Бандитский Петербург

К началу 1992 года Малышев стал все больше интересоваться реальным бизнесом – торговлей антиквариатом, сферой общественного питания, торговлей автомобилями, игробизнесом. Заработанные деньги нужно куда-то вкладывать, иначе они перестают быть деньгами. Капиталы переводились за границу, поговаривали даже, что на Кипре Малышев считался обладателем то ли платиновой, то ли золотой кредитной карточки. С кипрскими коллегами, кстати, решались очень серьезные вопросы – например, взятие под контроль одного из самых мощных петербургских банков… Проявился и конкретный интерес к шоу-бизнесу – один из фигурантов, проходящих по уголовному делу фирмы «Планета», рассказывал о причастности Малышева к музыкальному центру Киселева. Более того, сохранились документы, согласно которым Александр Малышев и его ближайший компаньон даже выезжали за границу именно как сотрудники этого музыкального центра. Кстати, так до конца и не стало понятным – на чьи деньги проводились праздники «Виват, Санкт-Петербург!» и «Белые ночи рок-н-ролла»…[116 - В отличие от Александра Малышева, чья бандитская звезда вскоре на некоторое время потускнела, карьера Киселева с этого момента, напротив, начала стремительно раскручиваться. Впоследствии он успел поработать на ниве политического пиара, засветиться в московском шоу-бизнесе в качестве партнера самого Иосифа Давыдовича Кобзона и, наконец, возглавить ни много ни мало, а ГУП «Кремль» – структуру, являющуюся подразделением Управления делами Президента России. Неплохо для бывшего худрука ВИА «Земляне», не правда ли? Вот уж действительно, «оправдан риск и мужество», как проникновенно пели подопечные Киселева.] Наряду с легальным бизнесом не забывался и бизнес чисто криминальный – например, постановка на поточное производство самодельных малокалиберных револьверов. А в марте 1993 года в Петербурге прошел большой сходняк, на котором, в частности, присутствовавшим в Питере азербайджанцам дозволили самостоятельно заниматься только торговлей сельхозпродуктами, а наркобизнес должен был контролироваться империей…

При всем при этом в низовом и среднем звеньях бандитской империи зрело серьезное недовольство Малышевым. Братва считала его менее справедливым, чем, например, Кумарина. Малышева укоряли за то, что он недостаточно помогает бандитам на зоне, что общаковские деньги тратит на баб, упрекали в чрезмерном употреблении алкоголя и даже наркотиков… Малышев начал всерьез опасаться покушений на свою жизнь, и основания к тому были.[117 - Незадолго до ареста Малышева известный лидер казанских Ноиль Рыжий, проезжая в автомобиле мимо гостиницы «Пулковская» и увидев стоящего там Александра Малышева, сказал с сожалением своему спутнику: «Эх, хорошо стоит. Сейчас бы один автомат Калашникова». Примерно через месяц Рыжий сам был застрелен у собственного дома.]

Рядовые бандиты полагали, что Александр Иванович слишком сильно оторвался от простых людей. Бандитский авторитет Малышева сильно пошатнулся, в среде же блатных он не пользовался авторитетом никогда.[118 - Тем не менее бытует легенда о том, как в 1992 году один малолетний (13 лет) вор пришел к Малышеву со словами: «Александр Иванович, я принес вам долю…»]

Развязка произошла в сентябре 1992 года, когда в питерское РУОП поступили сведения о том, что личная группировка Малышева удерживает под охраной некоего предпринимателя Дадонова, пытаясь получить от него права на распоряжение аккумулированными им несколькими сотнями тысяч долларов США – на эти деньги предполагалось закупить пиво для поставки в Россию. Дадонов решил обратиться в милицию лишь потому, что прекрасно понимал: как только он передаст права на деньги, последует его немедленная ликвидация – за ненадобностью. Вернее, за надобностью в мертвом виде, так как после смерти Дадонова лицам, финансировавшим пивной контракт, предъявить претензии будет просто не к кому. Милиции удалось выкрасть Дадонова у малышевских таким образом, что последние даже не заподозрили о его решении сотрудничать с правоохранительными органами…

6 октября 1992 года произошло задержание трех десятков человек из числа ближайшего окружения Малышева. Сам Александр Иванович был взят в белом «вольво» с незарегистрированным кольтом в кармане, который он носил, видимо, опасаясь покушений на свою жизнь. Позже Малышев уверял, что положил пистолет в карман исключительно для того, чтобы сдать его в милицию. Однако в день его задержания за ним было установлено наружное наблюдение: Малышев проезжал мимо десятков отделений милиции и не делал никаких попыток сдать оружие.

