Грязь. Сборник

Так думали они. Всё это было сложно, ведь кошка была частью семьи, её так любили. Этот рыжий пушистый клубок. Вой стихал, но на следующий день возобновлялся снова. И так день за днём, пока не затих окончательно.

Вот через такие страдания кошка укрепила семейную жизнь. Трагедии лучше переживаются вместе. Так было и в этой семье. Прощай, наш любимый питомец, прощай.

– Мы жили. Готовили яичницу, мыли полы, выбирали мебель, ходили в рестораны, ругались, порой страшно. И в какой-то момент могло показаться, что всё это было ошибкой. Например, мы с ней поначалу вместе смотрели фильмы, показывали друг другу самые любимые. А потом как-то разошлись по углам, каждый в свои любимые жанры. И в кино забросили ходить. Еще, конечно, у нее график жуткий. Это я стал домоседом, часто брал работу на дом. Боже, что за семья…

– И что же за событие привело к этому кризису в ваших отношениях? Расскажите.

– Она сразу говорила, что тот день ни к чему хорошему не приведет.

Чтобы быть черлидершей, необходима вера. Вера в лучшее, блистательная, кристально чистая. И, конечно, физическая подготовка. Гибкие, быстрые, с широкими улыбками, и в костюмах, не сковывающих ни движения, ни фантазии. Болельщики любят черлидерш. Все любят черлидерш.

И, конечно, порой их роль в матче, без преуменьшения, ведущая. Кто ещё сможет поддержать свою команду, когда противник буквально громит её на своём же поле, а болельщики разочарованы? Фанатская любовь и любовь черлидерш к своей команде – это разные вещи. Фанаты – бушующий океан, готовый взорваться себе на потеху в любую секунду, а вот любовь этих красивых девушек, она… она, что заснеженные вершины гор, что заставляют самурая писать стихи. Такое уйдет только вместе с надеждой, уйдет последним. Несколько раз Максим становился свидетелем, как позитивные девушки за пару минут своих огненных танцев останавливали обалдевших от игры фанатов. Те успокаивались, начинали хлопать в такт мелодии – гнев сменялся какой-то детской простодушной радостью. Вот так. Вроде бы красивый атрибут спорта, а тут эта красота спасает ситуацию.

Но отдельных строчек заслуживает капитан-черлидер. Ах, капитан, ах, капитан… Уж по тебе вздыхает зал… Да, Карина была любимицей публики. Всегда впереди, красивее всех, она улыбалась без перерыва, смеялась и крепко держала в своих хрупких ручках управление командой поддержки. Каждый раз выходя, она брала ответственность на себя и прикладывала все усилия, чтобы все её звездочки блистали в этот вечер. Харизма – вот что выделяло её на фоне других, каких-то безликих на её фоне девушек. И всегда на острие атаки, всегда.

Опускает голову, проверяет стойку, поднимает, вдох-выдох, вдох-выдох, оглядела своих, все готовы, дыхание ровное, крик трибун, рев колонок, первая секунда песни, вторая, третья, синхронный поворот, взмах волосами и… шоу. Не влюбиться нельзя. Как же добиться любви капитана?

Опаздывая на игру, Максим по привычке юркнул в служебный ход.

– Отбил Карину у спортсменов, вот молодец, – говорили ему первое время друзья. – А в чём твой секрет?

И журналист таинственно улыбался, говоря:

– Это всё писательский секрет.

И по дороге сюда он в очередной раз думал об этом. Ведь секрета никакого не было, для него самого это было полной неожиданностью.

– Пропуск.

– Я Макс Кириллин.

Охранник в рабочей спецовке покачал головой.

– Ладно, я сейчас позвоню Меньшикову, он разберется.

– Хорошо, пусть начальник разберется.

– Что-то сговорчивыми вы все стали, – набирая номер, сказал Максим.

Гудки, гудки.

– Слушай, а вас раньше двое на этом выходе стояло. И всё время один обязательно знал меня.

– Сокращения.

– Понятно… Алло, Тимофей Георгиевич, тут проблема у меня со входом. Да, да, сейчас передам ему трубочку.

Интересно, в каком же наряде сегодня будут выступать наши любимицы?

