Тяга к свершениям: книга четвертая

II

– Привет, – сказал Роман, обойдя стол.

– Привет, – подняв голову, как-то необычно для себя кротко произнес Дульцов. Пока Роман усаживается, он выпрямил спину и подался несколько вперед, готовясь, видимо, привстать, чтобы поздороваться с другом, но тот не хотел первым протягивать руку, а Дульцов не решился.

Он успел сделать заказ: на столе перед ним стоял бокал пива, наполовину уже выпитый, маленькая тарелочка с фисташками и еще одна такая же пустая – для скорлупок.

– Давно ждешь? – спросил Роман, устроившись на стуле.

– Да всего пару минут назад пришел…, – ответил Дульцов, но, только произнеся это, тут же отвернулся в сторону, к барной стойки. – Сейчас официантку позову, – сказал он и, вытянув вверх руку, стал помахивать ею, пытаясь привлечь внимание стоявших там девушек.

Через минуту одна подошла к ним.

– Бокальчик светлого пива и тарелочку фисташек, пожалуйста, – сделал заказ Роман.

– А вам? – повернулась она к Дульцову.

– Мне ничего. А хотя…, – спохватился он, когда девушка уже собиралась отправиться назад, – Давайте еще одну кружечку. Того же.

Официантка ушла, а Дульцов вернулся к своему бокалу. Отхлебнув зараз большую часть того, что в нем оставалось, он поднял глаза и окинул взглядом интерьер.

– Хорошее кафе. Я бываю здесь время от времени… Что тебе это пиво? Закажи горячего. Гарантирую – тебе понравится, – сказал он уже с улыбкой, но и улыбка получилась какая-то сдержанная, робкая.

– Нет. Я есть совсем не хочу. Так, стаканчик пива выпью. Жарко сегодня что-то.

– Разошлась погода, не говори, – вновь отпил пива Дульцов. – А ты еще и в пиджаке. Откуда это, такой нарядный?

– С суда, – сказал Роман, по виду спокойным, даже безразличным тоном.

Дульцов вновь сделался серьезным.

– …Так до сих пор все и тянется? – спросил он после продолжительной паузы.

– Сегодня решение вынесли…

Роман прервался, потому что в этот момент к ним подошла официантка. Выставив на стол тарелочку с фисташками и два бокала пива, она забрала к себе на поднос тот, что стоял у Дульцова и который он успел уже полностью осушить, и отправилась назад.

Когда официантка ушла, Роман взял бокал и с удовольствием сделал несколько глотков холодного пенного напитка.

– И какое решение? – так и не дождавшись, когда друг продолжит, спросил Дульцов. Он был примерно в курсе событий, потому что присутствовал в качестве свидетеля на одном из последних судебных заседаний по делу Романа и тогда же они успели немного пообщаться – единственный раз за все время с того самого злополучного дня на таможне.

– Как видишь, – сказал Роман, чуть улыбнувшись.

– Что? Оправдали?

– Не-е-ет. Не совсем. Штраф.

– Сколько.

– Почти всю сумму.

– Вот гады! – воскликнул Дульцов досадливо. – Нашли же все-таки за что прицепиться. Десять тысяч евро, а не долларов! Просто из пальца высосали. И никогда бы они срок за это не дали!

– Могли бы, – кивнув головой, со знающим видом заверил его Роман. – Условный – так вообще запросто. И все в рамках закона.

– Полнейший ерунда, – продолжал возмущаться Дульцов, правда, теперь уже спокойнее. – Дурдом. Но все обошлось – это главное… А мне тоже пришлось побегать…

Он взялся за пиво; следом поднял свой бокал Роман.

– Я, кстати, звонил тебе… Много раз… Но ты не отвечал. Как-то даже заходил.

– Мне говорил отец, что ты приходил, – сухо обронил Роман.

Отхлебнув немного пива и вернув бокал на стол, Дульцов вдруг поник и еще с минуту сидел не говоря ни слова, будто стесненный, смущенный чем-то. Роман тоже молчал, потихоньку расшелушивая руками фисташки и отправляя очищенные ядра к себе в рот.

– Слышал про Максима, – не поднимая головы, наконец, прервал тишину Дульцов. – В интернете письма его опубликованы.

Сказав это, он посмотрел на Романа: тот перестал есть фисташки и не шевелясь с суровым видом сверлил взглядом одну точку на столе. Дульцов замолчал. Еще полных три минуты сидели в тишине.

– Как родители? – вновь заговорил Дульцов.

– Ничего… Последнее время уже проще. Особенно тяжело поначалу было: прокуратура, пресса… Сейчас мы вообще отдельно живем.

– Разъехались? – удивился Дульцов.

– Да. Трешку разменяли на две полуторки.

– Здорово. Давно же хотели. А куда переехали?

– Родители взяли там же, неподалеку от старой квартиры, а мы с Мариной купили в К-ком районе.

– Тоже неплохой райончик, – ободряюще заметил Дульцов.

– Да-а, нормальный. Привыкнем.

– Я вообще считаю, что лучше даже и подальше, но отдельно.

– Это точно.

– Как дома дела? – спросил Дульцов, буквально на глазах начиная преображаться. Напряжение его заметно уменьшилось, положение тела стало свободнее, глаза загорелись.

– Хорошо.

– Как Марина?

– Тоже нормально, – коротко ответил Роман. По тому беспечному виду и легкой интонации в голосе, с которыми Дульцов задал свой вопрос, он понял, что тот ничего не знает про болезнь супруги.

– Значит, вы только недавно новоселье справили? Столько забот теперь будет: ремонт надо делать, мебель покупать, – принялся размышлять Дульцов. Уголки его губ начали пробиваться в стороны, так что ему уже с трудом удавалось сдерживать их, чтобы не расплыться в самой откровенной улыбке.