Есть еще четвертый, тоже не дурак.
Он в защите трусит, впереди – слабак.
Бьет он с центра поля из последних сил.
Каменную кладку в зале повредил.
Сзади кто-то снова учит , как играть.
Нас опять четыре, их, конечно, пять.
Главное, чтоб силы были не равны.
Проиграть не стыдно, только не должны.
Свадьба
Стонет застолье, качаются рюмки,
падают вилки на чистые юбки.
Гонят в три шеи печаль за ворота.
Пляски охота! Песни охота!
Вижу, к стене прислонили кого-то.
Кто-то заводится с пол-оборота.
Кто-то мешает красное с белым
очень несмело и неумело.
Рядом с невестой – жених. Это ясно.
Где-то чудесно и даже прекрасно.
Так и кончается жизнь холостая.
Горько! – орет многоликая стая.
Стонет застолье, качаются рюмки.
Падают вилки на мятые юбки.
Гонят закуску вдогонку спиртному.
Кто же захочет гулять по-другому?
Голос мой тонет в гудении улья.
Рюмки пустеют, падают стулья.
Музыку громче! Свет погасите!
А молодые, что ж вы сидите?
По полу гонят хлебные крошки.
Кажется, будто все понарошке.
А молодые, что ж вы сидите?
Встаньте тихонько и уходите.
Свадьба в разгаре. Румяные лица.
Пьяные рожи не прочь порезвиться.
Лоб мой лежит на измятой салфетке.
Локоть – в тарелке правой соседки.
На ухо слева кто-то бормочет.
Ноги немеют. Ну и денечек!
Стол поднимается выше и выше,
модные туфли становятся ближе.
Я ничего уже больше не вижу.
Так же, наверно, гуляют в Париже!
Пальцами женскую ножку хватаю,
слюнки глотаю и засыпаю.
Выход
Кончается лес, раздвигаются ветви,
от яркого неба темнеет в глазах.
Как это ни странно, бывают на свете
не только усталость обида и страх.