В ту же ночь в одном из имперских офисов милиция освободила семь захваченных 2 октября заложников и провела несколько десятков обысков.

Дальнейшая работа по малышевскому делу, естественно, не исчерпывающемуся эпизодом с Дадоновым, проходила в нестандартных для России условиях: некоторых из потерпевших круглосуточно охраняли автоматчики из ОМОНа, часть следственной группы была размещена на секретном объекте ГУВД – для обеспечения ее безопасности. Восьмимесячная работа по делу, анализ собранных доказательств, в том числе и результатов электронного наблюдения, позволили следствию изменить первоначальное обвинение на более тяжкое – бандитизм. Квалификацию действий малышевской группировки по статье 77 УК РФ Генеральная прокуратура России признала обоснованной.

Малышева с самого начала содержали в следственном изоляторе на Шпалерной, 25. В «Кресты» он так и не попал, хотя ему там и готовили шикарную встречу. Известно, что для того, чтобы Александру Ивановичу сиделось более комфортно, коммерческие структуры даже передали в подарок изолятору некоторое количество цветных телевизоров… Нужно ли говорить, что с лицами, арестованными по «делу Малышева», с первого дня работали лучшие адвокаты города? Снимем перед ними шляпу – они работали и продолжают работать профессионально, эффективно и качественно. По новым законам каждый раз, когда следствие продлевается, адвокат имеет право опротестовывать в суде содержание под стражей своего подзащитного. 25 августа 1993 года народный суд Ленинского района под председательством судьи Елены Тарасовой удовлетворил ходатайство адвокатов ближайших компаньонов Александра Малышева – Андрей Берлин и Владислав Кирпичев были выпущены на свободу под подписку о невыезде. Учитывая биографии обвиняемой в бандитизме парочки, это было достаточно странное решение.[119 - Владислав Кирпичев к тому времени провел в тюрьмах больше двух десятков лет. Андрей Берлин дважды попадал под следствие, однако судим не был – экспертиза признавала его невменяемым и отправляла в дурдом, где он, кстати, и познакомился с Кирпичом. Позже диагнозы о психической неполноценности Берлина были признаны ошибочными.]

Основными аргументами для их освобождения стало состояние здоровья, хорошее поведение в тюрьме и то, что «…из предъявленных в суд документов… не следует вывода об обоснованности предъявления обвинения по статье 77 УК РФ (бандитизм)». И все это – несмотря на четкие разъяснения пленума Верховного суда России по вопросу рассмотрения в судах на местах дел об обоснованности содержания под стражей во время следствия, где ясно сказано: суды не вправе входить в обсуждение вопросов о виновности, они должны лишь оценивать правильность следственной процедуры…

Примечательно, что тогда же народный суд Ленинского района принял решение оставить Малышева в тюрьме, хотя тот обвинялся в совершении преступлений совместно с освобожденным Берлиным, а Берлин – соответственно с Малышевым… На свободе Берлин и Кирпичев дают многочисленные пресс-конференции, пишут статьи и книги, в которых разоблачают следствие и оперработников. Так, в частности, в декабре 1993 года владельцы петербургского ночного клуба «Джой» провели пресс-конференцию с целью опровержения просочившейся в СМИ информации о том, что этот клуб был создан на деньги Малышева. В пресс-конференции приняли участие один из соучредителей клуба, гражданин Нигерии Ийонбор Лаки, главный редактор газеты «Сегодня» Валерий Высочанский, а также Андрей Берлин.[120 - Газета «Сегодня» была учреждена весной 1992 года группой частных лиц и издательством «Лениздат». По сути, издавалась на деньги Андрея Берлина, который числился в ней редактором-учредителем. В разгар процесса над малышевскими в среде питерских газетчиков «Сегодня» получила негласное прозвище «Рупор мафии».] Последний, в том числе, дал комментарии по «делу Дадонова», заявив, что арест Малышева и людей из его окружения (включая, естественно, Берлина и Кирпичева) был вызван тем, что Малышев мешал «произволу органов». Якобы для этой цели и была разработана оперативная комбинация, в ходе которой сотрудники госбезопасности намеренно подослали к Малышеву «подставного» предпринимателя Дадонова. (Кстати сказать, впоследствии именно в клубе «Джой» пуля киллера найдет Кирпичева. А за год до этого будет застрелен и хозяин заведения – нигериец Лаки.)

