Кира в стране дирижаблей

Сутулая мрачная фигура отстраненно, но с должным почтением подозвала Киру к себе и, взяв ее ладонь в свои холодные бледные руки с длинными пальцами, покрытыми перстнями, и проступающими голубыми венами, старомодно поцеловала.

– Добро пожаловать домой. I'm glad you came, – приветствовал он на двух языках.

– Thank you so much. I'm glad too, – Кира поняла, что это проверка ее манер, поэтому поддержала разговор на английском.

– Дитя, знаю, как ты устала после дороги, и после того, что с тобой произошло… Да и после больницы тебе, верно, хочется немедленно переодеться и поесть, но прежде, чем дать тебе отдохнуть, я вынужден просить поговорить с тобой наедине. Пойми, это дело государственной важности! – добавил граф, наклонившись к самому уху племянницы.

Кира бросила растерянный взгляд на Влада, но тот лишь пожал плечами.

– А ты, – обратился Дракула-старший к сыну, – пока распорядись насчет ужина.

Граф повел девушку по винтовой лестнице и дальше по коридору до своего кабинета. Кира была слишком озадачена, чтобы сейчас изучать дом. На это еще будет время… Поэтому ничего толком не рассмотрев, она оказалась в кабинете Дракулы-старшего. Кабинет представлял из себя большую комнату с книжными шкапами по периметру и тисовым письменным столом по центру. За столом находилось панорамное окно, выходящее во внутренний двор. Впрочем, оно было занавешено шторами.

– Надеюсь, моя племянница простит мне мою неучтивость, но дело не требует отлагательств… Присаживайся, – он указал на кожаное кресло. – Я хочу, чтобы ты мне все рассказала.

– И что вы хотите знать? – все еще не понимая, спросила Кира.

– Все! Все о крушении дирижабля «Мирный». Счастье, что одна из выживших свидетелей катастрофы – моя дорогая родственница!

– Ну… – стала вспоминать Кира, решив не задавать лишних вопросов, – мы проходили Средиземное небо… Видимо, были уже недалеко от границы, где-то над Финским заливом… Был вечер. Где-то после ужина…

Она рассказывала, а граф делал какие-то пометки у себя на листе.

– Мы гуляли по палубе…

– Мы? – переспросил граф.

– Да, со мной был… друг, Эрик… Сын какого-то князя, кажется… он сейчас в больнице, откуда меня забрал ваш сын. Он тоже выжил. Потом я увидела самолет. Не наш, не русссский. Эрик сказал, что это был перехватчик.

– Самолет?! – воскликнул Дракула.

– Ну да, потом толчок и…

– Точно ли был самолет!? – ему вдруг стало сложно сдерживать эмоции… Кире показалось что под темными стеклами очков забегали глаза.

– Точно, – Кира кивнула.

– Так-так-так… – тут граф снял очки, и в глазах мелькнули искорки, будто тысяча пазлов сложились наконец-то в одну единую картину. От напряжения на виске проступила вена.

– А почему вы спрашиваете? – не выдержала Кира.

– Я думаю, – медленно проговорил он, – думаю…

Дракула никак не решался высказать свою мысль.

– Кира, дорогая моя племянница, боюсь, мои опасения подтвердились. Ваш дирижабль сбили.

10

– Этого не может быть! – воскликнула девушка, на секунду забыв о манерах.

– Я бы тоже хотел, чтобы это не было правдой. Но ты сама сказала, что видела самолет… Видишь ли, наш император поручил мне разобраться в этом происшествии и предоставить отчет в течение двух месяцев. Конечно, все нужно будет тщательно проверить… Но, к сожалению, уцелевших свидетелей не так много. И ты – чуть ли не единственная, кто сохранил рассудок. Я уже занимаюсь этим делом месяц, и пока что ситуация не в нашу пользу, мы уже осмотрели обломки, те, что сумели найти в воде, сопоставили баллистические отчеты… Впрочем, это сейчас не важно, я попрошу тебя в будущем мне помочь… Возможно, когда император привлечет меня к ответу, я призову тебя поучаствовать в моем докладе в качестве свидетельницы. Надеюсь, ты мне не откажешь… Но, если наши опасения подтвердятся, и это действительно была воздушная атака. Это будет означать только одно…

– Война… – испуганно прошептала Кира. И тут же вспомнила, что граф и так ведет информационную войну с западом. Однако, если НАЭТО или еще кто-то другой сбил их мирный дирижабль, информационная война перерастет в настоящую…

– Но ведь нужно проверить еще бортовой журнал и черный ящик «Мирного»!

