История одной творческой личности

Тем более, враги повержены. Пора к интиму.

У колонны, держась рукой за сердце, страдал Вовчик. Я сунул ему несколько купюр.

– Это за ужин и доставленное удовольствие. Не дрейфь, Вовчик! Резервирую этот столик за собой!

А Алина упорно тащила меня прочь от зала – по каким-то коридорам, через кухню, мимо ящиков и мешков. Похоже, она прекрасно здесь ориентировалась. Наконец мы оказались в тесном дворике. Опять какие-то ящики, затем калитка и – боковая улочка, темная и пустынная.

Мне наскучила эта беготня. Я остановился и привлек Алину к себе.

– Погоди, хочу тебя поцеловать…

Красотка дрожала как осиновый листок.

– Это ужасный человек, – выдохнула она, пряча губы. – Напрасно ты так с ним. Ой, напрасно! «Козла» он тебе не простит. Никогда. Лучше бы тебе уехать на время.

– Ух, как страшно! – усмехнулся я.

– Ты не понимаешь… Это же Китель! Да и Макс – еще тот подонок! – Она принялась заламывать свои пальцы с ярким маникюром: – Господи! Как мне не повезло! Надо же было оказаться с тобой именно сегодня! Теперь они и меня начнут доставать.

Кажется, она была близка к истерике.

Я взял ее за плечи и резко встряхнул: – Ну, хватит! Мне плевать на этого типа, поняла?! Скручу его, как тряпку, и вытру ноги.

Она посмотрела на меня с каким-то новым выражением:

– Ты по правде не боишься?

– А ты разве не чувствуешь?

– Она доверчиво прильнула ко мне:

– Чувствую… Ты такой сильный… – Затем вздохнула, будто преодолевая что-то в себе, и добавила совсем другим – беспечным – тоном: – Ну и пусть! Обратно

– уже не воротишь, зачем тогда переживать?

– Вот это разумная мысль. За нее стоит поцеловаться.

Еще через пару минут все ее страхи улетучились окончательно.

– А вообще, здорово ты его! Ну и рожа у него была, обхохочешься…

От «Волны» до моей новой квартиры было метров триста. С проспекта доносились голоса, звон трамваев. Но здесь, в узеньком проулке, обрамленном высокими тополями и кустами сирени, было тихо, темно и безлюдно. Мы то и дело останавливались, чтобы поцеловаться. Алина распаляла мое воображение все сильнее.

Наконец мы пришли.

Опускаю описание дома и квартиры.

Замечу только, что, хотя в тот вечер я вошел в доставшуюся мне квартиру тоже впервые, как и Алина, у меня было ощущение, что я все в ней знаю: то есть я знал, где находятся выключатели, куда выходят окна, чем наполнен холодильник и так далее.

Пока я собирал легкую закуску, Алина успела заглянуть во все углы. С интервалом в три секунды до меня доносились ее восхищенные возгласы:

– Ой, какой у тебя хрусталь! Вот это ковер! А это что? Видик! А кассеты есть? Это родителей квартира?

– Моя собственная.

– Врешь!

– Ну, зачем мне врать?

– А жена у тебя есть?

– Нет.

– А любовница? – Она нежданно смутилась: – Я просто хотела узнать, кто же у тебя убирает. Везде так чисто.

– Старуха приходит. С клюкой.

– А вот сейчас точно врешь! Небось, меняешь любовниц как перчатки…

Не дождавшись ответа, она снова учинила визг: на сей раз по поводу шкуры бурого медведя, что возлежала в спальне перед широкой кроватью. Из оскаленной пасти торчали мощные клыки.

– Миленький, а это у тебя откуда?

– Подстрелил однажды в Забайкалье, – на ходу сочинил я, входя в комнату.

Я собирался пригласить Алину на кухню – выпить еще немного и, наконец, заняться любовью.

Но когда я увидел, как она, склонившись, оглаживает эти клыки, мне безумно захотелось овладеть ею немедленно, прямо на этой шкуре.

– Ой, какой ты у меня храбренький! – пропела она. – А я, когда увидела тебя там, в «Волнушке», не знала, что и подумать. Делаешь шикарный заказ, а одет хуже задрипанного инженера.

Я присел рядом и принялся расстегивать ее пуговицы.

Она продолжала еще что-то шептать, но я уже не различал смысла слов.

Это была одна из самых чудесных ночей в моей жизни. Может быть, самая чудесная…

ДАЧА С БАШЕНКОЙ

Разбудил меня неясный шорох:

Я разлепил веки.

За окном занимался бледный рассвет. Накрапывал мелкий дождик.

Нагая Алина стояла возле кресла, куда вчера сама же зашвырнула мою одежду, и воровато шарила по моим карманам.

– Алина!