История одной творческой личности

– Что ж, пусть все остается как при дяде.

– Он почтительно вытянулся:

– Премного благодарны!

– Кстати, почему вы решили, что я – дядюшкин наследник? Может – обыкновенный жулик?

Он хихикнул:

– Как можно! По машине сразу и признал. Да и по повадке видно. Разве жулик станет открыто ходить по чужому дому? Притом дядюшка говорил о вас.

– Говорил обо мне?

– Ну да! Был-то он вдов, своих детей не имел. И часто говорил: если вдруг случится беда, то завещаю все свое имущество любимому племяннику – Вадиму Федоровичу Ромоданову. Мы вас уже который день поджидаем…

– Вы хорошо знали дядю?

– Да как сказать… Лет с полтора десятка будет. Бывало, наедет он, крикнет с порога: «Васильич, рюмку выпьешь?» Как не выпить? Ну, расспросит о том о сем, а

– после скажет: «Ладно, Васильич, иди, мне работать пора». Душевный был человек!

– И часто он… наезжал?

– Да не сказать, чтобы очень. Все больше летом. А зимой дом, считайте, пустовал.

– Отчего он умер и как?

– Одному Богу известно, – вздохнул сторож.

– Постойте, разве вы не присутствовали на похоронах?

– Выходит, так, – смутился Пономарец. – Помер-то он, значит, не в Жердяевке и даже не в городе, а где-то за границей, в командировке. Даже не знаю, в какой стране. Ведь ваш дядюшка был, значит, из секретного института и лишнего ничего не говорил. Но однажды признался: если умру, говорит, то завещаю свое тело для научных опытов. Так что хоронить нам его не довелось. – Он вздохнул еще печальнее.

Было о чем призадуматься. Я-то после беседы с Мамалыгиным полагал, что «дядя» – некое вымышленное лицо, необходимое для правдоподобия моей легенды. Но вот оказывается, что этот человек существовал на самом деле и исчез в тот самый момент, когда мне предложили стать агентом планеты Би-Ара. Странная смерть где-то «за бугром»… Странное завещание относительно своего тела… Мне подумалось, что ни в квартире, ни здесь, на даче, на мои глаза так и не попалось ни одной бумажки, проливающей свет на «дядюшкину» жизнь. А ведь как ученый он должен был оставить горы рукописей, архив…

– Гости у него бывали?

– Вот чего не было – того не было. Очень он личный покой уважал.

– А женщины?

Пономарец хихикнул:

– Никогда! Однажды я говорю ему: «Хозяин, не пора ли тебе жениться, как всем нормальным людям?» А он отвечает: «Я, Васильич, сызмальства к этому племени интереса не имею. Одна суета!»

Ужимки старика мне не очень понравились.

– Дядя был прекрасным человеком, – строго сказал я. – Память о нем должна оставаться светлой.

– Само собой, – понятливо кивнул он. – Это я только вам, как молодому наследнику… А так – ни гу-гу, даже соседям.

Плутоватость старика была для меня очевидна. Может, стоило от него избавиться? Но я прикинул, что со временем смогу вытянуть из него еще кое-какую информацию.

Вслух сказал:

– У меня другие привычки. Теперь в этом доме часто будут появляться гости. Работы у вас прибавится. Я согласен доплачивать, если у нас будет полное взаимопонимание.

– Не сумлевайтесь! – заверил Пономарец, и я мог бы поклясться, что он умышленно коверкает язык. – Будете очинно довольны!

– Рюмочку выпьете?

– С превеликим удовольствием! – крякнул он. – Вот ваш дядюшка, бывалоча, наедет да как крикнет с порога…

– Это вы уже рассказывали.

Я провел его к машине, достал из «бардачка» бутылку коньяка и налил почти полный стакан.

– Ну, за ваше здравие, молодой наследник!

Он выпил со сноровкой, доказывавшей многолетнюю практику.

– Ох, хороша! Забориста!

– А что за башенка наверху?

– А-а, с хлюгером… В ней ваш дядюшка любил заниматься своими учеными трудами. И все больше по ночам. Бывалоча, вся Жердяевка спит, одно только круглое окно у него и светится. Я однажды говорю: «И охота тебе, хозяин, на эту верхотуру лазить?» А он отвечает: «У меня, Васильич, вдохновение там появляется»… – Язык у Пономарца начал заплетаться.

– Бассейн в доме работает? – прервал я его излияния.

– В лучшем виде! – ухарски воскликнул он. – Насос, подогрев, все как в аптеке. Если желаИте поплескаться, я мигом включу.

– Мигом не надо. А попозже включите. Возможно, я сегодня еще вернусь. С гостями.

– Хозяи-ин! – Он покачнулся. – Встретим в лучшем виде!

Поручив деду навести в доме и вокруг идеальный порядок, я сел в машину и направился на лекции.

ПОСРАМЛЕНИЕ ДОНЖУАНА

Мой родной институт располагался тоже за городом, только с противоположной – северной – стороны. Шесть корпусов – из них три общежития – выстроились елочкой в довольно-таки унылой местности.

Я припарковал свою «Волгу» на общей стоянке. Обычно здесь съезжались дюжины две-три «Москвичей» и «Запорожцев», принадлежавших преподавателям и студентам из имущих семей. На нашем курсе машиной не владел никто.

Я уже выбрался наружу, когда со стороны города показался переполненный «Икарус». Допыхтев до остановки, он распахнул двери, выпустив из своих спрессованных недр едва не полфакультета.

А вот и наши корифеи – Виталий и Олег. Оба долговязые, спортивные. Виталий темный, Олег светлый. Идут, отчаянно о чем-то споря. Должно быть, спорили и в автобусе, не обращая внимания на давку. Интересно, если их высадить на необитаемый остров, они и там будут спорить?

– Привет, старики!