Змей, охраняющий Шамбалу. 4-я книга

Процесс переживания праведного возмущения является процессом восхождения энергии кундалини. В психолого-психиатрическом понимании переживание праведного возмущения – это психотравмирующая ситуация. В христианстве праведное возмущение понималось под термином «духовный трепет» (духовное возбуждение), а процесс шизофрении (практика обожения по благодати) вела к великому трепету (максимальному духовному возбуждению). В понимании физики как науки внутри шаровой молнии (сфере ума) возникает возбуждение атомов и нарастает возбуждение атомов. В психологии этот процесс называется всплеск гормонов. Внутри тела человека для всех пяти нервных систем это фаза рефрактерности до фазы абсолютной рефрактерности. Для ядерной физики возбуждение частиц в сфере ума это метастабильное состояние частиц. Также и гомеостаз человека в процессе разгона возбуждения переходит из стабильного состояния в метастабильное.

Внешне человек не в состоянии заметить изменения в своем поведении и дать этому оценку. Связано это с тем, что человек полностью уходит в себя, в свои размышления. Как только человек ушел полностью в себя и переживает праведное возмущение, он мысленно зацикливается лишь на психотравмирующей ситуации. Все внимание человека обращено вовнутрь на размышление о выходе из психотравмирующей ситуации. Чем больше человек концентрирует свое внимание на психотравмирующей ситуации внутри себя, тем активнее воздействие гормона ацетилхолина в его непрерывной выработке. Непрерывная подача ацетилхолина удерживает бодрствующее состояние, блокируя сон. Наступает фаза полного отсутствия потребности в сне.

Эта фаза, как ни парадоксально, отражена без какой-либо взаимосвязи между собой в двух разных местах: в йоге (иддхи), в психиатрии (в период психомоторного возбуждения).

Для тех людей. кто обладает познаниями о полном отсутствии потребности в сне (психологи, психиатры), будет достаточно понятно, о чем я говорю, с объективной позиции этого момента.

Для тех людей, кто практикует йогу и добивался самостоятельно полного отсутствия потребности в сне (иддхи), то этот эффект субъективен (внутреннее понимание и ощущения), а сам факт достижения этого заключается в концентрации внимания и удержания такого сконцентрированного внимания, которое позволяет активно производить гормон ацетилхолин и благодаря его непрерывной выработке находиться в состоянии полного отсутствия потребности в сне.

Именно это состояние долгого отсутствия сна позволяет в дальнейшем пережить осознанный сон в ином мире (иных реальностях). Как я ранее уже писал, нет нужды изучать какие-либо практики для переживания осознанных снов и уж тем более заниматься подобного рода практиками, поскольку осознанный сон уже заложен в уме человека и достигается он именно длительным отсутствием потребности в сне в процессе разгона возбуждения или праведного возмущения.

Отдельно я отграничиваю депривацию сна, которая может запутать читателя и его правильное понимание. Депривация сна – это когда человек намеренно лишает себя сна длительное время и тем самым человек видит осознанный сон в результате.

В случае с разгоном возбуждения депривация сна происходит латентно, поскольку человек преследует не просто увидеть осознанный сон, а человек именно концентрируется своим вниманием вплоть до достижения непроизвольного внимания (как у новорожденного младенца), и пока человек достигает этого, проходит неделя. И вот отсутствие сна на протяжение недели и выдает в результате осознанный сон. Размер времени в одну неделю является тем сроком, который необходим для психомоторного возбуждения от начала и до конца. Этот подсчет времени обозначен в психиатрии.

Субъективно невозможно подсчитывать время, проведенное в концентрации внимания за исключением, пожалуй, таких ситуаций, когда кото-то намеренно подсчитывает за вас время со стороны (например, гуру, учитель, родственник или любой другой человек) или когда, например, ваша психотравмирующая ситуация связана с датами в режиме реального времени.

В любом случае полное отсутствие потребности в сне как в йоге, так и в психиатрии, во время психомоторного возбуждения является отличным ориентиром на пути к истине, не давая различных толкований или противоречий.

Следующим четким ориентиром служит понимание мертвой точки или это же самое второе дыхание.

Ранее я уже описывал вкратце эффект второго дыхания. На сегодняшний день об эффекте второго дыхания в большей степени известно от спортсменов и от тех людей, кто его испытывал на личном опыте.

