Письма к незнакомцу. Книга 5. Красота

Письма к незнакомцу. Книга 5. Красота
Андрей Алексеевич Мурай

Героя эпистолярного цикла «Письма к незнакомцу» читатель видит вначале неуспешным, неумелым и неуверенным в себе молодым человеком, личная жизнь которого не складывается. Во время долгого пути через 206 воспитательных писем молодой человек по имени Серкидон узнаёт многие правила жизни, которые помогают ему, «гадкому утёнку», превратиться в «прекрасного лебедя». Начинающий «донжуан» обретает «товарный вид» и уверенность в своих силах. Часто процесс воспитания излишне информативен и нуден. Но в данном случае автор, руководствуясь правилом «премудрость не должна быть тяжела», написал живо и интересно. Думается, представляемый цикл писем поможет заинтересованных молодым людям стать мужественными и благородными мужчинами. Письма предназначены не только «юношам, обдумывающим житьё», но и широкому кругу читателей.

Андрей Мурай

Письма к незнакомцу. Книга 5. Красота

– 1 -

Приветствую Вас, Серкидон!

Попрошу Вас приготовиться к серьёзному разговору. Будем говорить о том, что древние называли цветущей добродетелью. О том, что в Индии называют религией мудрецов. О том, что романтики называют крыльями мира. Поговорим о Красоте. Категория спорная, неоднозначная, абстрактная. Ни взвесить, ни объять, ни измерить. Когда будем говорить о красивой женщине, нам будет легче. Хотя бы уже потому, что можно и измерить, и взвесить, и объять. Конечно, не всегда можно обнять всё. Но хотя бы что-то…

Только ли женщина может быть красивой? Нет, не только бабонька, но и бабочка, а ещё – картина, гардина, камея, идея … Перечислять можно долго. Иммануил Кант писал о красоте поступка. Альберт Эйншейн ввёл в бытование понятие «красота тайны». Мастера Востока говорят о «красоте высоких состояний». Даже ошибка может быть красивой. Версию о пассионарности Льва Гумилёва в строго учёных кругах принято считать ошибочной. Может быть, но это дерзкая и красивая ошибка.

Серкидон! Я не поленился и сверился с платоновским диалогом «Гиппий Больший». Так вот, ведя диалог, один из его героев – Сократ – размышляет о том, что может быть прекрасным (обусловим прекрасное как высшую степень красивого) и называет: девушку, кобылицу, лиру, сосуд… Заметьте: как и мы с Вами древнегреческий мудрец начал перечисление с прекрасного пола. Возгордимся этим по-быстрому и продолжим.

Нужно, очень нужно, Серкидон, иногда упираться лбом в тупики. Спрашивать себя, а что такое Красота? Что есть Истина? Каким должно быть Добро? К примеру, с кулаками[1 - «Добро должно быть с кулаками» – авторство данного выражения приписывается Михаилу Светлову.] или без?

«Зачем думать об этом?» – спросите Вы.

«Тяжело в леченье – легко в гробу», – говорят в народе. Силясь одолеть философские трудности высшего порядка, пытливый человек так изощряет свой разум, что все остальные прижизненные вопросы щёлкаются им, как семечки.

Герман Гессе[2 - Гессе Герман (1877 – 1962), немецкий писатель, лауреат Нобелевской премии (1946г).]в этом месте кивнул нам одобрительно: «Чтобы достигнуть возможного, нужно неустанно пытаться достичь невозможного…»

Ну, так заглянем и уже не мельком в колыбель философии, в Древнюю Грецию…

«Какая Марья без Ивана//Какая песня без баяна»,[3 - Строчки из популярной песни, слова и музыка Олега Анофриева.]какая дума без дивана, какая Древняя Греция без Сократа?!

Слова Сократа из уже упомянутого нами диалога: «В каждом из предметов мы отмечаем, как он явился на свет, как сделан, как составлен, и называем прекрасным то, что пригодно, смотря по тому, как оно пригодно и в каком отношении, для чего и когда; то же, что во всех этих отношениях непригодно, мы называем безобразным…»

Фактор целесообразности Сократ признавал главенствующим. И утверждал, что одна и та же вещь может быть и прекрасна, и безобразна, всё зависит от того, насколько хорошо она отвечает своему назначению. Это если в пересказе. А когда бы древний грек выучил русский только за то, что на нём разговаривал Толстой[4 - Стихи, Маяковского:«Да будь яи негром преклонных годов,И то,без унынья и лени,Я русский бы выучилтолько за то,Что им разговаривал Ленин».], мысль его прозвучала бы так: «Всё хорошо и прекрасно по отношению к тому, для чего оно умело приспособлено…» Но не забудем, что Сократ в диалогах Платона – платоновский Сократ, и сколько в нём осталось от Сократа подлинного, сказать трудно.

А что же сам Платон?

