От третьего лица

Все, кто присутствовал в комнате из взрослых мужиков, протрезвели. Кто-то нервно курил. Но все притихли и понимали, что сейчас услышали страшную исповедь человека. Он, Серёга, ещё несколько месяцев назад был совсем в другом измерении, про которое никто из них ничего не знает. И это очень страшное место, а называется оно – война.

Саня знал Серёгу всю свою недолгую жизнь и очень его уважал, а может даже любил, особенно после того, как он вернулся из армии. Когда Саня увидел на его дембельском кителе орден «Красной Звезды» и медаль «За Отвагу» он искренне загордился тем, что его старший друг настоящий герой. Эти награды, которые Саня раньше видел только у ветеранов Великой Отечественной войны и никогда, у практически его, Саниных ровесников, взрывали сознание пацана и пробуждали жуткую зависть, и вызывали сильное удивление.

Серёга стал для Сани с того момента настоящим героем и непререкаемым авторитетом.

Но вот теперь, после того, что Серёга рассказал на сельском стадионе в тот день, переходящий в ночь, правда войны увиденная его глазами, весь долгий и местами жуткий путь старшего друга, всё это оказалось как отрезвляющий ушат ледяной воды. Саня был шокирован услышанным, ведь это так сильно отличалось от всего что он слышал, читал или видел по телевизору.

Именно тогда Саня впервые понял, что есть какая-то другая, неизвестная всем правда, и надо обязательно научиться её видеть и понимать. А ещё самое важное и дорогое в жизни – это сама жизнь, а не деньги, звания, ордена, слава или нечто ещё. Мысль эта стала настоящим открытием и ещё много дней не давала покоя.

Только через тридцать лет собственной насыщенной жизни, проходя курс личного психоанализа и прорабатывая себя, Александр Иванович Морозов, возвращаясь к своим воспоминаниям юности и анализу своих решений и поступков, поймёт, что именно в ту ночь на стадионе, он повзрослел и понял смысл жизни, вернее ему преподали важный урок, который он осознал и принял. Ведь именно тогда он начал думать о своём будущем не как сопливый пацан, он впервые начал размышлять как воин, который принимает решения, опираясь лишь на веление своего сердца и собственный разум.

Чукча

Но это всё было потом, чуть позже, а сейчас солнце зависло в зените, воздух звенел не то от звуков стрекоз, оводов и других степных насекомых, не то от накопившейся в нём электрической энергии и пика температуры.

Убежищем от жары могла стать, либо прохлада деревянного дома, который в любую жару сохранял свежесть, или деревенский пляж. Поэтому четвертый день подряд, вместо того что бы штурмовать учебники, Саня весь день проводил здесь, на местном озере. Он понимал, – конечно, с одной стороны, это неправильно. Но, а с другой, чувствовал, что правильно. Он чувствовал, что эта пауза у воды сейчас нужнее зубрежки учебника для подготовки к выпускному экзамену по физике. Разум, конечно, требовал сидеть сейчас дома и готовиться к завтрашнему дню. Но всё нутро Сани противилось и бастовало. Он чувствовал, что все нужные к экзамену знания у него и так есть, а панические настроения, и зубрёжка в последний момент, могут лишь навредить.

Вообще-то физику он всегда воспринимал как нечто очень важное, и всегда большое, непознанное и завораживающее, даже больше, чем об этом рассказывала, с восточным раскосом глаз учительница. Ей было неизвестно сколько точно, но уже не мало лет. При этом все школяры за глаза называли её просто – «Чукча», несмотря на её кандидатскую учёную степень, которой, к слову говоря, больше ни у кого из учителей да и вообще в районе, не было и в помине. Была она женщиной замкнутой, ни с кем не дружила и жила в собственном мире куда практически никого не впускала. В ней была непонятная загадка для окружавших людей, она была «не такая», никому ничего не навязывала, ни с кем не спорила, всегда была спокойной и никогда не повышала голос. Она никого не наказывала на уроках и не обращала внимание на тех, кто отвлекался или откровенно саботировал урок, такое поведение для учителя местной школы было совсем странно и необычно. Вообще она была очень интеллигентным человеком, никогда не кичилась своей учёностью и званием Кандидата физических наук. Она была очень умной, невероятно знала свой предмет, и не только его, единственная в школе она преподавала ещё и астрономию. При этом Чукча никогда не качала права, не обращала внимания на нападки и зависть коллег и видимо, именно это давало почву считать её слабым преподавателем и человеком не от мира сего… Она была выше провокаций, которые ей постоянно устраивали и ученики, и коллеги, и как будто не замечала их. Естественно, что такое поведение преподавателя вызывало у большинства вокруг больше агрессии и неприятия чем понимания и поддержки. Это подтверждало лишь правило о том, что люди не любят и не прощают, чаще всего тех, кто не похож на них самих, на серое большинство. Все кто не стремится быть или хотя бы казаться как все чаще всего становятся кем то уникальным. Именно это обстоятельство её личной непохожести притягивало и к предмету, который она преподавала, и к ней самой, Саню и тех немногих ребят, которые восхищались исключительностью и уникальностью, тех кто стремился узнать собственное Я, и жаждал быть самим собой. Непохожесть часто объединяет гораздо сильнее похожестей.