Научно эффект второго дыхания нигде не описывается, никак не объясняется и ничем не аргументируется. То есть нет на планете человека, который бы уже внес знания в то, чем является эффект второго дыхания.

В восточных практиках упоминаются все признаки второго дыхания, которого достигают практикующие. Однако сам термин «второе дыхание» не упоминается. Из-за этого образуется разрыв в понимании, где посторонний человек пытается понять эффект второго дыхания с чисто субъективного чужого опыта по описаниям второго дыхания. И человек не понимает того, как это выглядит в организме или иным объективным образом, поскольку такой опыт чисто субъективен.

В психиатрии второе дыхание нигде и никак не фигурирует за исключением упоминания того, что в период маниакального синдрома у пациентов есть признаки отсутствия усталости, бодрости, возбуждения, где при этом эти же пациенты не спали несколько дней.

Я отграничиваю второе дыхание в процессе выполнения випассаны именно как признак утомления и переутомления. Само второе дыхание я также никак не разъясняю за исключением того, что оно наступает от чанканы (медитации на ходу). То есть именно утомление и переутомление от долгого хождения, а также все возрастающее возбуждение (которое латентно и незаметно) в организме плюс эмоциональное переживание, выдает эффект второго дыхания. Я акцентирую внимание на втором дыхании как на том элементе, что путь к истине включает в себя этот эффект.

Само понимание второго дыхания является пониманием мертвой точки. По сути, это типа преодоления закона Кулона. Что именно преодолевает силу тяготения, я пока не готов сказать, но одно точно – это происходит в уме (в шаровой молнии).

Применительно к ступеням йоги, второе дыхание является границей между дхараной и дхьяной. Наступает второе дыхание примерно на третьи сутки медитации при ходьбе (в психиатрии – на третьи сутки психомоторного возбуждения).

Нельзя рассматривать полное отсутствие потребности в сне как обычную бессонницу, а также нельзя рассматривать второе дыхание как аналог спортивных достижений. Я описываю эти моменты как детали некоего механизма, где сам механизм является путем к истине и проникновением в Царство Божье или в Шамбалу.

Сам механизм, состоящий из деталей, я описываю в той последовательности, в которой я лично столкнулся с этим без чьего-либо учения или влияния со стороны.

Психиатрия в некоторых деталях имеет четкий и несомненной больший опыт, чем где бы то ни было. Поэтому психомоторное возбуждение и результат – шизофрению – я несомненно беру для более удобного понимания того, что же за этим стоит.

Я не расцениваю шизофрению как болезнь, а расцениваю именно расщепление ума как достижение Отца Небесного отщепленной от сферы ума душой.

Минусом психиатрии и психологии, несомненно, является отсутствие личного опыта, то есть отсутствие субъективной стороны медали. Отсутствие субъективного опыта у самих врачей не позволяет им принимать информацию, полученную «больными» «иными путями». Как правило, такая информация считается бредом. Однако ситуация эта не столь однозначная, поскольку в моем личном опыте с моей точки зрения бред несли врачи, а не я.

Сейчас я приведу краткую выписку из статьи из Википедии ввиду необходимости сохранения понимания термина «шизофрения» в будущем, а также ввиду необходимости правильного понимания того, что шизофрения не является болезнью.

«Диагностические проблемы и споры.

Критика диагноза "шизофрения" связана с его недостаточной научной валидностью и надежностью и является частью более широкой критики, направленной на диагностические критерии психиатрии в целом. Альтернативой произвольно устанавливаемой границе между болезнью и нормой может стать рассмотрение индивидуальных показателей в различных диагностических измерениях, предполагающие наличие спектра или континуума состояний в противовес однозначному диагнозу. Такой подход хорошо ложится в канву исследований шизотипии и согласуется с данными о высокой частоте в общей популяции психотических переживаний и бредовых убеждений, зачастую не вызывающих негативных эмоций.