– Конечно, конечно, – согласился граф. – Это я беру на себя. То, что ты рассказала сейчас – этого пока достаточно. Будь готова подтвердить это официально… Вместе мы доберемся до правды и разгадаем эту загадку. Ну а пока от тебя ничего не требуется. Забудь об этом разговоре. Тебя ждет поступление, к тому же тебе нужно обжиться у нас дома. Как я понимаю, вещей у тебя не сохранилось. Влад позаботится о тебе. Комната для тебя уже готова, а завтра вы поедете в магазины и купите все необходимое. Тебе нужно отдохнуть. Спасибо тебе, дитя, ты очень храбрая.

– Сколько уцелело людей?

– А ты все хочешь знать, верно? – Дракула-старший снисходительно улыбнулся. Улыбка плохо смотрелась на его мрачном лице.

– Включая тебя, девять человек, – ответил он.

Девять! Ей невероятно повезло… и она, и Эрик, и Мари попали в это ничтожно маленькое число. Ведь, не считая команды, на борту «Мирного» было 50 пассажиров. А теперь… почти все они мертвы…

Дракула видел, как Кира о чем-то сосредоточенно думает.

– Прошу тебя, не забивай этим голову. Просто живи обычной жизнью. Знаю, после того, что произошло это трудно, но у всех людей свои шрамы… Теперь ты в надежных руках. Я помогу тебе с поступлением, а Влад покажет город. Впереди у тебя много счастливых дней! – он хлопнул в ладоши. – Долорес! Пашик! Яшик!

В кабинет зашла моложавая грудастая женщина за сорок с пышной американской прической. Из-за спины женщины выглянули два мальчугана. Пухлое тело служанки стягивало модное платье горничной, не лишенное синематографической стереотипности и напрочь лишающее фантазии любого смотрящего на нее.

Мальчишки – младшему на вид не больше десяти, старший – почти ровесник Киры и Влада – наоборот, носили на себе скверные обноски.

– Позволь представить тебе твою прислугу. Это Дороти, горничная.

Женщина склонила голову в поклоне отчего лоснящийся подбородок обзавелся нижним соседом. От ее бюста веяло туалетной водой, а на раскрашенном косметикой лице сияла глупая улыбка.

Маленький паренек шмыгнул носом.

– А это домовой и садовой. Пашик и Яшик. Они братья, хоть так и не скажешь, – граф бросил презрительный взгляд на копну спутавшихся, нечесаных волос мелкого мальчугана и перевел не менее презрительный взгляд на сальные патлы долговязого парня. Пашиком, очевидно, звали десятилетнего, догадалась Кира. Он с детским любопытством разглядывал гостью. «Яшик» же, которого девушка про себя от смущения решила никогда не называть уменьшительно-ласкательной формой имени и вообще, по возможности не прибегать к его услугам, смотрел несколько подавленно и зажато. Он сутулился, несмотря на свой рост. Лицо покрывали прыщи.

– Домовой? – переспросила Кира, переводя взгляд от костлявой фигуры сверстника на спрятанные под челкой голубые глаза ребенка.

– Не знаю, как принято в Англии, но у нас в приличных домах обычно держат мальчика-служку, который выполняет мелкие приказания по дому – поэтому домовой. Садовой – делает то же в саду. Дороти проводит тебя в твою комнату. Разумеется, белье и все необходимое уже готово.

– Прошу, miss, – женщина отошла в сторону, уступая Кире дорогу.

– За тобой придут к ужину. И еще, – граф назидательно понизил голос. – Будет лучше, если ты не станешь ходить по дому одна, Азраил и Азазелло не любят чужаков.

11

Комната Киры была не слишком большой, но вполне уютной. Как и во всем доме, окна были зашторены тяжелыми плотными гардинами из темной ткани, которые не пропускали свет в помещение, создавая полумрак.

Но, когда Кира их отдернула, по полу пробежал приятный вечерний свет, озаряя широкую кровать с балдахином, туалетный столик с зеркальцами причудливой, витражной формы и шкап для одежды. Мебель ручной работы была выточена из темного дерева, что придавало комнате вид старинный и загадочный. Несмотря на старания прислуги, или как раз благодаря им, в комнате запах недавней уборки смешивался с еще не осевшей пылью, частички которой, попадая на свет, вились маленькими серыми искрами.

Пыль была таким же важным атрибутом обстановки, как блеклая картина на стене или ваза с гербарием. Пыль – часть этого ветхого дома. Пыль здесь хозяйка всего, а Кира лишь гостья.