Орин. Продолжение романа «Тёмное Пламя»

В разгар лета их начали отправлять на самостоятельную охоту. Охотились по одному, маленькими группами, и все вместе.

Особенно ему запомнилась совместная охота. Он, хотя и был лучшим стрелком, всё равно принимал в ней участие в качестве загонщика. Загонщикам удалось погнать заранее выслеженное небольшое оленье стадо на сидящих в засаде лучших учеников. Тем удалось убить двух оленей, но тут произошло непредвиденное. Обезумевшие животные неожиданно развернулись и бросились в сторону загонщиков. Такое происходило не часто, и мальчишки растерялись. Поэтому все стрелы пролетели мимо, кроме его стрелы. Она вонзилась в бок вожака, самого крупного красавца-оленя.

Стрела, пущенная ещё не твёрдой рукой, не убила животное. За раненым оленем началась погоня. Тот слабел всё вернее от потери крови, и особо азартные мальчишки пускали стрелы, но неудачно. Животное, спасая жизнь, бежало, не разбирая дороги, и вскоре мальчишки поняли – олень бежит к большой вертикальной скале, которую ему не обойти. Мальчишки радостно закричали, предчувствуя – добыча не уйдёт. И никто даже не задумался, какой опасности они подвергаются. Оказавшись прижатым к скале, олень, как и совсем недавно ведя стадо, вдруг развернулся, и бросился на преследователей. Но только теперь, прижатый к скале, он не мог обойти мальчишек, как сделало стадо. Мальчишки уже накладывали стрелы на тетивы, предвкушая удачные выстрелы, и вдруг из охотников превратились в добычу. И вновь у всех дрогнула рука, стрелы пролетели мимо. Охота могла закончиться трагично, олень вполне мог поднять на рога или затоптать нескольких мальчишек, пока они накладывали на тетивы новые стрелы.

Но его стрела вновь, единственная, попала в цель. Он выпустил её с маленьким опозданием, поскольку чуть отстал от других, но зато точно. Она ударила лесному великану прямо в горло, и тот захрипел, споткнулся, и, сделав ещё несколько неуклюжих прыжков, рухнул и забился в конвульсиях. Мальчишки поражённо замерли.

Потом их признанный предводитель Синий Стриж подошёл к поверженному оленю. Синий Стриж было не имя, а прозвище, имя они получали, став мужчинами. Его давал род. Племя верило, что, получив взрослое имя, человек рождается второй раз – рождается как член племени, ребёнок членом племени не считался. Мужское имя, впрочем, тоже могло оказаться не последним, за совершённый достойный поступок человек мог получить новое имя, больше подчёркивающее достоинство. К его имени – Орин, относились тоже как к мальчишескому прозвищу. Стриж по обычаю поклонился оленю, и сказал:

– Прости лесной брат, за то, что мы убили тебя, но нам нужны твои шкура и мясо, – и поклонился телу оленя.

А затем, повернувшись к нему, сказал:

– Орин, это твоя добыча. – И отступил от тела животного.

Он у всех на глазах, по обычаю подошёл к оленю, и тоже повторил ритуальную фразу принесения извинения. Мальчишки, чествуя его, пронзительно закричали.

Когда они вернулись, он удостоился похвалы от старшего наставника – Мудрого Бобра.

Он вновь заметил, старик пристально на него смотрит, не так, как на остальных.

Между тем приближалось главное испытание первого периода обучения – месяц нужно самому добывать пищу.

Он вновь удивил всех. Оружие и орудия для добычи пищи так же нужно было изготовить самостоятельно. Прекрасно понимая, что ему нечего надеяться на силу, выносливость и быстроту реакции, он задолго до испытания тщательно изучил тропы мелких животных, вроде зайцев, и нашёл места, где чаще всего появлялись тетерева, глухари и куропатки. В свободное время, он мастерил ловушки и силки, и вносил в их конструкции всяческие усовершенствования, это была ещё одна его черта, научившись что-либо делать, он начинал совершенствовать предметы изготовления. Искусству охотника он предпочёл более подходящее для него искусство траппера. Результат не заставил ждать, он почти каждый день был с добычей, только проверяя ловушки и силки. В ходе обхода ловушек ему иногда удавалось подстрелить и добычу посерьёзнее. В школе он научился коптить добытое мясо впрок, сушить и вялить мясо он научился ещё, когда жил с матерью, поэтому он скоро создал весьма приличный запас. К тому же, его болезненный организм требовал мало пищи, и голод он переносил легче других. Вскоре у него стало так много свободного времени, как никогда за период обучения. Он тратил его на усовершенствование ловушек и силков, вырезал себе новый наконечник для гарпуна, изготовил множество новых стрел. Так же он полюбил просто гулять по окрестностям, изучая их и открывая для себя новые места. В то время как его товарищи, включая даже Синего Стрижа, голодали по настоящему и нередко не ели по нескольку дней. Но жёсткие правила не позволяли им помогать.

