История одного гоблина: Cимвол веры

Все умолкли, пытаясь обдумать услышанное. Мысль казалась жутковатой.

– Слышишь, Моротар или как там тебя? Большая у вас армия есть? – задал пленнику вопрос Мардер.

– Нам несть числа и имя нам легион, – напыщенно ответил хапуг. – Скоро повелитель всех вас обратит в рабство.

– О, что я говорил! – подхватил его слова Маус. – Эдак нам тоже понадобится армия, чтобы от них отбиться. А чем прикажете оплачивать накладные расходы?

– Если порождение тьмы в клетке сказало правду, нам скоро понадобится не одна армия, а объединенные силы всех окрестных земель, – заявил Михель. – И помощь Старого ордена тоже пригодится. Может быть, даже придется звать храмовников, но их услуги стоят больших денег.

Слова обычно молчаливого монаха прозвучали как-то слишком неожиданно, чтобы не посеять зерна сомнения даже в голове у оптимистично настроенного минотавра.

– Он что-то там бормотал насчет повелителя, – напомнил Гарб. – Что там за повелитель? Может, и про племя свое расскажешь? Вдруг мы добровольно вам присягнем?

Моротар, видимо, обрадованный возможностью прочитать будущим рабам лекцию на тему «Хапуги – пупы вселенной», встал в театральную позу посреди клетки и принялся вещать. Благодарные слушатели внимали с нескрываемым презрением, которое лектор и не подумал принять на свой счет.

***

По версии рассказчика выходило, будто давным-давно именно гоблины стали первой разумной расой, появившейся на свет. Вторыми пришли эльфы, а за ними уже вся остальная шелупонь полезла. Быр-Хапуг – великий прародитель всех гоблинов – вел племена на Лумею во времена великого Исхода. Однако на него напали и сломали его посох. Погоревал бог, но сильно не расстроился, так как могуч был непомерно даже без чаров. Избрал Быр-Хапуг племя хапугов своим оплотом на Лумее и повелел им плодиться, размножаться, а потом взять и завоевать все остальные племена и покончить с еретическим культом своей сестры Бирканитры, которая проповедовала матриархат и прочее мракобесие вроде любви к ближнему и сострадания. Потом Быр-Хапуг обещал отдать своим детям всю Лумею в безраздельное владение.

Подлые эльфы узнали о планах Бога, и натравили на него своих лже-божков. В неравной схватке против десяти противников бог хапугов лишился воплощения. А затем явились гадкие лусиды во множестве великом и устроили резню в племени. Спастись удалось немногим. Зато в числе спасенных оказался Сконм – верховный жрец Быр-Хапуга и самый могучий из гоблинов. Он единственный, кто умел общаться с божественным духом. Сконм и основал династию повелителей. Теперь племя окрепло настолько, что готово отомстить эльфам, а остальных просто жестоко завоевать и милостиво обратить в рабство.

– Теперь, когда вы все знаете, освободите меня из клетки, рабы, и я дозволю вам лобызать мои ноги, моля о прощении. Тогда я попрошу повелителя всех вас не казнить и отдать именно мне. Я буду добрым господином.

Моротар закончил монолог и с видом победителя сверху вниз посмотрел на слушателей.

– А как же женщины моего народа? Что вы с ними делали? – задал мучающий его вопрос Мелдон.

– Знамо чего, – заржал хапуг. – Род продолжали. Они так смешно извиваются и кричат, а потом рожают вполне здоровых детишек. У меня уже двое наследников есть, – похвастался Моротар. – Эльфийская кровь хороша! Здоровье, долголетие, магические способности, опять же… Мы бы, конечно, не стали скрещиваться с неполноценной расой, но на этом настоял наш бог.

– Ах ты гаденыш! – побелевший Мелдон бросился к клетке, явно намереваясь свернуть хапугу шею голыми руками – в отсутствие магии другого оружия при себе у главы Академии не было.

Моротар, вероятно, ждал немного другой реакции на свой монолог, потому что с визгом забился в угол клетки. Маус с братом оттащили взбешенного эльфа.

– Ну, будет уже, майн фройнд! – успокаивал барон коллегу. – Нам с ними воевать, еще оторвешься.

– Пусти! – извивался ужом Мелдон. – Это они похитили Аранель!

Разбушевавшегося председателя в итоге пришлось утихомиривать всей компанией. Гарб достал из торбы веревки с кляпом, но даже связанный по рукам и ногам с заткнутым ртом Мелдон продолжал яростно извиваться и свирепо мычать. Шаман плюнул и наложил на эльфа заклятие паралича. Как оказалось, на мага, применяющего Биры, их сила не действует.

Хапуга увели в городские казематы. Мардер все-таки выклянчил у брата разрешение применить к задержанному «методы усиленного убеждения» на случай, если тот поделился не всем, что знал. Мелдона осторожно перенесли в лазарет и привязали к кровати во избежание нежелательных последствий. На соседней койке лежал Аггрх. Почти сразу после «отключения» магии, орк пришел в себя и потребовал еды, питья и симпатичную сиделку. Зеленокожий явно шел на поправку и с большим удовольствием выслушал последние новости.

