Байт IV. Проклятие Первого Десмода

– Дядя будет просто счастлив! – подтвердила Ксюша, выходя из спальни в своей полупрозрачной лазурной накидке. – Я готова, Ссессалахх!

– Антоша! Давай, сверли еще одну дырку в континууме! – с напускной веселостью предложил Всеслав. Однако было видно, – ему не весело. – Энтропия нарастает слишком медленно! Будем увеличивать количество бардака во Вселенной! Шучу! Давай, давай, не задерживай процесс, вызывай свой портал! Вон, Пончик уже ждать устал! Да, пожалуйста, сообщи Сереге, что мы задержаться можем, не то волноваться будет…

Я кивнул, обнял Ксюшу, пожал улыбающемуся Всеславу на прощанье руку, достал из-под футболки галиотис, кольнул кончиком приготовленного кухонного ножа палец, капнул в раковину пару капель и произнес необходимые слова, сопроводив их начертанием в воздухе руны «Турисаз».

– Удачи! – искренне пожелал им, провожая в неярко переливающуюся фиолетовым рамку. – Удачи! Возвращайтесь поскорее!

Уже шагая на ту сторону, Ксюша послала мне воздушный поцелуй, я же, ответить не успел. К сожалению.

Портал бесшумно схлопнулся.

Я вернулся к телевизору.

– Мне пора! – сообщил Пончик и кивнул на толпу игроков на заднем плане, бесконечно добивающих босса. – Тяжело удерживать канал, вместе со всеми этими… Пока, братик!

Экран потух, и я остался совершенно один. Снова. Мне это ощущение очень не понравилось.

Побродил бесцельно по квартире, зашел на кухню, помыл чашки. Окна в соседней пятиэтажке почти все были темными, и ночь безразлично смотрела сквозь стекло на меня. Я пошел в спальню и присел на кровать. Покрывало хранило еще теплый отпечаток Ксюшиной попки. И тут на меня такая тоска накатила, хоть волком вой!

«Из окна я в зиму смотрю, —

Застыл мир за ним, остыл.

А бывало давно, по утру,

Из ладоней дожди я пил.

В душе, – лишь метели плач,

Пожалеть бы ее, – нет сил.

Я теперь, ее волей, – палач.

А ведь я милосерден был!

Ты не стерпишь, беда – зима,

Сердца стынь, боль его огня,

Превратишься ты в лед сама, —

Посмотри, посмотри в меня!»

Стоп! Хорош ныть! Ты чего это расклеился, а? У тебя дел по горло, некогда печалиться! Не желаешь сидеть в одиночестве, – шуруй с веселой командой поисковиков в Киев! Приглашают же, причем весьма настоятельно!

Так что, – ноги в руки и вперед!

Решено! Сейчас отправляюсь домой и звоню Диме, – не утром. Утром уже выдвигаться надо! Затем иду в «Мир», – Сергея предупредить, потом собираюсь и еще останется пара – тройка часов, на покемарить.

Так я и сделал. Выходя из портала в своей квартире, я почувствовал, как настроение улучшается.

Управился со всеми делами за три часа. Сергей, узнав о нашем предстоящем, возможно долгом отсутствии, стал допытываться, куда же мы собираемся отправиться, но не найдя в моем лице разговорчивого собеседника, отступился и просто пожелал удачи. Неплохой он все-таки мужик!

Перед тем как идти спать, просидел еще полтора часа, изучая историю киевских гор, нависающих над Подолом, и связанные с ними легенды. После Карелии, без подготовки я больше никуда не поеду! И уже практически засыпая, решил сходить на балкон, подышать ночной прохладой. Выходя, зацепился ногой за раскоряченную статую саламандры. Надо же, снова про нее забыл! Шштелльсси – то, здесь – и я не совсем один! Правда, какой с нее толк нынче? Даже мордой каменной в ногу не ткнется, напоминая, мол, пора бы и покормить! Стоит в уголке диковинным памятником, не шелохнется. Блин… Хотя…

Будь она не саламандрой, а обычной женщиной, – некоторые мужики, наверное, такой жене рады были бы до чертиков. Десяток слов сказала и все, превратилась в статую на недельку! Мечта!