Наставники были буквально потрясены и не пытались это скрыть.

Во время одной из дальних прогулок с ним снова произошёл удивительный случай. В озеро впадала большая полноводная река, он решил пройтись по руслу. На месяц мальчишки были предоставлены сами себе, и он мог предпринять дальнюю прогулку, хотя уход одному далеко в лес и не поощрялся. Большую часть дня он шёл всё дальше от Великого Озера, пока не услышал вдали шум, показавшийся чем-то смутно знакомым. С непонятным самому волнением он пошёл на шум. Тот всё нарастал, и вскоре Орин понял – это шум большого водопада. Он ускорил шаг.

Ему приходилось видеть небольшие водопады, нравилась магия их, казалось, говорящей воды, и давно хотелось увидеть огромный, могучий водопад. Гул нарастал, и превратился в настоящий грохот. Сосны вдруг расступились, и Орин вздрогнул. Он стоял перед знакомым по видению, в котором был медведем, огромным падающим потоком. Белые водяные горы рушились в чистейшую пронизанную светом Ра заводь, и над ними сияла насыщенная радуга. Орин подошёл ближе и с восторгом остановился перед огромной бурлящей горой из бушующей воды, дышащей прохладной свежестью, столь манящей в этот довольно жаркий день.

Погрузившись в созерцание, он не заметил, как впал в транс. Исчезло всё, кроме него и могучего потока и между ними, казалось, начался непостижимый молчаливый диалог. Вода водопада действительно говорила, только пока он не мог понять, что. Позже он узнал, что поток так и назывался – Водопад Говорящей Воды. Впрочем, кое-что, всё же, было понятно, Орин понял – водопад знает о нём и видит его, равно как и сам он, хорошо чувствует душу стремительной стихии. Человек и водяная гора, казалось, обменивались чем-то сокровенным, делающим сильнее и мудрее, но не словами, чем-то другим. И здесь Орин впервые услышал ЗОВ. Зов, который потом, в отличие от других людей, будет искать сам.

Тот был властным, повелевающим, приказывающим идти на встречу с тем от кого исходит, и Орин понял куда следует идти. Но его удержал водопад. Сверкающая в лучах Ра, увенчанная радугой и завораживающе грохочущая грозная красота звала остаться. И Орин понял – красота желаннее зова. Зов стал ещё повелительнее, но теперь в борьбу против него вступил не только водопад, но и сам Орин. Несколько мгновений длился этот непонятный, непостижимый поединок неизвестно с кем, и Орин почувствовал – сила того, кто пытается приказывать, не беспредельна.

Он стряхнул наваждение, и, вдруг, ясно почувствовал – это зов врага, страшного врага, встреча с которым смерть.

Вернувшись в Школу, он никому не рассказал об удивительном событии, но его состояние оставалось необычным. Ночью он долго не мог заснуть. Он смотрел в языки горящего костра и вспоминал видение, в котором был огромным бурым медведем. И пришло знакомое чувство! Через несколько мгновений шатёр исчез. Однако он не оказался в теле медведя, то, что он увидел сегодня, было совершенно другим.

3.

За время работы на погибшем звездолёте Мидори и Эра очень сдружились. Мидори обладала достаточно редким качеством – она умела признавать превосходство других женщин и потому быстро располагала к себе самых незаурядных из них. Самых незаурядных, потому что женщин, превосходящих Мидори, было немного даже в Ноосферную эру, а Мидори искренне признавала только реальное превосходство. Она была хорошей актрисой и умела не задевать самолюбия обычных женщин и мужчин, но основой для настоящей дружбы, если только дружба между женщинами вообще возможна, становились только выдающиеся достоинства. Действительно умные и прекрасные женщины умели это оценить. Так произошло и с Эрой, и она скоро доверилась Мидори. Доверие было вторым важным фактором в отношениях Мидори с необычными женщинами – она ни разу не выдала чужой тайны.

Доверие и сейчас дало им возможность, плывя по коридорам и отсекам мёртвого корабля, завести разговор на непростую тему – о Мире Громе.

– Как ты думаешь, – подчёркнуто равнодушно спросила она, – он любит Эдну?

– А почему не Сандру? – уклончиво ответила Мидори.

– Сандру? Разве её сравнить с Эдной? Ведь если честно, и мне, и Сандре далеко до неё.

– Это не так, Эра, – ответила Мидори, – и ты, и Сандра достойные соперницы Эдны. Если говорить о Сандре, то её шанс в том, что Мир по натуре воин. Звездолётчики – воины нашего времени. Это не правда, что не бывает женщин-воинов. Бывают. И Сандра одна из них, поэтому Миру она подходит больше, тем более впереди, как это не печально, война, причём настолько страшная, что подобной ей ещё не было в истории.