Специалистами все чаще высказывается мнение, что шизофрения представляет собой не болезнь, а синдром, консенсусную нозологическую единицу, сумму слагаемых, обеспечивающую коммуникацию между врачами общей практики, психиатрами и научными исследователями, пациентами и их родственниками. В 2002 году в профессиональном журнале "MGv" (статья "Разоблачение шизофрении") Питер де Вальмник (нидерл.) высказался о вредных последствиях понимания шизофрении как болезни. В 2003 году Джим Ван Ос (англ.) в ходе лекции в Нидерландском институте психического здоровья и зависимостей привел доводы против существующей концепции шизофрении, во многих случаях, по его утверждению, приносящей вред. По словам Ван Оса, существующие методы диагностики излишне грубы: "Нет ни одного биологического критерия, который бы обладал диагностической ценностью, и средние различия между группами пока еще диагностически нерелеватны", и до сих пор еще невозможно четко разграничить пациентов с шизофренией и пациентов с депрессией. Ван Ос отметил, что состояние пациентов, которым выставлен диагноз "шизофрения", по сути, являющийся стигматизирующим психиатрическим языком, можно охарактеризовать кластерами симптомов, уникальных для каждого отдельного человека. Он предложил отказаться от диагноза "шизофрения" и заменить его в DSM-5 новым диагнозом "синдром абберантного выделения важности". Однако диагноз «шизофрения» не был заменен в DSM-5. Выступавший последним В. Карпентер из Центра психиатрических исследований Мэриленда (Балтимор) предложил заняться проблемой гетерогенности, присущей шизофрении, и разделить данный синдром на несколько значимых субсиндромов, что позволит более точно определить их явно множественные этиологические корни. Прозвучало несколько предложений об альтернативах сегодняшнему названию, в частности "синдром Крепелина-Блейзера", "синдром гиполатеризации", "преднамеренно неспецифируемый психоз", высказывались предположения о том, уменьшит ли замена имени стигматизацию и заблуждения широкой публики касательно шизофрении.

Критики диагноза указывают на неустойчивость критериев, особенно ярко проявляющуюся при оценке бредовых убеждений и расстройств мышления. Высказываются мнения о том, что психотические симптомы являются недостаточным основанием для диагноза, ведь "психоз" в психиатрии подобен лихорадке в остальной медицине – это серьезный, но неспецифический показатель. В 1968 году британский психолог Дон Баннистер отметил, что шизофрения диагностируется у человека, когда "он проявляет А и Б, и диагностируем то же заболевание у другого человека на основании проявляемых им признаков В, Г и Д. Теперь эти два человека объединены в одну категорию, несмотря на то, что не имеют общего признака… Взаимоисключающие (дизъюнктивные) категории имеют слишком примитивную логику для научного применения"».

В этом моменте я от себя добавлю, что признаки А, Б, В, Г, Д, упоминаемые в этом тексте, являются взаимодополняющими моментами разгона возбуждения, где это же можно сравнить с тем, как разгоняется автомобиль, начиная с первой передачи, затес вторая, третья и так далее до максимума разгона.

Далее к тексту: «Как показывают исследования, диагностика шизофрении является относительно ненадежной и непоследовательной, вероятно, по вине вышеперечисленных факторов. Знаменитое исследование, осуществленное в 1972 году Дэвидом Розенханом (эксперимент Розенхана), результаты которого послужили материалом для статьи в журнале Science под названием "О нормальных людях в ненормальных местах", продемонстрировал субъективность и ненадежность диагностики – по крайней мере на тот момент времени. В более свежих работах показано, что вероятность одновременной постановки диагноза "шизофрения" двумя независимыми психиатрами в лучшем случае достигает 65%. Эти данные, а также результаты предыдущих исследований, демонстрировавших еще меньшую согласованность при анализе диагностической надежности, сподвигли некоторых критиков на требования отказа от диагноза "шизофрения" как такового.

В 2004 году была опубликована книга "Модели безумия", один из авторов которой, профессор клинической психологии Дж. Рид (англ.) привел, используя данные статистических исследований, доказательства, что диагноз "шизофрения" не обладает ни надежностью, ни валидностью. По мнению редакторов книги Дж. Рида Л. Мошера, Р. Бенталла, медицинская модель шизофрении приводит к необоснованному пессимизму в отношение шансов на исцеление и препятствует реальным попыткам понять, "что на самом деле происходило в жизни этих людей, их семей, а также в обществе, в котором они живут", и оказать помощь, которая не сводилась бы к "химическому или электрическому «решению проблемы»". Авторы книги приводят данные, согласно которым жизненные обстоятельства играют ключевую роль в возникновении психоза, и утверждают, что биологическая психиатрия позволяет игнорировать эти причины, хотя профилактические программы, направленные на улучшение качества жизни детей, подростков и их семей, позволили бы улучшить ситуацию.

