Сделаем тайное явным!

– И что же мне делать? – дрожащим голосом вопросит читатель.

– Никогда не пытаться попасть в Музеон! – сурово ответим мы ему.

3. Идеальный град – полицейский город

Как бы гуманисты не замышляли создать идеальное общество, оно на практике всегда оказывалось «форменным не то».

Вы, девочка или мальчик, тринадцати лет в поисках мамы попадаете в Музеон. Мало того, что от самих муз обычный человек может сойти с ума. Так ещё в этом городе есть и другие монстры. И вот уже трое «фараонов» из особого отдела – Альбинаты с криком «Безопасность Источника!» норовят вас заковать в кандалы и доставить в Башню Защиты (Безопасности) на допрос комиссии из отдела Высшей безопасности во главе с Главным защитником. Что ужаснулись? Холодок пробежал по спине? Стало холодно? Язык замерз во рту? Возникло сильное желание как можно быстрее покинуть это чудное место? Так чего же вы медлите?! Линяйте!

От частного к общему

1. Альтернатива

В рамках конкурса «Пишем роман» участник должен представить отрывок из своего произведения определенного размера. Это задание ставит автора перед проблемой – вырывая фрагмент из текста, можно потерять контекст (логические связи внутри текста) и часть смыслового содержания. Возникающее непонимание отражается в вопросах читателей, закидывающих вопросами начинающих писателей – от что это такое до а почему это так? Одни авторы выходят из затруднения, добавляя небольшие введения и сноски. Другие к основному отрывку добавляют приложения – большие части текста, из которых был взят отрывок. Однако, действия второй группы авторов наталкиваются на желание некоторых читателей схитрить. Зачем читать большое приложение, если можно сослаться на большую занятость и потребовать, чтобы вот в этом малюсеньком отрывке на 15 тысяч знаков было абсолютно всё, что нужно читателю для понимания? И перед авторами снова встает извечный вопрос – Что делать? В качестве варианта ответа можно предложить поставить читателя перед альтернативой – или читать всё (отрывок и приложение) или не задавать вопросов о причинно-следственных связях и кто там из героев что сказал.

– Так ведь всё равно не будут читать, будут увиливать и задавать вопросы, – укажет с грустью автор.

– Так посылайте их всех в приложение, – посоветуем мы ему с улыбкой.

2. Занавеска

Важная или лишняя деталь?

Заканчивался учебный год, и Владимиру Николаевичу оставалось пройти в выпускном классе только тему «Внешняя политика России в конце двадцатого начале двадцать первого веков». И тут историк спохватился, что у него нет материала, в котором четко и емко излагались бы все хитросплетения геополитики в эти не простые времена. В таких случаях он обычно обращался к своему коллеге Андрею Васильевичу.

Заскочив в гости «только на минуту», чтобы взять материалы, Владимир Николаевич, в конце концов, поддался уговорам Андрея Васильевича выпить чайку. И не больше!

Расположившись за кухонным столом, собеседники пили чай вприкуску с румяными пирожками с начинкой из творога с изюмом, испеченных Изольдой Генриховной.

– Что расскажешь нового? Не зря ведь на чай уговаривал? – осведомился у хозяина гость, весело усмехаясь.

Андрей Васильевич хитро прищурился и потер указательным пальцем правую бровь.

– Не так давно по скайпу прошел семинар, в котором собравшиеся обсуждали отрывки друг друга, представленные на литературный конкурс. Интересно слушать со стороны, как начинающие писатели обсуждают содержание отрывка, в котором ты являешься главным героем.

– И в каком же отрывке тебя изобразил твой автор? – полюбопытствовал Владимир Николаевич и отхлебнул из кружки с портретом хозяина дома.

– Он называется «Замена» и в нём речь идёт о том, как я заменял урок литературы в одном из выпускных классов.

Ты понимаешь, я никогда не думал, что занавеска в одну треть на окне в моем кабинете выступит для участников семинара в роли красной тряпки! Большинство не могло спокойно пройти мимо. Они советовали снять её, говоря, что она отвлекает внимание.

– Ну, да. У меня в классе тоже висят прозрачные шторы. Я на них никогда не обращал внимания. Ну, висят себе и висят, что же в этом удивительного? Какая людям разница: есть на окне занавеска или нет? – спросил гость и, откусив от пирожка, стал жевать.

– В этой, на первый взгляд, мелочи раскрывается не понимание ни женской, ни учительской психологии, – отстраненно и, глядя в себя, произнес Андрей Васильевич.