Он всегда внимательно слушал на её уроках и вникал во всё услышанное, стремился понять, всегда делал домашку и разбирал все примеры и задания. Несмотря на постоянный шум на её уроках, он буквально проваливался в материал и был готов сразу по окончании урока, повторить всё услышанное почти дословно. Дети бывают очень жестоки, и её очень обижали, а он никак не мог ничего изменить. Она иногда плакала, закрывшись в лаборантской и никому не показывала своих слёз. А Саня очень страдал от того, что никак не может ей помочь. Он не понимал, что и к чему в этой истории, как она попала в это далёкое от цивилизации село, почему и зачем. Но всё, что он мог, он сделал, вернее, просто пару раз набил морду своим самым подлым одноклассникам и заявил, что так будет разбираться со всеми, кто будет мешать ей на уроке давать материал. Драться Саня умел и постоять мог не только за себя, он готов был разобраться с любым в школе, но понимал, что это не решение. Суть и содержание её личной истории, для него так и останется навсегда тайной потому, что она никогда бы сама не рассказала, а спросить было не у кого. Ни семьи, ни детей Чукча не имела. Но именно она, эта странноватая учительница, научила его понимать и чувствовать физику, её важнейшие законы. И это позже окажется одним из ключевых приобретенных качеств и мировоззренческих подходов нашего героя, которые определят в дальнейшем его жизнь. Да и знание астрономии ему тоже ещё ой как пригодится.

Саня в очередной раз разбежался по горячему песку и закрыв глаза нырнул в прохладную воду, задержал дыхание и заскользил вдоль поверхности с вытянутыми вперёд руками, которые как нож, рассекающий сливочное масло или океанский лайнер – океанскую гладь, резали воду, охлаждавшую своим касанием, каждую клетку нагретой солнечным жаром кожи. Лицо и всё тело обдала желанная прохлада. Выныривать не хотелось. Вот если бы можно было не дышать, хоть ещё несколько минут… Взлетев из толщи воды и вновь обретя полноценную слышимость реальности, Санька стряхнул головой и открыл глаза. Мир вернулся и обдал душным, горячим воздухом, солнце зависло и даже сквозь закрытые веки слепило красным светом. На берегу шумели его друзья и просто знакомые ребята. Он знал здесь всех, и про всех почти всё, а все знали его. Одного не знали ни те, кто был на берегу, ни он сам. Через две недели он – Саня Морозов получит школьный аттестат со средним баллом 4,85 и навсегда покинет эти места, а пока – завтра предстоял экзамен по физике, который без всякой подготовки он сдаст на 5, и своим загорелым видом удивит и преподавателей, и вздыхающих по нему одноклассниц. Но это будет завтра, а пока он, семнадцатилетний ста восьмидесяти пяти сантиметров роста парень, высушенный и загорелый на солнце, сбитый как одна цельная мышца, с сильными руками и ногами, атлетическим сложением, полный энергии и любви, разбежавшись снова нырнул в искрящуюся чуть зеленоватую воду, он грёб вразмашку вдаль от берега словно запущенная торпеда, периодически ныряя с головой в целительную прохладу водной глади. И не было в этот миг на планете Земля человека более счастливого в ощущении настоящего, чем он, как и другого настолько созревшего открыть, познать и создать собственный мир, открыть мир будущего, карту собственной жизни, где перекрестки – это возможности, направления – принимаемые решения, цели – разные, но всегда стоящие.

Варя

Однако, стоило выйти из прохладной воды и растянуться на берегу, как Саня опять задумался и загрустил, и причина была, сложная и очень личная. Саня не мог никому признаться в источнике своих переживаний и это и тяготило, и мучило, и обжигало, а иногда взрывало всю его сущность, то приступами скованности и смущения, то светлым и радостным приступом чего-то ослепительно радостного и прекрасного. Но поделиться этими новыми переживаниями было не с кем, вернее он был не готов это обсуждать.

От одного предположения причины такого состояния у него вспыхивали жаром щеки и краснели уши. Всё дело в том, что Саня вляпался, а точнее влюбился. Виной всему была Варя, девочка из 9-а, и вот уже целый год как наш герой не равнодушно смотрел ей в след, украдкой вздыхал и искал любую возможность быть если не вместе, то хотя бы рядом со своей избранницей. Она была рослая и стройная, с большими красивыми глазами и длинными, почти до плеч, светло-русыми волосами. Но самое удивительное что в ней было, это её улыбка и её голос, а ещё от неё всегда очень удивительно пахло, её волосы издавали такой аромат яблок, что Саня просто дурел.

