отражали внешнюю мощь и дух всей этой братвы. Все они – бывшие спортсмены, жали от груди штангу не менее 150 кг. Сами весили не меньше центнера, а золотые цепи на шеях болтались минимум в сто граммов (легче было неприлично).] Видимо, Александр Иванович не очень рассчитывал на стойкость своих коллег на предварительном следствии, потому что решил на время покинуть грешную советскую землю. Он вынырнул в Швеции, откуда для усыпления бдительности милиции распространял слухи о своей трагической гибели в бандитской перестрелке.

Вместе с Малышевым историческую родину тогда спешно покинули еще несколько авторитетов, в частности Александр Челюскин (Чеснок). Малышев и Челюскин оказались в Стокгольме, выдав себя за узников совести. В миграционных шведских анкетах они написали, что КГБ преследует их за религиозные убеждения. По слухам, Челюскин даже пытался просить в Швеции политическое убежище, в чем ему по вполне понятным причинам было отказано. Вместе с Малышевым они жили на съемной квартире и выживали исключительно за счет сомнительных заработков. Чуть позднее в стокгольмской прессе появилась фотография Александра Челюскина и Александра Малышева с подписью «Русская мафия в Стокгольме». Между тем сама эта мафия была озабочена преимущественно тем, что будет есть на ужин. Зато скандинавские журналисты неплохо заработали на так называемых русских бандитах – как впоследствии ФБР в США отлично раскрутило русскую страшилку с Япончиком и добилось увеличения штатов и дотаций.

Дождавшись осуждения своих друзей и узнав, что какие-либо доказательства для привлечения его к уголовной ответственности отсутствуют, Малышев вернулся в Ленинград. Воспользовавшись тем, что Кумарин по-прежнему находился в тюрьме, и заручившись поддержкой бизнесменов криминального толка, Малышев призвал под свои знамена значительную часть обособленных бандитских групп. Он предложил им за долю от их промысла использовать его авторитет и называться «малышевскими». Фактически это было выдачей лицензий на рэкет, которая свидетельствовала, что некая бригада X работает под Малышевым. Причем в данном случае «Малышев» означает уже не персонифицированного Александра Ивановича (который членов бригады Х, возможно, и в глаза-то не видел и знать не знал), а скорее торговую марку, раскрученный бренд[111 - Естественно, за использование бренда надо платить. В данном случае за высокое звание малышевских нужно было регулярно отчислять долю малую доверенным лицам Малышева, а кроме того быть постоянно готовыми в случае необходимости выступить против врагов Александра Ивановича под единым знаменем малышевских.].

Осознав свою силу в организованности, эти группы стали захватывать все новые и новые сферы влияния в городе, наезжая уже не только на частный бизнес, проституток и подпольных дельцов-теневиков, но и на государственные предприятия – например, на крупные магазины системы госторговли, на руководителей которых бандитам удалось собрать компрометирующий материал. При этом они начали использовать – и довольно эффективно – знания и опыт известных адвокатов, экономистов, управленцев, сотрудников правоохранительных органов, как уволенных, так и оставшихся на службе, но вставших на путь прямого предательства. В то время все общество, а следовательно и правоохранительные органы, потрясали социально-политические и экономические перемены, и бандиты умело использовали растерянность и дезориентацию сотрудников.

Грянувший в августе 1991 года путч и последовавшие за ним глобальные перемены в стране еще больше усилили неразбериху в обществе, но, безусловно, дали мощный толчок развитию отечественного частного предпринимательства, а значит, и паразитирующего на нем бандитизма. Вода стала достаточно мутной, чтобы ловить в ней самую крупную рыбу.

В короткий срок в Петербурге была создана настоящая бандитская империя, сфера деятельности которой не только распространялась на наш город и Северо-Западный регион, но и выходила в другие регионы России и бывшего Союза, а также за границу. В империю вошли следующие группы и группировки: кудряшовская, казанская, пермская, воркутинская, комаровская, тарасовская, колесниковская, остатки тамбовской, кемеровская, северодвинская, саранская, ефимовская, красносельская, архангельская, воронежская, красноярская, дагестанская, чеченская, азербайджанская, улан-удинская и целый ряд других. Численность активных боевиков в этих группировках колебалась от 50 до 250. Группировки входили в империю открыто, легально, скрытно и втемную, когда, например, рядовые бандиты, теша себя смешными иллюзиями о «независимости» своей команды, даже и не догадывались, что на самом деле работали на империю. Сам Александр Малышев сел в гостинице «Пулковская», которая была выбрана рабочей резиденцией для проведения в ней столов, или сходняков, лидеров самых крупных питерских группировок.[112 - В начале 1990-х годов Малышев имел в «Пулковской» несколько рабочих номеров и считал себя в ней полным хозяином. В 1991 году произошел забавный случай: два малышевских бойца устроили дебош в ресторане и попали в отделение милиции. Через некоторое время выручать их приехал Александр Иванович с ящиком шампанского и водки. Вопрос решили (было ясно, что свидетелей дебоша не будет). Провинившимся Малышев приказал бежать до «Пулковской» бегом, а сам поехал на машине. Условие было следующим: прибегут позже, чем он приедет, будут избиты. Бойцы прибежали одновременно с малышевской машиной и все же были наказаны. По словам сотрудников милиции, Малышев очень быстро стал стационарным бандитом, то есть, как правило, находился в каком-то излюбленном месте в «Пулковской» либо в офисе на Березовой аллее. Словно к господину Собчаку, к нему на прием приходили коммерсанты, иных он, будто прокурор города, вызывал к себе на беседу, третьих к нему привозили… Некоторые солидные люди ожидали его часами. Намеревавшимся опоздать разъясняли: «Знаешь, сколько час у Малышева стоит?»]