28 сентября 1993 года все тот же народный суд Ленинского района принял решение освободить проходящего по «малышевскому делу» мастера спорта международного класса по боксу Ильдара Мустафина – с учетом его слабого здоровья.[121 - Дружба Мустафина и Малышева началась еще в начале 1980-х годов в советском Ленинграде. Отец Ильдара Мустафина приехал в город Ленина из Самарканда, был сотрудником милиции и дослужился до полковника, а его сын Ильдар посвятил себя боксу и готовился попасть в олимпийскую сборную СССР. Но поскольку семья Мустафиных обосновалась в Сосновой поляне, Ильдар Равильевич предсказуемо познакомился с более старшими спортсменами, обитавшими в Красносельском районе. Где уже тогда первым среди равных был ранее судимый за убийство известный борец Александр Малышев. С этого времени трудовая деятельность Мустафина перестала иметь отношение к спорту и он устроился на работу в должности гардеробщика в один из баров района, а уже через год поднялся до уровня буфетчика (бармен). К середине 1980-х в Ленинграде в определенных кругах сделалась заметна группа спортсменов, которые называли себя «красноселами». Через несколько лет это было мощное движение, возглавляемое Малышевым. Мустафин до поры до времени не сверкал в оперативных сводках уголовного розыска, так как его затмевало ближайшее и амбициозное окружение Малышева. Скорее всего, это происходило из-за небольшого роста Мустафина, который проигрывал таким фигурам, как Слон, Викинг, Носорог и так далее – вплоть до Марадоны, которые меньше 120 кг не весили, чем полностью оправдывали свои псевдонимы.]

Тем временем сидящие в тюрьме бандиты получали отрадные весточки с воли: «Братва, не бойтесь ментов, сидите спокойно, вопросы решаются…»

Однако в ночь с 1 на 2 ноября 1993 г. сотрудники РУОПа вновь задерживают Владислава Кирпичева и с ним шестерых «коллег» – с предъявлением новых обвинений. Во время задержания на квартире Кирпича отмечался день рождения его молодой жены Татьяны, которая в ту пору еще только заканчивала Ленинградский кораблестроительный институт. Пьяный Кирпичев страшно расстроился и заявил, грязно ругаясь матом, что он знал о визите РУОПа заранее. Его, мол, предупредил об этом по телефону Валерий Большаков, первый заместитель прокурора города, ранее получивший от Кирпича взятку в размере 200 тысяч долларов США. Цель была достаточно очевидна: вбить клин между милицией и прокуратурой, скомпрометировав Большакова…[122 - 10 февраля 1994 года тот же суд вновь освободил Кирпичева из-под стражи. По мнению некоторых оперативников, это освобождение было связано с инцидентом, случившимся с Андреем Берлиным. В начале февраля его похитила некая конкурирующая группировка (по слухам, это были тамбовские), после чего сотрудники РУОПа нашли Берлина в подвале одного из домов с мешком на голове. Скорее всего для разрешения конфликта требовалось личное участие Кирпичева. Впрочем, на воле Кирпич пробыл всего… один день. Помощник прокурора города Владимир Осипкин счел его освобождение незаконным, а посему 11 февраля Кирпичев был возвращен в ту же самую камеру в «Крестах».]

