История одного гоблина: Cимвол веры

Отряд выступил под покровом ночи, когда пьяные горожане расползлись по домам. Никто не должен был видеть, куда отправились искатели приключений. Никто, в общем-то, особо и не интересовался. Если в городе и прятались другие шпионы хапугов, то они никак себя не проявили. В отсутствие мешающих ориентированию гномьих изобретений Аггрх легко вывел компанию из зоны ответственности следопытов и уверенно направился на север, словно повинуясь внутреннему компасу.

Двигались по ночам, избегая больших дорог и дневного света. Людям и минотавру, видевшим в темноте значительно хуже орка и гоблина, путешествие давалось тяжело, но они почти не жаловались. Лишь изредка в ночной тиши раздавалось сдавленное проклятье, иногда сопровождаемое звуком падения тела.

Костры не разводили, питаясь припасами из котомки. Кое-кто в отряде, конечно, считал такие меры предосторожности излишними, но перечить противоположному мнению Гарба и Аггрха не пожелал даже Каввель.

Как-то Бурбалка поинтересовался, далеко ли осталось идти. Аггрх в ответ посетовал на отсутствие лошадей, которые пугались минотавра, из-за чего их и не взяли из конюшен Академии. Вопрос так и остался без ответа, хотя Антонио начал смутно подозревать, что ногам предстоит поработать на совесть.

***

Вот уже четвертый день отряд продирался через ельник. Антонио недоумевал, как лошади могли бы пригодиться в таком непролазном лесу, если, конечно, не пускать их на мясо. Огромные деревья макушками царапали небо, скрывая от путешественников своими густыми черными лапами любые намеки на солнечный свет. В этом елям с большим удовольствием помогали тяжелые грозовые тучи. Ветер с радостным воем гонял их над головами путников, периодически выжимая облака досуха и проливая вниз озера воды.

Аггрх пару раз карабкался на деревья, спускался, поплотнее заворачивался в кожаный плащ и молча шел дальше. Меры безопасности, он, однако, разрешил ослабить – идти стали днем, поскольку все равно видно ничего не было. Атмосфера путешествия начинала тяготить всех без исключения, и Антонио с Михелем уже были готовы предъявить ультиматум по поводу разведения костра, когда между деревьями наметился просвет, а в отдалении послышался странный гул.

Компаньоны вышли на небольшое плато. Шагов через сто глазам путешественников открылась величественная картина: с трехсотфутовой высоты со скалы низвергался водопад. Огромная радуга разноцветной аркой перекинулась с одного берега широченного водного потока на другой, стыдливо пряча свои края за лесом. Плато располагалось чуть сбоку от места падения воды. Река протекала примерно в ста пятидесяти футах над головами, вызывая трепет перед возможностями Создателя, способного творить такие чудеса, и преклонение перед его художественными талантами.

– Да, в такие моменты хочется жить, – восхитился Михель, большую часть жизни проведший либо в городе, либо в обители монахов.

– Это что, вот я помню на Мелканских островах… – начал Каввель и осекся, завороженный не меньше Михеля.

Водопад был пусть и не самым высоким, из виденных минотавром, зато точно самым широким. Полоса падающей воды, казалось, простиралась бесконечно далеко, и лишь вдали смутно угадывался ее край, скрытый водяной пылью.

– Здесь находится заброшенное святилище Триединых, – пояснил Аггрх. – Нам туда! – указал он наверх.

Все задрали головы и увидели почти у самой вершины отвесной скалы вход в полуразрушенный храм эльфийской архитектуры начала четвертого тысячелетия. С такого расстояния точно датировать постройку не вызвался бы даже Гарб, но он знал, что примерно в это время эльфы вдруг перестали строить новые святилища и даже забросили часть старых. Осталось сопоставить и сделать вывод.

– И как мы туда попадем? – спросил Каввель, нервно топая копытом. – Гарб, ты как насчет левитации? В портал не полезу.

– Не надо порталов, – ухмыльнулся Аггрх. – Апре ну ле делюж! – торжественно произнес он загадочную фразу на староэльфийском.

Кусок стены плавно отодвинулся в сторону, открывая за собой прочную на вид лестницу из красного порфира.

– После вас, – блеснул Антонио знанием этикета.

– А тебя первым никто и не пустит, – не остался в долгу Аггрх. – Знаю я твои загребущие ручонки. Там мой тайник.

Орк первым вошел в проход, нажал на что-то на стене, и яркий желтый свет, льющийся из одинаковых по размеру сфер на потолке, больно резанул путникам по глазам.

– Умели эльфы колдовать, – одобрил освещение Гарб.

– Им могли помогать гномы, – ответил орк. – Хотя, задумка в любом случае хорошая.

Ровно сто одиннадцать ступеней привели к грязно-серым колоннам, за которыми угадывалась серебристая дверь.

– Почти неразрушимый мифрил, – уважительно пояснил Аггрх. – Говорят, его даже расплавить можно только с большим трудом. И при этом он легче пуха. Эх, доспех бы из такого добыть!

– Дворфы как-то плавят, – сказал Гарб, – но никому не продают. Если бы и продали, такой доспех стоил бы, как целое королевство. А здесь должно быть столько паутины?

Орк побледнел. Его рука как-то странно дернулась к оружию, а сам он начал пристально вглядываться в то, что издали сливалось по цвету с дверями.