Матч начался. Первые финты, первые ошибки и промахи. Карина посмотрела вниз, в проход, и увидела Максима. Видимо, он опоздал и не успел занять своего места. Он как всегда стоял с самодовольной ухмылкой. Всегда с ней ходит в одиночестве. Почувствовав её взгляд, он поднял глаза и улыбнулся ей. Потом подмигнул. Она сияла. Отправила воздушный поцелуй и помахала ручкой. Другие девушки с завистью посмотрели на неё.

– Они выступили еще два раза, оба раза – блистательно.

– А дальше?

– А дальше начался пожар на одном из секторов, который перерос в беспорядки. Никто от пожара не пострадал, но вот носов наломали прилично. Я описывать их не буду, нет чести в повествовании о беснующихся людях. Можно сказать лишь одно: всё было как обычно – без меры и совести.

– И он сбежал?

– Да, сбежал, бросил меня там одну. Знаете, как я напугалась? Суматоха, паника, смотрю вниз, а там его нет. Только толпы. Только что был так рядом, и теперь я одна, девочки все перепугались.

– Она посчитала, что я сбежал. Когда мы встретились, она заплаканная начала меня бить, по-настоящему, пошла в нападение. Очень злая была. А я что? Я не ожидал такого. Думал, что все сейчас эвакуируемся, всё будет хорошо, по плану. Что, мне лезть за ней надо было?

С этого и начались большие проблемы. Два месяца постоянных войн и терапевтов. Всё то, что их раздражало друг в друге, но они умалчивали об этом, теперь бесило их еще сильнее, они приставали друг к другу по малейшему поводу. Она запретила ходить ему на матчи. Он полностью перебрался на диван. И вот настал «тот самый» день.

В тот день они вышли от своих терапевтов и после заката встретились дома лицом к лицу.

В сторону окна спальни, вслед за Максимом, полетел аквариум с растениями. Разбился вдребезги об стену немного левее подоконника и расплескал воду по всему полу. Супруги щедро сыпали оскорблениями.

– Ты что, совсем, что ли?

– Предатель, Ирод!

– Ирод-то тут причём?

– Будешь так же мучиться за то, что наделал, а если нет, то я тебя сама замучаю!

– Исторически он был вполне нормальным царем, это всё религиозники!

– А мне плевать!

Карина стояла на мягкой кровати в нижнем белье кораллового цвета и белой рубашке – ссора началась во время переодевания, она не успела одеться в домашнее. Руки разведены в стороны, рыжие волосы растрепаны – укладке конец, самый настоящий оскал на лицо – это выглядело бы страшно, не будь у неё таких милых щек. Максим, всё еще одетый в костюм, твёрдо стоял на ногах в пол оборота к ней, вытянув вперед руку с угрожающе выставленным вперед указательным пальцем, требуя неприкосновенности:

– Стой! Аквариума уже хватит, женщина! Я уже всё решил! К чёрту…

И она набросилась на него с кулаками. Как тогда, после матча. Запрыгнула сверху и наносила неумелые, но искренние удары по его спине, плечам и голове, что-то пыталась делать ногами. Максим скинул её на кровать. Карина моментально поднялась, отпрыгнув в сторону, пытаясь обойти сбоку своего оппонента. Злобный взгляд, полусогнутые натренированные ноги, возможно, она даже шипела в тот момент, не заметив этого. Как их кошка на ветеринарном столе, она была загнана в тупик жизни и распята «своими» людьми. Она хотела мести и свободы, не особо задумываясь об этом. Шаг, ещё к подоконнику, и неожиданно опорная нога скользит в сторону на мокром паркете. И вот она уже сидит на полу, свалившись на попу, ударившись о шкаф.

Максим подбегает. Супруга ногами пинает его. От неожиданности он теряет равновесие и падает на пол напротив, ударившись об угол кровати.

– Ахр… – издаёт он сдавленный сон.

Держась за спину, готовясь встать, он… замирает, в мгновение ока приходя в себя. Горячая кровь перестаёт бурлить в голове, сейчас он видит только одно: её босые ноги застыли в нескольких сантиметрах от разбитого аквариума. Осколки стекла и так близко: ещё одно движение и она сморщится от боли, польется кровь. Возник образ: багровые капли на свежем снегу – страшно и противоестественно. До дрожи. В его сердце появился страх. Страх не за себя.

С вялым криком Карина в полулежащем положении передвинулась к Максиму и стала бить его ладонями по голове. Он перехватил её руки, развел в стороны, крича:

– Успокойся, успокойся, успокойся, дура!

Когда она перестала вырываться, он спокойно добавил: