Тени холодного солнца

, Распрей властитель

,
В бой нас ведёт на полчища мрака.
Нету надежды, и нету иллюзий,
Нет утешенья – религии трусов.
Есть лишь день смерти, день Гибели мира,
Где средь богов, наши строятся рати.
Спины друг-другу братья закроют,
Прадеды там и правнуки вместе.
Клином стальным и непобедимым,
Встанут герои эпох позабытых.
В звонкой дали крикнет гусь одинокий,
Скачет там Один или Майтрейя

.
Тор

или Индра

, свой пробует молот,
Век волков гибнет, и с ним Кали Юга.

____________________________________________________________________

1. Здесь и далее стихи автора.

2. Ясень Иггдрасиль – мировое древо в религии древних скандинавов, которое держит на себе все миры. В день гибели мира оно будет вырвано с корнем и обрушено в огненную бездну.

3. Хеймдалль – в скандинавской мифологии -бог из рода Асов. Охраняет мост Биврёст (радугу) ведущий в страну богов Асгард. Затрубив в свой рог Гьяллархорн он возвестит день последней битвы и конца мира.

4. Чертоги павших – иначе Вальгалла. Палаты верховного бога древних скандинавов Одина. Здесь Один принимает души погибших героев, и пирует вместе с ними.

5. Рагнарёк (Гибель Богов) – конец света в скандинавской мифологии.

6. Властитель распрей – одно из многочисленных, имён Одина

7. Майтрейя – в буддийской мифологии – Грядущий Будда.

8. Тор – бог – громовержец, сын Одина, в скандинавской мифологии. Изображался в виде рыжеволосого великана с молотом в руке.

9. Индра – бог – громовержец в веддическом пантеоне древних ариев. Бог грозы и войны, поражающий своих врагов, дубиной грома – ваджрой.

10. Кали Юга – Железный век. В индийской мифологической космогонии эпоха следующая за Сатья Югой (золотым веком), Трета Югой (серебряным веком) и Двапара Югой (бронзовым веком). Кали Юга завершает цивилизационный цикл и характеризуется всеобщем одичанием и падением нравов. В этом она сильно напоминает т. н. «Век волков» в скандинавской мифологической традиции.

_____________________________________________________________________

Закончив читать он закрыл тетрадь и выжидательно посмотрел на меня. Выглядел он очень напряженным, видимо был готив к чему угодно – от язвительных насмешек до восторженного одобрения. А я, в растерянности не знал что сказать. Выдержав, мучительную для попутчика паузу, я, затем похвалил его творение.

– Ну что ж… Местами стихи, конечно ещё сыроваты. Но в целом, очень и очень неплохо. Проникновенно. В любом случае у вас несомненно наличествует поэтический талант.

– Да? Вы находите? – Струэнзе улыбнулся, нервно потирая руки.

– Эти стихи очень необычны, написаны, непонятно в каком стиле, но тем не менее, они полны некой первобытной силой и непосредственностью. Думаю что они могли-бы стать частью чего-то более грандиозного.

– Вот-вот, именно так, Людвиг, – глаза датчанина загорелись. – Я хочу создать поэму о легендарной истории северных народов.

– Северную Илиаду? – спросил я с усмешкой. Но Струэнзе тут же взорвался. Темперамент у парня явно был не скандинавский, ему бы корсиканцем родиться.

– Не надо иронизировать, Людвиг. Я не претендую на лавры Гомера, но ответьте мне на один вопрос. Почему мы, северные народы, обладая таким огромным количеством древних легенд, саг, мифов, не имеем достойного эпического произведения, уровня той же Илиады или Энеиды Вергилия?

– А разве у нас нет таких произведений? – я искренне удивился. – А как же «Песня о Нибелунгах», «Старшая Эдда» Снорри Стурлуссона, «Беовульф», наконец?

– О!.. Вижу вы прекрасно разбираетесь в северогерманской древней поэзии, – произнёс он, пораженный моей начитанностью. – Но все эти произведения, так сказать, местного значения. Они известны лишь специалистам и энтузиастам-любителям. В среде романских и славянских народов о них почти никто не знает. К тому же, написанные в раннем средневековье они нуждаются в серьёзной литературной обработке, прежде чем получат мировую известность.

– А вы значит, решили создать поэму мировой известности, которая прославит наши северные легенды? Что ж прекрасно! Вместо Зевса будет Один, вместо Ахиллеса – Сигурд.

– Вот вы опять иронизируете, Людвиг. Между прочим, среди наших легенд полно совершенно оригинальных. Кстати, я отправил несколько своих стихотворений Эрику Верлауфу

. Известному в Дании собирателю фольклора.

– И что же вам ответил Верлауф?

– А.., – Струэнзе огорчённо махнул рукой. – Он мне написал что не собирается давать художественную оценку моим сочинениям. Лично его интересуют только подлинные древние тексты а не их современная интерпретация. – Затем он опять схватил свою тетрадь и стал перелистывать. – Так… Сейчас я вам прочитаю ещё кое-что. Так… Так… А вот оно. Вот это я думаю поставить в начале поэмы. Я назвал его «Молитвой викинга»

– Олав, Олав, – взмолился я. – На сегодня достаточно поэзии, друг мой, пора подкрепить свои силы.

В дверь постучали и на пороге купе появился Алоис, держа поднос уставленный бутылками и тарелками с закуской. Но датчанин уже вошёл в раж, и только отмахнулся.

– Ну уж нет, барон, вы сами меня попросили, так что теперь сидите и слушайте. Вечер поэзии продолжается.

Услышь нас, Водитель ратей,
Отец богов нам внемли.
Небесного свода создатель,
Ветров, хладных волн и земли.

Дай в брани, мечам нашим, ярость,
Сердцам нашим дай огня.
Борту корабельному крепость,
И крепость хребту коня.

Внемли нам, Зачинщик распрей,
Где сталь крушит вражий строй.
Где смерти росою красной,
Пленяешь взор грозный свой.

Там где, о щитов ограду,
Ударят мечи, звеня.
Победу нам дай в награду,