Пространство между колоннами действительно оказалось затянуто многослойной паутинной сетью. Какие бы существа тут ни похозяйничали, но сработали они добротно – меч орка с противным «чвяк» вошел в гущу паучьей работы, и застрял. Сеть оказалась качественной и меч не выпустила. Дергать его изо всех сил, находясь в двух шагах от края глубокого ущелья, Аггрх посчитал неразумным и беспомощно оглянулся на гоблина.

– Дай-ка я, – понятливо пришел на помощь Гарб.

Он вызвал огонек, скользнувший с его ладони на паутину. Пламя с веселым потрескиванием оставило от преграды только горелые следы на колоннах. Даже не нагретый меч выпал из ловушки прямиком в подставленную руку владельца.

– Спасибо, – сказал Аггрх. – Пошли выясним, какие твари тут так здорово потрудились.

– Арахнеа Апостата, – услужливо подсказал Бурбалка. – Паук-отступник. Только одна зверюга плетет такую огромную паутину. Выяснять ничего не надо. Надо просто убить, пока нас не запасли на зиму для детишек. Эти пауки ведут свой род от демонов, поэтому такие крупные. А еще они известны своей ядовитостью и способностью самок размножаться без участия противоположного пола.

Орк впервые уважительно посмотрел на Антонио и осторожно потянул за ручку мифрильной двери. Стоило ей отвориться, как изнутри выпала сушеная паучья конечность, заставив могучего гладиатора подпрыгнуть на месте и начать остервенело тыкать мечом в темноту.

– Эй-эй, Аггрх, успокойся! – воскликнул шаман и спросил. – Ты боишься пауков?

– Странно, да? – с кислой физиономией ответил воин. – Все же знают, что орки не ведают страха. Только это бравада для чужаков и еще немного пережиток веры в Одноглазого. Бурхан же завещал, что только бесстрашный попадет в его царство, вот все и делают вид, что ничего не боятся. Еще как боятся, только старательно скрывают. Смерти боятся, темноты, высоты, неизвестности… Вот и я боюсь. Их.

Орк поежился, как будто от холода.

– Тебя никто не упрекает, – мягко сказал Гарб, – но не стоит идти первым, если это доставляет тебе дискомфорт. Никто не обидится – мы все понимаем.

– Да! – вклинился Каввель. – Давай я пойду первым! Секира лучше, чем рука, если бить ей паука!

– Иди уже, п-о-э-т, – немного расслабился Аггрх.

Минотавр немедленно воспользовался предложением и легкой походкой скользнул в святилище. Тут эльфийский свет не работал. Каждый зажег себе по факелу, взятому из кучи в углу при входе. Лишь Каввель отказался, предпочитая свет своего верного боевого топора. Секира едва заметно потрескивала, освещая путь голубоватыми искрами, тауросу старательно крался, периодически замирая и прислушиваясь. Идиллию шпионского антуража нарушало только постукивание по каменному полу. От звука цокающих копыт минотавр, к своему большому сожалению, не мог избавиться даже когда обматывал подошвы толстым слоем ткани.

Узкий коридор уводил вглубь скалы. За первым чуть поодаль медленно следовали остальные. Последним, поминутно оглядываясь, с мечом в руке двигался орк. Аггрх знал этот храм как свои пять пальцев, но до сих пор никто кроме дерзкого орка не нарушал покоя древних стен. Больше всего его пугала даже не возможность встречи с арахнидами, а то, что пауки пробрались туда, куда простым неразумным тварям хода не было.

Высокий потолок играл тенями в переменчивом факельном свете и давал волю фантазии путников. Воображение каждого рисовало картины одну страшнее другой. Любой шорох заставлял сердце замирать, и компаньоны изрядно переволновались, еще даже не столкнувшись с реальной опасностью.

Натянутые как струна нервы Бурбалки заставили издать его протяжный верещащий звук, когда на парня сверху свалился паук размером с собаку и попытался впрыснуть ему в руку яд. Паучьи хелицеры прошли насквозь и схватили только воздух. Михель, шедший следом, проворно заехал членистоногому пяткой в головогрудь. Паук отлетел в сторону и растерянно попытался вскарабкаться на стену.

– Врешь, не уйдешь! – заорал Аггрх и, отбросив всякую осторожность, пригвоздил членистоногое мечом к полу. Паук издал почти человеческий стон, немного подергался и затих.

– Это вообще нормально? – спросил Гарб у дрожащего Антонио, рассматривая потускневшие глаза арахнида.

– Что именно?

– Ну, они должны так стонать перед смертью?

– А ты у них сам спроси, – посоветовал Бурбалка. – Их тут сейчас много будет.

Действительно, где-то вдали раздалось шуршание множества коготков, сопровождаемое сочными морскими проклятиями Каввеля. Друзья поспешили пирату на выручку. Оказалось, минотавр в помощи особо не нуждался: он размахивал секирой, будто перышком, создавая вокруг себя стальной вихрь. Пауки, пытавшиеся пробиться сквозь него, моментально лишались конечностей, хотя и не прекращали попытки напасть на несговорчивый обед сзади и сверху. Потеряв несколько особей, арахниды ретировались, оставив убитых сородичей на милость победителя. Оный стоял, тяжело дыша, весь забрызганный паучьей лимфой, но выглядел совершенно счастливым.

– Прям как при абордаже, – радостно сообщил он, заметив подоспевших компаньонов.

– Эльфийских зоозащитников на тебя нет, – рассмеялся Аггрх. – Знаешь, как они переживают за каждую убитую тварь?

– Я думаю, лусиды возражать не станут. Пауки все-таки захватили их храм, – заметил Гарб. – Дальше куда?