Сомнению подвергают и попытки найти генетическую основу шизофрении. Они привели к идентификации ряда генов-кандидатов, например, COM, NRG1 и DT NBP1, о которой было объявлено с большим воодушевлением. Однако более поздние исследования, все без исключения, не сумели повторить эти результаты. В одном из крупнейших из когда-либо опубликованных психиатрических генетических исследований, результаты которого появились в "Американском психиатрическом журнале", не было найдено корреляции между любым из генов-кандидатов и шизофренией.

Япония в 2002 году заменила термин "сэисин-бунрэцу-бё", обозначавший шизофрению и дословно переводящийся как "болезнь расщепленного разума", на "того-ситтё-сё", "расстройство интеграции". В октябре 2012 года на 51 ежегодном съезде тайваньского общества психиатров (TSP) в г. Тайвань было выбрано новое название для шизофрении на китайском языке: "сы-цзюэ-шитяо-чжэн", буквально "когнитивно-перцептивная дисфункция". В 2006 году в Великобритании была развернута «Компания за отказ от ярлыка шизофрении" с целью аналогичной смены диагноза и разработки нового подхода к терапии и пониманию симптомов, ассоциируемых в настоящее время с шизофренией.

Известна практика использования диагноза "шизофрения" не в лечебных (!), а в политических целях; в СССР в классификацию был добавлен подтип под названием "вялотекущая шизофрения". Использование этого диагноза, особенно в РСФСР, против диссидентов было способом заставить из замолчать, либо отказаться от своих взглядов под угрозой насильственного помещения в лечебные учреждения. В 2000 году общественность была встревожена известиями об аналогичной практике, предположительно инициированной правительством Китая и направленной на членов секты Фалуньгун, которых задерживали и "лечили". Комитет по злоупотреблениям в психиатрии АПА отреагировал принятием резолюции, призывающей Всемирную психиатрическую ассоциацию расследовать ситуацию в Китае.

В конце 20 – начале 21 века все большее распространение получает психологический подход к пониманию и поддержке лиц с диагнозом "шизофрения", в центре которого находится личность. Возрос интерес к ряду психологических факторов, которые могут помочь понять проблемы психоза и расширить терапевтические возможности. Так, с середины 20 века существует международная общественная организация ISPS ("Международное общество психологических видов лечения и шизофрении и других психозов"), включающая группы специалистов, действующих на национальном, региональном и локальном уровнях по всему миру.

Чрезвычайно радикальный неакадемический подход, получивший широкую известность под названием "движение антипсихиатрии", пик активности сторонников которого пришелся на 1960 годы, противостоит "ортодоксальному" представлению о шизофрении как о болезни.

По словам видного участника этого движения, Томаса Саса, психиатрические пациенты не больны, они, скорее, являются личностями "с нестандартными мыслями и поведением", доставляющими неудобства обществу.

Он считает, что общество нарушает справедливость в своем стремлении контролировать их, классифицируя их поведение как "болезнь" и подвергая лечению в попытке социального контроля. По его мнению, шизофрении в действительности не существует, это лишь социальный конструкт, основанный на представлениях общества о нормальном и ненормальном.

"Шизофрении дано столь расплывчатое определение, – пишет Сас, – что в действительности этот термин часто применяется почти к любому виду поведения, которое не нравится окружающим".

Он также отрицает существование биохимических и патологических данных и шизофрении и не считает лечение шизофрении "научной деятельностью". Похожие взгляды излагали психиатры Р. Д. Лэйнг, Сильвано Ариети, Теодор Лидс, Колин Росс, полагавшие, что симптомы того, что принято называть душевной болезнью, являются реакциями на невыполнимые требования, накладываемые общественной и в особенности семейной жизнью на некоторых чувствительных людей. По мнению этих авторов, содержание психотических переживаний заслуживает интерпретации, в противовес представлению о них как о лишенных информационной значимости проявлениях психического расстройства. Лэйнг даже составил одиннадцать описаний больных шизофренией, доказывая, что содержание их действий и высказываний было наполнено смыслом и логикой в контексте их семейных и жизненных ситуаций".

