По ту сторону поля с высокой травой

– Лиска! – позвали снизу.

Лиска оглядела комнату в последний раз и вышла, плотно закрыв дверь.

Внизу на столе стояла тарелка с очищенными яйцами, нарезанный батон и остатки холодного чая из термоса.

– Иди умойся, – велела Софья, протянув стаканчик с щеткой и пастой, мыло и початую бутылку воды.

Лиска обошла дом и привела себя в порядок. День обещал быть солнечным и теплым, даже несмотря на ветер, игравший в верхушках деревьев. Большой камень напомнил о новой знакомой и Лиска дала себе обещание поговорить с родителями о Лене. Если не за завтраком, так за обедом точно.

– Покажи руки, – Софья отняла ванные принадлежности и произвела досмотр. Наконец, удовлетворилась и допустила к столу.

– Сегодня попробую разобраться с электричеством и газом, – пообещал отец пережевывая яйцо, – и с печкой поколдую. Надоело питаться как из холодильника.

– Я же не виновата, что термос старый и недолго держит тепло.

– Если бы мы выехали пораньше, то возможно, я бы успел еще вчера включить свет.

– Если бы твоя тетка не отвлекала нас разговорами да советами, – парировала мама, – то мы бы…

– Если бы не моя тетка, мы имели все шансы провести последнюю неделю на улице, – перебил отец и сурово посмотрел на Софью. Его голос стал более жесткий. Лиска тут же вспомнила учителя физкультуры из школы – бывшего военного, который четко, громко и резко раздавал приказы. Иногда он напоминал большую лающую собаку.

– Если бы ты разобрался с делами на работе быстрее, то мы…

Лиска постаралась превратиться в невидимку. Ссоры в последнее время случались слишком часто. Отец раздражался по каждому поводу, а мама не всегда могла это вытерпеть, хоть и старалась держаться до последнего.

Когда спор почти перешел в скандал, Лиска рискнула спросить:

– Кто как спал ночью? Я вот плохо.

– Лиска, некрасиво влезать в разговор, – тут же сказал отец.

– Что тебе помешало? – мама с радостью ухватилась за новую тему, – комары или ветер?

– Нет. Наш дом, – она немного помялась и осторожно добавила шепотом, – он скрипел, будто кто ходил рядом.

– Вздор, – сказал отец и даже скорчил недовольную гримасу, – доски могли скрипеть от ветра. У тебя слишком буйное воображение.

Лиска не стала возражать.

– А кто тут жил раньше?

– Сперва мои бабушка с дедушкой, – ответила мама, – потом родители и я в детстве.

– А тут был пожар?

– Пожар? – удивилась мама, – не знаю, вроде нет, а почему ты спрашиваешь?

– Мне кажется, в соседней комнате что-то сгорело.

Софья задумалась, чуть выпятив вперед губы. Лиске нравилось подобное выражение, оно напоминало мордочку зверька из мультфильма.

– Нет. По крайней мере я такого не помню. Как разложим вещи, можем посмотреть документы вдруг там что-то сохранилось?

– Делать вам нечего, – буркнул Игорь и поднялся из-за стола, – а где мои инструменты?

– В багажнике.

– Точно.

Он вышел, а мама убрала посуду, и обтерла тарелки полотенцем.

– Ну что, дорогая, пойдем прогуляемся?

***

Извилистая дорога выглядела ужасно. Вся в ямах и колдобинах, словно пережила многодневную бомбежку. Идти было тяжело, но Лиска наслаждалась прогулкой. Нечасто ей удавалось пройтись вместе с мамой. Просто поговорить о ерунде, подышать чистым воздухом, погреться в лучах солнца. Почувствовать родственное тепло, которого порой сильно не хватало. В городе мама все время работала. Вечером готовила ужин, следила за хозяйством. Лиска почти всегда видела ее бледной с синяками под глазами и вечно уставшей. Она редко улыбалась, замыкалась после очередной ссоры с Игорем и уделяла слишком мало внимания дочери. Лиске всегда казалось странным, что даже будучи правой, мама всегда оправдывала перед ней поведение отца. Обычно после этого отсылала дочь делать уроки, которые никто не проверял. Лиска с первого класса училась сама.

Изредка, во время майских праздников они выбирались на демонстрации, а потом шли в парк и покупали мороженое. Вдвоем. Без отца и его вечного недовольства. Может, теперь они станут чаще бывать вместе? Лиске очень хотелось рассказать о своих воспоминаниях о городе. Сказать, что она честно пытается видеть плюсы в новой деревенской жизни, чтобы порадовать маму. Но Лиска с раннего детства очень редко давала волю сильным эмоциям. Будто чей-то неприятный голосок нашептывал, что лишняя радость никому не нужна, тем более родителям. Им просто не интересно.

– Тут не так плохо, – произнесла мама, осторожно перешагивая ямы, – дорога почти не изменилась. Я часто сюда приезжала, когда была маленькая.

– Ты дружила с соседями?

– Да, – Софья улыбнулась, погружаясь в прошлое, – мы с деревенскими девчонками излазили, наверное, все потайные местечки. Раньше тут было многолюдно. Мы ходили в гости, собирались за столом, пели песни. А потом старики уходили, а их дачи стали ветшать и гнить.

– Наш дом тоже?

– Да. Смотри, – Софья указала на заросли деревьев слева, – там стояли три дома, один просто забросили, в другой иногда приезжают летом, а последний вроде продали, да только новые хозяева так ни разу и не появились. С правой стороны, чуть дальше от нашего участка, тоже кто-то жил. Вот и получается, что мы теперь вроде как на отшибе. Дорога ведет к полю, а за ним остальная часть деревни.

Они повернули за угол и впереди забрезжило покрытое высокой пожелтевшей травой поле. Оно сразу не понравилось Лиске. Было в нем что-то чужое, неприятное. Слишком высокая трава, в которой легко потеряться, медленно колыхалась. Чем дольше Лиска вглядывалась в стройные ряды высохших стебельков, тем больше ей казалось, что там кто-то есть. Кто-то большой. Наваждение длилось недолго. Налетевший ветер принес запах сырости и травяного перегноя. Лиска невольно поежилась и ускорила шаг.

Дорога разветвлялась, одна часть уходила к полю, другая вниз к реке.

– Там коров и коз выгуливали, – мама указала на заросший берег, – раньше мостики были, а теперь все заросло. Ох, помню, какую огромную рыбу доставали мужики…

Софья мечтательно вздохнула, словно вновь оказалась в детстве и скакала по согретой солнцем земле.

– Мам, а ты не скучаешь по городу?

Она вынырнула из грез и посмотрела на дочь.

– Немного. Там одна жизнь, тут другая.

– Папе не очень нравится, – заметила Лиска и тут же испуганно добавила, – только ему не говори. Он будет ругаться. Он все время ругается.

– У нас всех непростой период, – Софья дружески потрепала дочь по голове, – а у твоего отца особенно. Подожди немного, все утрясётся.

– Все из-за меня.