Ловушка для губернатора

И сам двинулся вперед. За ним все остальные. Только какой-то местный, видимо, хозяйственник забежал вперед, распахивая громоздкую дверь. Они прошли на второй этаж в кабинет директора Дворца, разделись в приемной и зашли в сам кабинет. В небольшом кабинете оказались Тонковидов, Вилецкий, помощник Юра, Русаков с Катиным и человек семь местных руководящих товарищей.

– А где пресса? – поинтересовался вполголоса у Вилецкого Силаков.

– В кювет свалились?

– Кто? Все? – у Чернореченского главы даже челюсть отвисла.

– Нет. Да и не они свалились, – ответ Вилецкого оставил Василия Евгеньевича в недоумении. Но долго недоумевать ему не пришлось. Из этого состояния его вывел Тонковидов.

– Народ собрался? – спросил он.

– Да. Практически, – ответил Силаков. – Десять минут еще. Мы сейчас доложим о ситуации.

– Потом, – отмахнулся Антон. – Я сначала с народом поговорю.

– А как же без прессы? – растерянно спросил районный руководитель.

– Да, успокойтесь вы, – раздраженно сказал Тонковидов. – Сейчас подъедут. Вы мне скажите только, что за люди.

– В основном бюджетники. Работники дома культуры, учителя, медики. Ну и, извините, несколько активистов. Без них нельзя, они бы шум потом подняли.

– Правильно, что позвали. Хоть кто-то правду скажет, – было непонятно шутит ли Антон или говорит серьезно. – Пойдемте в бой что ли. Прессу если что, пусть сразу в зал ведут.

Зал человек на сорок-пятьдесят был заполнен. Основная масса людей (большинство -женщины) сидели спокойно, изредка переговариваясь. Выделялась лищь группа людей на втором ряду, активно что-то обсуждавших. Первый ряд освободили для гостей, а Тонковидов и Силаков сели за стол на невысокой сцене.

– Ну что ж, начнем, – сказал чернореченский глава. – У нас в гостях исполняющий обязанности губернатора области Антон Викторович Тонковидов. Он приехал с вами пообщаться, поговорить о насущном, так сказать…

– Это мы с ним хотим поговорить, – раздалось за спиной Русакова. Ростислав оглянулся. Мужчина средних лет с изможденным лицом и какими-то отчаянными глазами.

Тонковидов отреагировал незамедлительно:

– Что ж, давайте говорить. Только по порядку и представляйтесь, будьте добры.

Мужчина с горящими глазами сразу вскочил и вышел в проход.

– Меня вы знаете, – начал он. – А для гостей представлюсь. Суров Дмитрий Петрович, местный житель…

В это время открылась дверь, и в зал шумно ввалились журналисты. Сзади возвышалась фигура охранника Тонковидова. Сурову пришлось прерваться, пока те, кому досталось место, рассядутся. Несколько человек и операторы остались стоять у стены. Рядом с Тонковидовым сидел помощник Юра. Оксана села сразу за ним.

– В городе постоянно ломается котельная, – начал Суров. – А происходит это, потому что оборудование на ней столетней давности. Я сам работал в этой системе, знаю. И трубы изношены. Порывы. Залатают в лучшем случае. Мало того, что батареи чуть теплые, так и бывает, что вообще в холоде сидим. Так?

– Так, – поддакнул кто-то на втором ряду. Но в целом зал молчал.

– Вот, хочется узнать, когда власть начнет ремонт. А то господин Силаков только на область кивает. А прежний губернатор Данилов только разносы умел устраивать, а деньги, наверно, себе в карман.

– Ну, вы, как-то поаккуратнее, Дмитрий Петрович, – сказал со сцены Силаков.

– Да хоть аккуратнее, хоть неаккуратнее, – махнул наотмашь рукой Суров.

Потом выступила какая-то женщина, пожаловавшаяся на то, что только главную улицу заасфальтировали нормально, а рядом все в руинах, а в дождь так вообще не пройти – не проехать.

– И снег только убирают на площади, можно хоть сейчас посмотреть, – сказал кто-то за спиной Русакова.

Зал из бюджетников большей частью молчал, но изредка по нему негромкой волной проходило небольшое шевеление, перешептывание. И непонятно было это гул согласия, одобрения или неприятия.

Потом взял слово Тонковидов. Он пообещал, что лично разберется со всеми проблемами.

– А по поводу снега прямо сейчас проедем и посмотрим. И котельную тоже. Надо будет – деньги найдем, – Антон Викторович говорил решительно и вызвал явно теперь уже одобрительный гул. Силаков сидел молча и смотрел в стол.

Когда собрание закончилось, Тонковидова в проходе окружили жители. Подбежали журналисты, снимая разговор на камеры, щелкая затворами фотоаппаратов. Русаков на какое-то время остановился, выйти из зала не было возможности. Кто-то тронул его за рукав. Он оглянулся. Чернобородый мужчина с фотоаппаратом на груди смотрел ему прямо в глаза.

– Еронко. Владимир, – представился он. – Помните?

– Да, конечно, – кивнул головой Русаков, – На выставке встречались. А что вы не фотографируете?

– Успею еще, – Еронко скривился. – Как ваше расследование?

– Какое расследование? – удивился Русаков.

– Ну, мне так показалось…

– Так вы о нем поговорить хотели? – Ростислав улыбнулся.

– Если вы хотите.

– Хорошо, поговорим. Думаю, найдем время.

Толпа, наконец, рассосалась и они, одевшись, вышли из здания. Тракторок расчистил площадь и приткнулся к бордюру. Они опять расселись по машинам. Тонковидов пересел к местному главе. Они поехали первыми, а остальные двинулись следом. Окраинные улицы и, правда, были завалены снегом. Низкая машина Вилецкого преодолевала заносы с большим трудом.

Катин повернулся к Ростиславу:

– Попадет местному начальнику за уборку.

– С работы снимет?

– Нет, не думаю. Антон…Викторович не готов головы рубить. Может, зря, – Катин рассмеялся.

– А что у вас вчера произошло? – вспомнил Ростислав.

Сергей Сергеевич мгновенно стал серьезным.

– Ничего. Все нормально.

И отвернулся.

Русаков пожал плечами и ничего не сказал. Потом они посмотрели местную «дышащую на ладан» котельную. Силаков просил у Тонковидова денег на ремонт, а тот, подумав, сказал, что в бюджете не предусмотрено, но у него есть вариант, и он попросит деньги у серьезных бизнес-структур.

Ростиславу стало скучно, и он наблюдал за журналистами и за Оксаной, в свою очередь наблюдавшей за журналистами. Стайка девушек с диктофонами и пара серьезных парней с большими камерами пытались подойти как можно ближе к Тонковидову. Тот не обращал на это внимание, а вот Оксану это, похоже, нервировало, и она периодически что-то говорила то одной, то другой журналистке, а оператора просто дергала за край куртки. Еронко тоже был с диктофоном, но держался слегка отстраненно, в гущу не лез, пару раз отходил, чтобы щелкнуть затвором фотоаппарата.