***

На Киев выдвинулись только ближе к обеду. Пока все съехались, пока позубоскалили, радуясь встрече, пока выпили кофейку на дорожку…

И вот, наконец-то, – вновь наша арендованная «Нива – Арктика» с пневмодвигателем идет мягко, бесшумно и энергично подминая под себя одно за другим короткие тире дорожной разметки. Снова под колесами шоссе, теперь под номером Е-101.

Я уже и забыл, насколько люблю просто ехать куда-то! Проносящиеся за окном пейзажи, остановки в придорожных кафе, неторопливые разговоры ни о чем… Все мое существо ликовало, радуясь солнечному дню, хорошей дороге, отсутствию всевозможных нерешенных проблем. Именно сейчас – я просто еду! Как же мне всего этого не хватало!

Кайф!

Проносятся за окном лесопосадки, стихийные рынки с полусонными кумушками за грубо сколоченными торговыми прилавками, справа солнышко радуется чистому небу, над дорогой облака зарождаются, а слева вдалеке из низких туч по нитям дождя молнии водохранилище хлещут вспыхивающими сиреневым плетями, словно Марфутина семихвостка Фролову задницу. Тьфу ты! Ну и сравнение пришло в голову!

Кстати!

– Акваланги взяли? – отвлекшись от созерцания пейзажа, между делом поинтересовался я.

Дима даже хрюкнул от неожиданности.

– Ты опять за свое? Хватит! Я до сих пор помню, как мы с ними по Воттовааре носились, словно дурни с писаной торбой! Там-то они зачем?

– Мало ли, куда нам залезть доведется? – предположил я. – Вдруг потоп? А мы без аквалангов!

– Киев на горах стоит! – сообщил мне он.

– А Подол – то, внизу! – не согласился я, улыбаясь. – У Днепра! А если, цунами?

– Тьфу на тебя! – рассмеялся Дима. – Подол выше уровня реки на тридцать метров! Так что расслабься!

В общем, за разговорами потихоньку и доехали. Останавливались всего раз, после Брянска. Поужинали в кафе «Партизанская засада» на повороте на Бяково, хозяином которого оказался Димин друг – поисковик из Брянской «Славы Отцов». А ничего так Миха, зачетную точку общепита замутил!

Дорожки из пиленого дерева. Небольшая трибуна у площадки, которую окружают едва приметные землянки. Колодец, умывальники и сортиры на улице чуть поодаль, – не знаю, что там внутри, но трубы вентиляции торчат и электричество подведено. Тарелка громкоговорителя на сосне сводку информбюро вещает. Коновязь в сторонке с одинокой лошадкой в стойле, и темно-зеленый мотоцикл с коляской, на которой закреплена турель для пулемета, позади. У длинного стола с вкопанными в землю лавками, печь, сделанная из топливной бочки. На ней что-то варится, а рядом на мангале шашлык аппетитным дымком исходит. И еще одна бочка у стола, дубовая, с дождевой водой. И везде обилие цветов в объемистых долбленых древесных стволах, вместо клумб. Не знаю, насколько это соответствует исторической действительности, но красота!

Еду подают прямо в землянки, аутентичные такие, из сосновых бревен, законопаченных мхом, с покрытием из лапника, и грубым брезентом на входе. Внутри мебель вся ручной работы. По-моему, при ее изготовлении ничего, кроме топора не использовали. Электролампы светят ненавязчиво из скрытых ниш, и керосинка из старой снарядной гильзы сделанная легонечко на стенке, на полочке чадит. ППШ рядом висит, и портрет Сталина наличествует, да граммофон тихонько на грубом табурете в уголке дребезжит голосом Павла Михайлова: «Утомленное Солнце, нежно с морем прощалось…»

Впечатляет!

Солдатская пшенка с тушенкой, луком, морковью и шкварками, оказалась выше всяческих похвал! Шашлык, – само собою, без вопросов. Предлагали нам и самогон двойного перегона, но куда нам, разве можно? Еще ехать и ехать! Ограничились компотом из сухофруктов, – у местных он называется «взвар».

Уже выходя из землянки, я вспомнил историю услышанной песни. В Инете когда-то попалась, а теперь всплыла в памяти. Другой такой, столько раз перепеваемой, я не знаю.

В Киев приехали уже за полночь, но ребята нас ждали. Как не трудно догадаться, еще одни друзья Димы: Саня и Тамара, конечно же, из киевских поисковиков. У них тут вообще целых семь клубов. Оно и понятно, уж с историей этой-то древней славянской земли всем работенки хватает.