– Даже так? А ты не мог бы подробнее объяснить? – попросил Владимир Николаевич с полным ртом.

– Природе женщины свойственно благоустраивать пространство вокруг себя. Коллеги – учительницы часто ругали меня, что в кабинете истории для них не уютно. Нет цветов, нет картин, нет присутствия женской руки в классе. И это чистая правда. – Андрей Васильевич усмехнулся. – В школах преимущественно работают женщины. Неудивительно, что они инстинктивно стараются превратить рабочее место в частности и школу в целом в нечто подобное дому. В гороно тоже одни женщины. Проходя с инспекцией школы города, они обращают внимание на «мелочи для уюта». Директорам нет смысла из-за отсутствия занавесок и цветов конфликтовать с начальством. И, наконец, несмотря на распад СССР, российское образование сохраняет советские традиции и взгляд на школу, как на второй дом для учеников.

– Андрей, а что будет, если учительница последует совету писателей и снимет занавеску с окна? – проглотив, спросил гость и озорно посмотрел на хозяина.

– Во-первых, даже мне мужчине они никогда не мешали. Во-вторых, сначала завхоз заинтересуется у учительницы, где подотчетная занавеска. Затем спросит директор. А перед инспекцией из гороно директор устроит подчиненной большой скандал и заставит вернуть занавеску на место. А главное – какой смысл преподавательнице упорствовать и снимать занавески?

Андрей Васильевич снова почесал бровь.

– Кроме того, попытки снять занавески с окон должны вызвать реакцию у школьных психологов. Удивительно, что коллеги не знают этого простейшего теста на определение самочувствия. Это конечно не хатуль мадан, но если ребенок рисует дом без занавесок на окнах и без дыма из трубы – это означает, что у ребенка в семье проблемы. Надеюсь, что у участников семинара всё хорошо.

– Так я понимаю, что ты как всегда проигнорировал мнение большинства и самовольно оставил занавеску на окне? – расхохотался Владимир Николаевич.

– Не проигнорировал, а не согласился ни с чем не подкрепленным предложением, – возразил Андрей Васильевич и только сейчас сделал глоток чуть остывшего чая из кружки с портретом жены.

3. Глубже или проще?

Владимир Николаевич, закончив поедание первого шедевра кулинарии, заметил:

– Какие вкусные пирожки, пальчики оближешь!

– Ты не забудь сказать это Изольде, – усмехнулся Андрей Васильевич. – Но ещё большим для неё комплиментом будет количество съеденных тобой пирожков.

– А что ещё интересного было на семинаре? – поинтересовался гость, берясь за новый пирожок.

– Одна из участниц высказала автору своё мнение: «На мой взгляд, лучше бы углубились в мысли Володи, показали бы его реакцию на замену, и что он об этом думает. Или быть может, показали мысли учителя, который, к примеру, волновался, что придется вести урок литературы, а не истории, а он понятия не имеет, как это сделать. И тогда бы портреты персонажей получились глубже и красочнее».

– Что-то я не помню, чтобы ты волновался, когда, учась на пятом, читал нашему четвертому курсу лекцию о теории Николая Александровича Морозова? – с сомнением произнес Владимир Николаевич.

Реакция ученика Володи

– Давай сначала рассмотрим ответное действие моего ученика. Автор показал реакцию Володи в тексте в развитии: от мук от математики и желания отдохнуть до появления интереса к обсуждаемой теме и участии в этом обсуждении.

Андрей Васильевич поднялся и прошел к широкому подоконнику, на котором лежали листы бумаги. Вернувшись на свое место, он стал читать из отрывка.

«В кабинете литературы Володя сидел за последней партой на Мурмане. Ну как сидел? Обычно он, закрыв глаза, лежал и слушал Таисию Яковлевну. И сегодня юноша не предполагал, что будет перемены.

– Эта математика – просто кошмар! – простонал про себя Володя. – Ничего не понимаю.

– Но этот ужас, наконец-то, закончился, – прозвучало бесстрастно в его голове.

– Да, – с облегчением вздохнул юноша. – Отдохну на литературе.

– Впереди еще физика! – снова прозвучало в голове.

– Физика, – с обреченностью подумал он и попытался себя приободрить. – Хоть бы Таисия Яковлевна начала новую тему. Тогда и подремать удастся.

«…»

Володя выслушал вопросы историка, продолжая лежать на парте, и подумал, что подремать, сегодня ему не получится.

«…»