По Платону до рождения душа человека пребывала в сфере красоты и чистой мысли. Ну и конечно, наслаждалась и тем, и другим. На земле, облечённая в тело, душа человека воспринимает всё красивое как отблески той, горней красоты Высших сфер. Для земного же восприятия красоты необходимы качества меры и пропорции, образующие прекрасное и превосходное. Философия Платона, как и мейерхольдовская птица-искусство[5 - Мейерхольд: «Помните, что искусство – это всегда одним крылом в небе, другим – по земле».Мейерхольд Всеволод Эмильевич (1874 – 1940), русский, советский театральный режиссёр, актёр, педагог.], одним крылом в небе, вторым – на земле.

Аристотель, ученик Платона. Не только ученик, но и друг, который, впрочем, не дороже, чем Истина[6 - «Платон мне друг, но истина дороже» – кака версия, слова Аристотеля. Очень часто эти слова приписываются Сократу. Есть и другие версии.]. Аристотель решительно «заземлил» красоту. «Ищем прекрасное на Земле», – девиз Аристотеля номер один. «Не забывай измерить прекрасное перед тем, как восхититься им» – девиз Аристотеля номер два.

«Величина» и «порядок» выступают необходимыми и универсальными признаками красоты по Аристотелю. Прекрасное должно иметь определенную величину, не может быть прекрасным ни чрезмерно большое, ни чрезмерно малое существо, а только – гармоничное в определённом соотношении частей целого.

Существо чрезмерно малое не может быть прекрасным, «так как обозрение его, сделанное в почти незаметное время, сливается».

Существо же чрезмерно большое не является прекрасным по той причине, что «обозрение его совершается не сразу, но единство и целостность его теряются для обозревающих, например, если бы животное имело десять тысяч стадий длины».

Возможно, некому высокому чувству меры уподобил Аристотель красоту. Некому совершенному математическому государству, где царят порядок, соразмерность и определённость.

На будущее и «навырост» скажу Вам, что Россия пошла иррациональным, мистическим, платоновским путём. В то время как западная цивилизация выбрала рациональную, просчитанную аристотельскую дорогу.

Если продолжать линию «учитель-ученик», то далее идёт ученик Аристотеля – Александр Македонский. Персонаж для постижения красоты неудачный. Он считал, что разбитое войско неприятеля и есть высшая красота.

Ну вот и все греки! Это если не очень залезать в философские дебри… Строго говоря, не с того я начал. Начинать мне надо было с Древнего Китая. Лао Цзы подревнее Сократа будет. Послушать Лао Цзы – всё просто: если нечто наполняет Дао, это нечто становится прекрасным. С уходом Дао уходит и красота. Осталось потратить жизнь на то, чтобы понять, что такое Дао, и тогда – полный порядок.

Серкидон! Изо всех сил буду я пробовать сводить сложное к простому, к этакому рабоче-крестьянскому курсу постижения прекрасного. Дабы Вы сначала научились высекать искры красоты из выхолощенного обывательского существования, а затем и занырнули в красоту с головой.

Теперь собьюсь на личное. Вы, вероятно, заметили, что давненько не получали Вы от меня писем. Могли бы даже обеспокоиться – а не заболел ли Ваш упорный письмописец и шуткотворец. Нет, со здоровьем всё в относительном порядке. Конечно, в Вашем возрасте я был заметно бодрее, но и нынче, бывает, сбегаю с лестницы бодрым пупсиком. Иногда даже скатываюсь… Перерыв в нашем общении связан с тем, что разговор о красоте для меня оказалась неожиданно трудным. Многое в себе мне пришлось пересмотреть. А пересмотр в солидном возрасте сопряжён с явлениями болезненными. Но я сдюжил, хотя было не просто. Пару раз, готовясь к этим писания, я не на шутку взгрустнул. Доложу по порядку.

Первый раз, когда я определил для себя, что основной потребитель красоты – человеческая душа. Основной, но не единственный. Если Земля по какой-то из причин обезлюдит, производство и потребление красоты на планете не прекратиться.

Приведу, пожалуй, самый яркий (ярко синий) пример. Прошу любить и жаловать – австралийские птички шалашники. Порывался о них написать, да не дописал… Самцы этих птичек чуть крупнее воробья, но по эстетическому восприятию мира шалашники превосходят наших жителей чердака на две, а то и на три, птичьи головы. Для своих самочек строят эти пернатые умельцы беседки-шалаши. Сооружения сложные и массивные. Но самое замечательное то, что сами беседки и площадку перед входом шалашники украшают. Чем? Да тем, что под клюв попадёт. В ход идут и ракушки, и блестящие жучки, и кривые прутики, и крылья бабочек, и ягодки, и лепестки цветов. Самым ловким птичкам удаётся упереть бусинки либо ювелирные украшения. И не плутовства ради, а украшения для. Но и этими стараниями дело не заканчивается. Особо креативные особи раскрашивают стены своих дворцов-шалашей мякотью фруктов, используя в качестве кисточки кусочки коры. Как Вам, Серкидон, такое служение прекрасному?!