Когда Гарб рассказал ему про успешную защиту трактата Рэкса, воин даже пустил слезу. Рассказ про магический поединок вызвал скрежетание зубами, а повторное появление хапуга – клятвенные заверения в его скорой кончине.

– Ладно, выздоравливай, дружище! – пожелал орку Гарб.

Выходя, он взглянул на неподвижно лежащего эльфа. Взгляд у Мелдона был пустой, глаза смотрели в потолок, а губы беззвучно шевелились. Шаман сочувственно покачал головой, сокрушаясь, что не в силах ничем помочь.

Глава 32

В Эльфийском пантеоне насчитывается двенадцать божеств, из которых старшими считаются Триединый Меториэль и его жена Айенельдиэль, тоже Триединая. Оба являются смертным, чередуя свои воплощения, за что и получили такие прозвища.

Магия вернулась на следующий день. Эльфы на радостях устроили праздник, разукрасив весь город наколдованными на скорую руку флагами и воздушными шариками. Гномы присоединились к торжествам только после того, как отремонтировали всю вышедшую из строя технику. Защитный контур тоже восстановили, а «отпугиватель» и «сбивающий с пути» отключили за ненадобностью.

Гуляния продолжались до ночи. Тем временем Гарб с помощью зелий окончательно поставил на ноги Аггрха, и друзья начали спешно собираться в путь: нужно было найти третью часть посоха. Орк знал, где ее искать, и собирался показать дорогу.

Спешить их заставили сведения, полученные Мардером от Моротара.

– Этот швайне сказал, что его повелитель Сконм лучших разведчиков и охотников за разными частями чара послал.

Судя по добытым сведениям, методы убеждения гнома оказались на редкость эффективными. Шпионы вроде Моротара проникали всюду, где имелся хоть малейший след Биров. Насколько далеко зашли поиски, Моротар не знал, но предположил, что как минимум один Бир уже вполне мог попасть в лапы Сконма.

– Надо спасти хотя бы третью часть посоха, – сказал Гарб на совещании с компаньонами и Маусом. – Потом, я надеюсь, с ее помощью будет легче добыть последнюю, даже если придется воевать.

– Давайте я с вами пошлю ребят Мардера? – предложил фон Кляйне. – С таким эскортом вам ничего не страшно, и биры эти ваши будут в порядке.

– Нет уж, – решительно воспротивился Аггрх. – Маленький мобильный отряд куда незаметнее целой неповоротливой армии. Без големов и катапульт ваши гномы, при всем уважении, бойцы неважные, а с ними идти будем долго и шумно. Большой отряд еще и кормить нужно. Вы денег на это дадите? И, наконец, если нас выследят и окружат превосходящими силами, произойдет катастрофа. А нас непременно выследят.

В конце концов гном сдался, не сумев противопоставить чистой логике ничего кроме своих опасений.

– Ладно, – нерешительно кивнул Маус. – Может, тогда хотя бы оставите мне один Бир в Льонасе? Я бы его пока поизучал немножечко.

На этот раз протестовать начал Гарб. Делал он это так решительно, что даже сам себе удивился.

– Нет! – вскрикнул он излишне громко.

На мордочке шамана появилось страдальческое выражение.

– Извините, но… не могу, – добавил гоблин, слегка запинаясь. – Во мне что-то прям… противится этому. К тому же, чем больше частей у меня будет с собой, тем более сильное заклинание я смогу применить, чтобы отбиться от врагов.

В ловце духов медленно начал пробуждаться фанатичный служитель Бирканитры, хотя он еще не в полной мере отдавал себе в этом отчет. Даже малейшее движение в сторону торбы с чарами вызывало у новоявленного жреца неприкрытую агрессию. Он после каждого раза долго извинялся, но поделать с собой ничего не мог.

Волшебную сумку Гарб забрал в единоличное пользование еще после дуэли с Альмарианом, и никто не решался завести с ним разговор про то, что вещица вообще-то принадлежит Каввелю, а внутри находятся и другие кроме Биров пожитки.

Перед самым отправлением пришла неожиданная и не очень радостная весть.

– А, вот вы где есть! – заглянул в кабинет Мардер. – У меня проблема есть. Дыба сломалась.

– Только одна? – осторожно поинтересовался Маус. – По твоему лицу мне показалось, что есть не меньше трех проблем.

Он знал брата слишком хорошо. Если тот заговорил об испорченном имуществе, значит, будет продолжение.

– Ты прав есть, – кивнул младший фон Кляйне. – Дыба вместе с задержанным сгорела.

– Продолжай, – упавшим голосом подбодрил брата Маус.

– Хапугу капут. Этот ваш больной эльф его сжег и дыбу мне испортил. Она новенькая совсем была! Я буквально на минутку по нужде отлучился, а когда вернулся, только пепел нашел. Дыбу очень жалко.

Из пленника к тому времени удалось добыть все более-менее интересные сведения, так что пользы от него все равно уже не было. Сам безумный эльф бежал из города, а охрана ворот пропустила его без лишних вопросов, поскольку их никто не предупреждал, что глава Академии свихнулся. На его поиски отрядили нескольких вернувшихся патрульных следопытов, но особых иллюзий по поводу поимки опасного беглеца живьем никто не питал – слишком уж могущественным чародеем был маркиз.