На столах решались спорные вопросы о сферах влияния, обсуждались совместные операции и стратегия на будущее. Однако, как сказал мне позднее один бандит, принимавший участие в этих самых столах, никакой дружбы между участниками высоких собраний не было: «В глаза улыбаемся, а сами думаем про то, как друг друга схавать. Сидим, как крокодилы голодные…»

Конечно, структура империи не была по-армейски жесткой и очевидной. Более того, то и дело вспыхивали кровавые конфликты между представителями различных группировок, а то и внутри одной группировки. Но в каком коллективе не бывает ссор и драк по самым разным поводам – из-за неосторожно сказанного слова, из-за женщин, из-за интриг… Другое дело, что в бандитской сфере конфликты заканчиваются более кроваво, так на то они и бандиты, со смолянками их не спутаешь…[113 - В 1993 году два молодых бандита из разных группировок, поссорившись из-за женщины, решили стреляться на обрезах картечью под Зеленогорском. Чтобы разрешить конфликт миром, понадобилась специальная встреча лидеров группировок.]

Общее количество боевиков в империи превысило две тысячи, более половины из них имели оружие. Именно с этого момента группировки стали оцениваться по стрелкам, а не по бойцам. Малышев в то время уже имел прочные деловые контакты с Москвой, в частности с Витей Калиной. После того как в феврале 1992 года Калина был убит, московским контактом Малышева стал лидер крылатских Олег Романов.[114 - Осенью 1994 года я получил информацию, что Олега Романова убили. На самом деле он оказался жив-здоров и даже присутствовал на процессе Малышева. А ведь информацию о его смерти я лично слышал от одного очень серьезного бандита. Впрочем, как неоднократно говорилось выше, дезинформация – нормальный ход в их кругах. Но Романов ненадолго задержался на этом свете: он все-таки был убит в Москве весной 1996 года.]

Структура империи позволила выйти на качественно новый уровень в бандитском ремесле. От взыскания регулярной дани с коммерческих структур стало возможным перейти к требованию подлинных и мнимых неустоек с одних предприятий в пользу других, контролируемых империей, или с чисто бандитских фирм. Такими фирмами, в частности, стали конторы по вызову проституток на дом, некоторые кафе, сауны, пункты скупки цветных металлов.

При этом осуществлялись сложные, многоэтапные и длительные по времени разводки, когда какая-либо группировка империи прямо или втемную натравливалась на какого-нибудь предпринимателя, а другая группировка брала горемыку под защиту на условиях выплаты такой же или даже большей, чем требовала первая группировка, суммы.

Сам Александр Иванович, однако, почти ничего не делал своими руками, а те боевики, которых милиции удавалось привлекать к ответственности, придерживались принципа омерты (молчания) по известным во всем мире причинам.

Кстати, для осуществления разводок по описанной выше схеме привлекались в основном так называемые черные группировки, то есть группировки, укомплектованные выходцами с Кавказа. Это обстоятельство способствовало широкому распространению в Петербурге мифа о том, что Малышев противостоит черным, защищает от них город. В это поверили даже некоторые высокопоставленные чиновники и сотрудники правоохранительных органов. Тем более, о полном контроле над горячими, любящими беспредельничать южанами не могло быть и речи. В результате на низовом бандитском уровне начались ожесточенные столкновения между черными и белыми. При этом потери в живой силе несли и кавказцы, и славяне.[115 - Здесь отмечу, что далеко не всех жертв межгруппировочных конфликтов удается обнаружить. Для сокрытия трупов практикуются, например, двойные захоронения или закатка в асфальт. Поэтому установить точное количество погибших бандитов не представляется возможным.]