Положим, низведут с планеты Земля порочных представителей homosapiens за плохое поведение. Но что до этого шалашникам? Самцы не перестанут украшать жилища, а самочки не перестанут восхищаться сооружениями и воздавать по заслугам особо отличившимся. Певчие птицы не перестанут голосить на все лады, а индюки, тетерева, павлины также охотно будут распускать и пушить перед подругами хвосты и хохолки. Да ещё и пуще будут пушить-распускать, потому что без людей заниматься этим гораздо безопаснее. Лягушки не перестанут квакать, олени реветь. Окраска самцов утки мандаринки не станет бледнее. На земле и в море самцы всех окрасок и мастей будут сооружать гнёзда и рыть норы. А «в жёлтой, жаркой Африке, в центральной её части»[7 - Строчка из песни Высоцкого.] на дне Малавийского озера самцы-цихлиды всё также будут возводить для своих капризных рыбок-подруг замки из песка…

Но всё равно без человеческих душ, творящих и оценивающих красоту, мир заметно обеднеет.

«А от чего же стало мне грустно?» – спросите Вы. От глупости человеческой. Люди ведут себя так нагло и вызывающе, что присматривающий за нами сверху Высший Разум, только диву даётся. А ну как зародиться у Него мысль: не провести ли смену состава? Население Земли уже не раз заменяли, как рыбок в аквариуме. И всякий раз, когда постояльцы начинали грубо нарушать правила общежития.

Посмотри – встаёт цунами

Над скорлупками квартир.

Так разделываясь с нами,

Красота спасает мир[8 - Поэт Евгений Лукин.].

Кстати говоря, Серкидон, весьма благородная миссия – выступить этакой Кассандрой. Образумить зарвавшееся в губительном эгоизме человечество, разрушающее место обитания. А уж красоту природы губит человек неразумный так, что без слёз не сказать.

Второй отяготивший душу момент. Я прочёл статью Льва Николаевича Толстого «Что такое искусство?» и почувствовал себя пигмеем рядом с великаном духа. Вспомнил который раз слова монаха из двенадцатого века: «Мы подобны карликам, усевшимся на плечах великанов; мы видим больше и дальше, чем они, не потому, что обладаем лучшим зрением, и не потому, что выше их, но потому, что они нас подняли и увеличили наш рост собственным величием».[9 - Бернард Шартрский, монах ХII век, скончался около 1130.]

Что же меня так проняло? Много написано? Нет, Вам я уже больше накалякал. Все приведённые мысли бесспорны и совершенны? Нет, к тексту много вопросов… Более всего меня поразил размер подготовительной работы, писательская основательность и эрудиция. Толстой цитирует всех европейских (немецких, английских, французских, итальянских, швейцарских, голландских) философов рассуждавших об эстетике. По скромной прикидке время, потраченное на чтение, выписки, закладки, раз в десять, а то и более, превосходило время, потраченное на писание статьи.

Низкий поклон Льву Николаевичу, благодаря которому ничего не надо мне философского вычитывать, а как говорится – наливай да пей.

Предоставлю Вам, Серкидон, на сегодня один лишь лакомый кусочек из статьи. Остальное мне надо ещё раз переосмыслить, для того, чтобы предоставить Вам в удобосеркидоновом виде. Боюсь, натурально философствующий Толстой Вам пока не по зубам. Тут надо зубы иметь размером, как у тираннозавра, а количеством, как у акулы… Вы же, сознайтесь, Анну Каренину и ту до паровоза ещё не довели.

Посылаю Вам немного, для затравки из статьи Толстого:

«Как это бывает во всяком деле, чем неяснее, запутаннее понятие, которое передаётся словом, тем с большим апломбом и самоуверенностью употребляют люди это слово, делая вид, будто то, что подразумевается под этим словом, так просто и ясно, что и не стоит говорить о том, что собственно оно значит. Так поступают обыкновенно относительно вопросов суеверно-религиозных, и так поступают люди в наше время и по отношению к понятию красоты.

Предполагается, что то, что разумеется под словом красота, всем известно и понятно. А между тем это не только неизвестно, но после того, как об этом предмете в течение 150 лет – с 1750 г., времени основания эстетики Баумгартеном[10 - Баумгартен Александр Готлиб (1714 – 1762), немецкий философ, человечество обязано ему термином – эстетика.] – написаны горы книг самыми учёными и глубокомысленными людьми, вопрос о том, что такое красота, до сих пор остаётся совершенно открытым и с каждым новым сочинением по эстетике решается новым способом».

А значит, Серкидон, грех нам и своего что-нибудь в изучение красоты не добавить. Но уже не сегодня. Не все красоты сразу.

Крепко жму Вашу руку, и до следующего письма.

-2-

Приветствую Вас, Серкидон!