В этом моменте я прервусь цитировать текст о шизофрении, указав на то, что в моем случае, хоть врачами конкретно и не выставлен мне диагноз «шизофрения», а выставлен диагноз «острое полиморфное психотическое расстройство с симптомами шизофрении без ассоциированного стресса", но, тем не менее, я думаю, что смысл моей ситуации с проникновением в мир богов я описываю достаточно понятно, объективно и аргументированно.

В том, что путь в мир богов является таким, каким я его описываю, моей вины нет, это всего лишь правда, такая, какая она есть.

Если рассматривать такие религии как христианство, включающую в себя все ветки авраамической религии, то эта религия в своей базе знаний не ведет в мир богов, а ведет лишь максимально к праведности. Упоминание в религии веры в бога, или веры в Бога с большой буквы, не дает верующему или верующим ничего, поскольку именно такой верой они игнорируют Отца своего Небесного. Вера в то, что Христос является богом с маленькой буквы и пребывает в Царстве Божьем, соответствует правде и соответствовало правде. Однако утверждения верующих в том, что путь в Царство Божье пролегает уже за порогом выхода из своего тела (биологической смерти), не соответствует правде. Путь в Царство Божье пролегает через шизофрению в понимании расщепления ума. То есть человек должен победить змея Спайка вознесением к нему, и иного пути в Царство Божье нет.

Если верующий человек наполняет самого себя полностью верой в того или иного бога, то помощь такого бога будет выражена не в том, что человек окажется рядом с таким богом, а в том, чтобы переродиться в том месте и в то время, как это будет удобнее тому богу. Проникнуть в мир богов путем веры в какого-либо бога или Бога невозможно. Главным и обязательным условием является не вера в бога, а очищение от греха. Если вы не верите в бога, а от грехов очистились самостоятельно, то вы тем самым проходите в Царство Божье.

Достижение праведности не является очищением от грехов.

Таким образом, все ветки авраамических религий не ведут к очищению от греха и, тем самым, не ведут в Царство Божье.

Некогда в раннем христианстве была практика обожения по благодати, которая являлась практикой раскаяния и практическим результатом проникновения в недра Отца своего Небесного.

На сегодняшний день практика утратила знания полностью, и элементы практики лишь частично присутствуют в религиях в виде каких-нибудь традиций.

Так, например, как я ранее уже писал в предыдущей книге, элемент практики обожения по благодати в виде медитации утратился несколько веков назад, и последними людьми, кто практиковал медитацию были столпники. На сегодняшний день практика медитации в полном объеме исключена из всех видов практического исполнения и считается элементом восточных учений и религий. Применительно к шизофрении, медитация обеспечивает постоянный поток гормона ацетилхолина, который в свою очередь вызывает непрерывное бодрствование ума. Непрерывное бодрствование ума – это и есть полное отсутствие потребности в сне (иддхи), которое проявляется при психомоторном возбуждении. В понимании христианского термина «духовный трепет» и «Великий трепет» разница в трепете (в возбуждении) является лишь разницей возбуждения. Эта разница осуществляется именно разгоном, который уже начался и лишь усиливается. Именно усиление разгона возбуждения обеспечивает медитация, а точнее – устойчивое состояние концентрации внимания (в психиатрии – непрерывное думание о безысходности психотравмирующей ситуации).

Также отдельным элементом (в православной религии) является всенощное бдение. Как бы ни аргументировалось всенощное бдение, фактически это элемент психомоторного возбуждения в виде лишения себя сна. Разница между религиозным элементом и психиатрией заключается в том, что в религиозной практике всенощное бдение практикуется в понимании депривации сна в отрыве от духовного трепета. В психиатрии же всенощное бдение под видом и пониманием бессонницы является составной частью психомоторного возбуждения, где психомоторное возбуждение в понимании христианской религии является духовным трепетом (духовным возбуждением). По-другому могу сказать и так, что всенощное бдение – это отдельный элемент, сам по себе ничего не дающий (кроме обычной депривации и обычного осознанного сна), а бессонница психомоторного возбуждения является частью многоступенчатого возбуждения, в результате дающая осознанный сон в ином мире, в духовном мире!