14 октября вновь под стражу взяли Ильдара Мустафина – ему предъявили дополнительное обвинение. За день до этого в народном суде Ленинского района должно было слушаться дело об обоснованности содержания под стражей Александра Малышева. Но без указания причин слушание дела было отложено на неделю. Любопытный факт – в бандитской среде Петербурга всю неделю с 13 по 20 октября царило необыкновенное оживление по поводу ожидаемого освобождения Малышева, был даже назначен банкет для его встречи…

20 октября слушание дела перенесли на сутки по достаточно оригинальной причине – «судье срочно понадобилось отлучиться домой…». 21 октября у народного суда Ленинского района не было никого из малышевской свиты – каким-то образом они заранее узнали, что слушание снова не состоится. В этот день к зданию суда пришла лишь одна старинная приятельница Малышева – ей, наверное, хотелось просто на него взглянуть… Заседание было перенесено на 1 ноября. Однако 30 октября председатель народного суда Ленинского района вообще отказался рассматривать в своем суде дело об изменении меры пресечения Александру Малышеву. Дело было передано в народный суд Калининского района, который на выездном заседании в изоляторе на Шпалерной не удовлетворил ходатайство адвокатов Малышева.

Но настоящий судебный апофигей наступил 10 ноября, когда народный суд Ленинского района рассматривал дело об обоснованности содержания под стражей Ришата Рахматулина, также проходящего по «малышевскому делу» и обвинявшегося в грабеже, разбоях и вымогательстве. Суд даже не счел нужным уведомить о своем заседании надзирающего прокурора Владимира Осипкина, поддерживающего обвинения по фигурантам дела. Вместо Осипкина прокуратуру на суде представляла… стажер районной прокуратуры, которая просто не имела возможности нормально ознакомиться с материалами уголовного дела… Тогда за освобождение Рахматулина ходатайствовали: Ассоциация боксеров Санкт-Петербурга, Федерация французского бокса, кооператив «Тонус» и… администрация тюрьмы. Рахматулин был освобожден. Причем следователи, ведущие его дело, узнали об этом лишь через десять дней, когда им позвонил адвокат Рахматулина с просьбой вернуть паспорт его клиента… Что же касается надзирающего прокурора Владимира Осипкина, то… Прокуроров можно убирать из процесса по-разному. Можно проламывать голову, как это было в «процессе Кумарина». Можно скомпрометировать. А можно разыграть и более тонкую комбинацию, результатом которой станет изменение штатного расписания прокуратуры, и опасный прокурор останется без должности и полномочий. Важен лишь конечный результат – убрать сильного противника.[123 - Что и произошло в конце концов: в начале 1995 года Владимир Осипкин был уволен из прокуратуры. В последнее время Владимир Николаевич работал старшим преподавателем на кафедре уголовного процесса и криминалистики юридического факультета СПбГУ. Он является автором нескольких монографий, в том числе учебного пособия «Организованная преступность», вышедшего в 1998 году.]

Как ни странно, Малышев, сидя в тюрьме, однажды даже выразил признательность сотрудникам милиции за свой арест. Александр Иванович считал, что его должны были убить к концу 1992 года. По его словам, за период с момента его задержания по октябрь 1993 года в Петербурге было убито 35 бандитов из среднего и высшего руководящего звена. Спустя некоторое время после ареста Малышев начал жаловаться на здоровье. Его мучили боли в позвоночнике и кошмарные сны. Ему снились бандиты, выстрелы, кровь…

Интересно, а что еще ему могло сниться?..

После ареста Малышева и Ко одноименная бандитская империя просуществовала не более полугода, после чего стала трещать по швам и разваливаться. Из империи выделились довольно крупные группировки – Акулы, Андрея Маленького, красноселы, – которые еще долгое время держали сильные позиции в южных районах и пригородах Петербурга.[124 - Подробнее о группировках Акулы и Маленького см. далее.] А в криминальном мире Петербурга на первое место вновь выдвинулись тамбовцы, и теперь, уже наоборот, некоторые малышевские команды примкнули к ним, образовав так называемое тамбовско-малышевское преступное сообщество. Последнее, в свою очередь, продержалось на лидирующих позициях до середины 1994 года, ставшего переломным в жизни его лидеров.