Записки «лесника»

– Алкоголь употребляешь? С девушками встречаешься?

Если получал отрицательный ответ, то удивлённо пожимал плечами и говорил:

– Что за странный человек такой?

От него я впервые услышал культовое выражение «творческая пиздобратия» – так Гусманов величал всех, кто имел отношение к миру киноискусства.

Оно мне очень понравилось. Как и другие вопросы-ответы Гусманова.

Но синекура наша продолжалась недолго, в один из тревожных понедельников нас вызвал «на ковёр» начальник монтажного цеха и предложил написать «по собственному желанию».

Сейчас я его понимаю – мы практически не работали, а околачивали хуем груши.

Так рухнула юношеская мечта о кинематографе, артистах и прочей «творческой пиздобратии».

Сисястая одноклассница

Встречались почти до моего ухода в армию, и нетрудно догадаться, что я был не единственный, кто ласкал эти перси.

Ну и оральный секс, а говоря по-русски, минет – без него Галя не представляла себе ни дня.

Далее судьба её трагическая. Начало восьмидесятых.

Галина вышла замуж за хорошего парня, но его «приняли», а попросту подставили, как и многих работников торговли в те далёкие времена.

Был суд, и он получил пятёрку.

Пока муж сидел, она продолжала, в силу характера и нрава весёлого, свои экзерсисы в области любовных похождений.

Не трудно догадаться, что почти все тусовки проходили в районе парка Сокольники.

Однажды, после очередного похода в ресторан «Прага», был такой знаменитый кабак в парке, не путать с арбатским тёзкой, Галину зарезал на кухне её квартиры только что откинувшийся парень.

Была пьяная перепалка, а за словом она никогда в карман не лезла, и по старой и доброй русской традиции рядом оказался кухонный нож для резки хлеба. Всё банально и просто, как всегда.

К тому времени у меня уже родился сын, но на похороны я пришёл вместе с женой.

Папа Галины был большим торговым начальником, и на похоронах, устроенных по высшему уровню, было почти пятьсот человек.

Если когда-нибудь напишу третью книгу, то об этом будет не одна глава…

Танцы

До призыва в армию оставалось несколько месяцев, почти всё лето мы проводили на танцверанде парка Сокольники.

Танцплощадка была огорожена очень и очень высоким забором, который, мы тем не менее успешно преодолевали, демонстрируя чудеса эквилибристики и начальных навыков циркового искусства.

Частенько внизу нас уже ждали дружинники-комсомольцы или менты и выдворяли назад – платить за билет мы категорически не хотели.

Справедливо полагая, что эти деньги лучше потратить на портвейн в винном на углу улицы Короленко.

Иногда на танцы приходил местный качок, они тогда только-только начинали оборудовать свои качалки, и, взяв в руки небольшой ломик, гнул решётку на танцевальной веранде до проходимых размеров.

Петя Прямоугольный – так его звали – радостно улыбался и говорил:

– А я чего, я ничего…

На пару недель проход на танцы был обеспечен, только через пару недель дырку заваривали, Прямоугольный опять её гнул – и так до бесконечности.

На танцах было весело.

Весь криминальный элемент парка Сокольники лихо отплясывал там, наполняя окрестности ядовитыми испарениями портвейна, а иногда даже водки.

Лютые драки, поножовщина – все эти непременные атрибуты сопровождали танцы-шманцы.

Мы старались побыстрее «снять» каких-нибудь лимитчиц – преобладающий контингент женской половины – и вели их «драть» в «хибару» или просто на лавочку в парке.

Что такое СПИД, тогда ещё не знали, а вот про другие болезни были наслышаны, поэтому под любой лавочкой использованных гондонов было не меньше, чем после ночной смены в «бардачевиче» средней руки.

Также промышляли игрой в карты. Играли во дворе одной из хрущёвок на Егерской улице.

Преимущественно в «секу», с «шахой» шестёрка треф.

До десяти человек за столом, сдавалась вся колода. Проход по копеечке, двадцать копеек «потолок».

Часто играли «втёмную», были «свары», на кону вертелось до десяти рублей.

Нас было трое, играли мы, естественно, на «одну руку», используя различные «маяки».

Если удавалось выиграть, то тут же уходили – прямо в полукриминальный ресторан «Прага» в центре парка Сокольники.

Там играла музыка, было чешское пиво, огромные и красные, очень вкусные раки.

Трёшки и пятёрки шуршали в карманах, глаза и щёки горели от спиртного разогреву, девчонки вокруг все были наши.

Думали, что так будет всегда.

Ага.

Осенью нас всех забрали в армию.

На проводах ребята напутствовали меня как родного, а моя тогдашняя девица Светлана хотела остаться ночевать.

Но мама не поленилась вызвать ей такси и даже заплатить.

И оказалась права.

Света оказалась латентной лесбиянкой и полигамной девушкой.