История одного гоблина: Cимвол веры

– А почему сам не испытал?

– Боялся сделать это в одиночку. Я в Шеоле столько лет провел, что брала оторопь, едва я думал о возвращении. Оказалось, не так уж и плохо. Шеол так не тянет силы у живых, как он это делает с духами. А где наш минотавр?

Словно в ответ на его слова поверхность портального окна пошла рябью, и оттуда в буквальном смысле вылетел Каввель. Пират дрожал как осиновый лист. Из закрывающегося портала ему вслед потянулась призрачная рука, но потом резко втянулась обратно, и края окошка сошлись с тихим хлопком.

– Это она! – дрожащим голосом сказал минотавр, указывая пальцем на место исчезнувшей воронки.

– Кто она? – осторожно уточнил Гарб.

– Тень! – побледневшими губами прошептал пират.

– Знакомого встретил? – осенил его знамением Михель. – Я же говорил, там опасно.

Мимика полорогого увальня сейчас вызвала бы зависть лучших актеров большого придворного театра в Серебряном чертоге. Минотавр секунд десять прял своим единственным ухом, будто отгоняя назойливую муху, а потом выдал единственное гневное слово:

– Ты! – указал он на Бурбалку.

– Я?

– Да! Ты сказал, что уничтожил эту тень!

– Ну, мало ли, что я говорил. Я уже не помню.

– Нет! Ты клялся. Эта тварь не должна мне больше угрожать! Слышишь меня? – пиратский капитан тряс топором перед носом у остолбеневшего Антонио.

Казалось, еще минута, и у прославленного капитана начнется истерика.

– Ладно, – осторожно сказал Бурбалка, пытаясь отодвинуть потемневшее лезвие с пробегающими по нему искрами подальше от своего лица. – Больше не полезем в портал без крайней нужды.

– Договорились! – рявкнул удовлетворенный ответом Каввель.

***

Гробовое молчание сопровождало друзей первый час пути. Первым не выдержал Антонио:

– Откуда мы вообще знаем, куда побежал этот прощелыга? Почему идем в этом направлении?

– Спокойно, коллега, не суетись, – ответил шаман. – Каввель уже давно взял след, а я засек сильный магический отпечаток, оставляемый вором. У него сейчас, кажется, большие проблемы с Дэ. Так сказать, перебои с энергией.

– А если он ведет нас в ловушку?

– Я тоже об этом думал, – сказал Гарб. – Но преследовать его все равно надо, если мы хотим вернуть похищенное имущество. Так что всем быть настороже.

Каввель молча взял «под козырек» и пошел дальше, опережая остальных на добрую сотню футов. Он решил, если уж попадать в ловушку, то одному. Потрясение от столкновения с тенью выбило тауросу из колеи. Что-то до боли знакомое почудилось ему в очертаниях этого существа, и это пугало едва ли не больше, чем все остальное.

Поглощенный такими размышлениями, он не заметил, как за поворотом дороги ступил на хлипкую маскировку на широкой яме и провалился.

– Каввель, ты в порядке? – спросили сверху.

– Кажется, все кости целы, – ответил минотавр, ощупав себя. – Хорошо хоть кольев не понатыкали.

– Ахтунг, коммунистен[13 - Внимание, обнаружен противник! (гном.)]! – раздалось где-то неподалеку.

Спутники оторвались от рукотворного провала в земле, чтобы упереться взглядом в отряд гномов, стоящих на дороге в боевом построении. Строй в стальных латах недобро ощетинился короткими копьями и не сулил чужакам ничего хорошего. Средние ряды усиливали впечатление десятком взведенных самострелов с оптическими прицелами. Позади гномьей роты маячило несколько механизмов, оборудованных катапультами.

– Здрасьте, – почему-то хихикнул Бурбалка.

– И вам того же! – отозвался из-за широкого прямоугольного щита гном с аккуратными седыми бакенбардами, стоящий в вершине клина. – Кто такие? Откуда-куда-зачем? Партизанен? – последнее слово он произнес с нажимом и почти утвердительной интонацией.

– Из Льонаса путь держим, вора ловим, – честно сказал Гарб. – Не повстанцы, не наемники.

Старший гном подозрительно осмотрел троицу возле ямы.

– В яме кто есть? – спросил он.

– Друг наш, случайно упал.

– Ну, разумеется, он в нашу ловушку случайно попал. Странно ожидать, что кто-то это нарочно решит сделать, – гном вздохнул. – Что нового в Академии есть?

– Господин фон Кляйне находится в добром здравии, если вы об этом, – сообщил Гарб.

– Вы Мауса знаете? – заинтересовался гном. – Меня Мардер зовут, я его брат есть.

Бурбалка аж вытянул шею, пытаясь получше рассмотреть лицо гнома, частично скрытое шлемом.

– А я все понять не могу, на кого похож! – облегченно выдохнул он.

– Да, фамильное сходство – это наше все есть, – подобрел Мардер. – А почему вами гоблин командует?

– Никто никем не командует, – обиделся сразу за всех Михель. – У нас равноправие.

– Альзо дох[14 - Надо же (гном.)], равноправие у них есть, – неодобрительно пожевал торчащий наружу краешек бакенбарды гном. – Я вам, парни, вот что скажу – в отряде нужна дисциплина и жесткая командирская рука, иначе пропадете. Хорошо, по-другому спрошу. Почему у вас в отряде гоблин равные права с остальными имеет?

– То есть наличие у нас минотавра вас не удивляет? – искренне возмутился такому проявлению расизма Гарб.

В Льонасе он успел привыкнуть к хорошему отношению даже со стороны заносчивых лусидов. Поэтому слова Мардера неожиданно больно задели за живое.

Гном аж крякнул от неожиданности:

– В яме настоящий минотавр есть? Воистину, боги сегодня в шутливом настроении есть. Сначала уродца – не то эльф, не то жаба – поймали. Теперь вот минотавр с гоблином в одной компании на равных правах с людьми есть…

– Погодите, вы поймали такого красноглазого парня с острыми овальными ушами, у которого при себе было два жезла?

– Такого и поймали, вещдоки изъяли. Сейчас этот швайне в изоляторе сидит. Чуть троих наших при задержании не покалечил.

– Странно, что только чуть. Обычно хапуги более задиристые, – почесал затылок шаман.

– Он же всю магию растерял, пока выбегал из ворот, – донесся из ямы голос Каввеля. – Этот рыбий корм не только невидимости, но и маскировки, и всего остального лишился, как Мелдон, когда мы его нашли. Меня вытаскивать отсюда кто-нибудь собирается, или вы так и будете стоять и обмениваться подозрениями?