– Сандра – воин? – с сомнением сказала Эра. – По-моему, она скорее сотрудник спецслужб – шпионка, как говорили когда-то. Я имею в виду шпионка прирождённая. – В её голосе ощутимо прозвучали нотки ревности и даже зависти.

Мидори  чуть улыбнулась. В глазах Эры появилось раздражение, которое тут же сменили  огоньки смущения, она чуть порозовела.

– Между воином  и «шпионкой» разницы не так уж и много, – сказала Мидори, – хотя бы потому, что разведчик является разведчиком только до тех пор, пока не раскрыт. Раскрытый разведчик обязан стать воином. Равно как и воину, часто приходится становиться разведчиком. Информация и дезинформация на войне имеют очень большое значение. В старину армии вели разведку и контрразведку самостоятельно, не полагаясь на спецслужбы. Разведывательной работой Вооружённых Сил занимались их генеральные штабы.

Эра мрачно опустила голову и некоторое время плыла молча.

– Что случилось? – сочувственно  спросила Мидори.

– Значит, у меня ничего не получится, – сумрачно ответила она. – Эдна это Эдна. А Сандра для Мира больше подходит.

Мидори  расхохоталась.

Обе женщины остановились, и Сон в недоумении посмотрела на Мидори.

– Прости! – сказала Мидори, с изумлением глядя на неё. Некоторое время она молчала.

– Эра, – наконец заговорила она. – Почему ты не замечаешь очевидного?! Мир из тех мужчин, которые очень  нравятся женщинам, но при этом настолько увлечены своим делом, что не замечают ничего. Даже этого! Вернее, они этого не замечают почти всегда, но их всё же можно заставить различать окружающее. Это удалось Сандре, удалось, поскольку вы с Эдной ходили вокруг да около, а она пошла напролом. И чего она добилась? Я скажу. Он увидел не только Сандру. Ты понимаешь, насколько красива?! – Эти слова она резко подчеркнула интонацией. – Если нет, скажу тебе – я в жизни не видела женщины прекраснее тебя. Скажу больше, ещё недавно твоя красота была твоим проклятием.

И ответила на вопрошающий взгляд Эры.

– Эдна тоже очень красива, но её красота не такая. Эдна мудра, а потому скромна и инстинктивно много жизней не выставляет красоту напоказ, поскольку знает, что это вызывает зависть. И всё же красота не раз стоила ей жизни. Ты же никогда не прятала красоту. «Всем чертям назло», как когда-то говорили в России, ты её подчёркивала и всем и вся бросала вызов своей красотой. Таков твой невольный протест против инферно – «Бабочки Полёт» или «Красота Радости», так иногда называли такой протест на моей родине. Но «Красота Радости» недолговечна в отличие от «Красоты Печали». Именно такими были твои жизни, как правило, короткие. Но сегодня, если и есть королева красоты Земли, то это ты, Эра. А время, когда люди говорили, что красота не главное, к счастью, позади. Вот уже два с половиной века, как люди поняли – в мироздании нет ничего важнее и драгоценнее красоты. Поэтому, уверяю, – у тебя есть все шансы.

Немного подумав, Мидори добавила:

– Но ни Эдна, ни Сандра не отдадут тебе Мира без борьбы, и вы будете бороться в полную силу. Ну, уж кому-кому, но не тебе бояться этого. Да и подумай сама, насколько была бы беднее жизнь, если бы между прекраснейшими женщинами не было соперничества? Сколько бы и мы все, и каждый из нас потеряли? Без борьбы за своё счастье, возможно, не было бы и самого счастья. Так уж устроены люди, и так уж устроен мир.

Эра с некоторым удивлением взглянула на Мидори.

– Так получается, – после небольшой паузы, с некоторой ноткой сомнения  спросила она, – и в наше время в борьбе за любовь цель оправдывает средства?

– Безусловно! – твёрдо ответила  Мидори.

Эра задумалась.

– Получается, счастье невозможно без элемента искушения, – сказала она. – Без того, с чем так долго и яростно боролась христианская религия.

– Именно! – подтвердила Мидори. – И именно поэтому христианская религия навсегда останется позором человечества.

Эра опять надолго замолчала.

– Жаль, что мы ближе не познакомились раньше, – наконец произнесла она, – я почти не занималась медитацией и теперь вижу, что это большое упущение. Кстати, Эдна уже предложила мне ею заняться.

– Знаю, – кивнула Мидори, – и вполне с ней согласна. Твой потенциал к овладению способностями Прямого Луча очень велик, его важно развить.