Варя ходила стройной, пружинящей походкой, всегда гордо держала подбородок и было сразу понятно, что она знает себе цену. Когда они встречались, Саня всегда не на шутку смущался и порой, даже терялся. Позже он сам себе не мог этого простить, ведь был то он не робкого десятка. А тут такое. Надо отметить, что его вообще невероятно раздражало всё, что он не мог контролировать и с чем справиться в жизни, а в личных переживаниях тем более. Но стоило увидеть Варю и самообладание его опять покидало, щеки розовели, уши горели и даже голос как-то предательски начинал дрожать. Он пытался справляться, но казалось, что все вокруг видят и понимают в чём дело, а не смеются только из чувства такта.

В последнее время перед тем, как заснуть, мысли настигали с новой силой. Он лежал и представлял себе, что обязательно наступит момент, когда и она тоже начнёт испытывать к нему такие же сильные чувства, или даже сильнее. Тогда они будут настоящей парой, и всё у них будет серьезно, как у взрослых. У него ещё никогда и ни с кем так не было, а судя по рассказам друзей все уже имели опыт тесных отношений с девчонками, кое-кто даже делился подробностями своих подвигов на любовном фронте. Правда Саня не очень-то в эти рассказы верил. И эти рассказы совсем не соответствовали его личным чувствам.

Мысли о Варе стали в его голове занимать очень много места, и это не удивительно, она была не только самой красивой девчонкой в их школе, но и вообще из всех девушек, каких Сане приходилось встречать.

Варя с первого класса занималась танцами и потому её походка и осанка были просто невероятны и её всегда провожали завистливые взгляды девчонок и восхищенные парней. Саня, скрывал свои чувства как мог, но влюблён он был безумно и это делало жизнь в последнее время просто невыносимой. Варя, не то, чтобы не оказывала ему знаков внимания, или избегала его, нет, они много и часто общались, вместе ходили в кино, в парк и танцевали на школьных вечерах, но так как ему бы хотелось, Варя с ним никак не сближалась. Это его сильно раздражало, ведь за всё время она лишь однажды поцеловала его, случилось это весенним вечером в парке, он принес ей букет из сирени, что наломал во дворе у дома, а она просто улыбнулась и чмокнула в ответ его в щёку, он хотел ей во всём признаться, но как будто уже всё зная наперед, она его перебила и предложила идти качаться на качелях – лодочках, на которых они любили качаться до стука перекладины о балку. Качели были старые и их никто не замыкал на ключ, поэтому это был любимый аттракцион всей местной молодежи. А на обратном пути она дурачилась и делала вид, что ничего уж такого особенного и не произошло, а для него произошло и очень даже особенное.

Спутница-ревность

А почти перед последним звонком Саня случайно или не случайно, но услышал, как две подруги Вари обсуждали новость, что она переписывается со Славкой гитаристом, который на год старше Сани. С ним она встречалась пару лет назад. Теперь Славка поступил в артиллерийское училище и был курсантом, а это было престижно и ценилось многими девчонками.

Но Саня знал Славку и знал, что он был настоящий ловелас, он играл в школьном ВИА (вокально инструментальный ансамбль в 70-80 годы 20 века) и пел там пару песен. Девчонки сходили по нему с ума, а он просто этим пользовался.

Видимо теперь ему стало скучно в своем училище, и он снова поманил Варю, а та …, – как же так – думал Саня. – А может всё совсем не так, и между ними проснулись чувства и у них новые отношения, – терзал себя вопросами Саня. Может из-за этого Варя и не дала ему тогда в парке признаться в любви? – Но как же она могла?! Как?! -

В висках стучало, дыхание сперло, он был раздавлен и абсолютно зависим, и ещё беззащитен. Он чувствовал себя преданным, преданным той, на кого он готов был молиться.

Эта новость его просто раздавила, и Саня в первый и единственный раз сорвался. Он потерял самообладание, хотелось куда-то исчезнуть, и он убежал на озеро и проревел там целый вечер, вдали от чужих глаз, было стыдно и непонятно больно одновременно, распирала и обида и злость.

Так он впервые понял, что это и есть любовь и её спутница ревность. И ещё понял, что ему стыдно перед самим собой за то, что вот так вот раскис и поплыл. Такого никогда с ним не случалось и плакал то он последний раз лет в пять, когда счесал, упав с разбега на асфальт, всю коленку на одной ноге и ещё сильнее – на второй. Тогда было очень больно, но то была совсем другая боль, она прошла стоило обработать раны и наложить повязку.

В этот раз боль была где-то внутри, в груди, воздуха не хватало и было тяжело в какой-то момент даже дышать, ничего не хотелось и даже… жить. Он подумал – если я сейчас вот брошусь с моста, то, наверное, она даже не заплачет. Что ей, что меня больше не будет, у неё же есть этот… Ну и мысли, – испугался сам себя Санька, почувствовав сухость во рту. – Нет! Так не должно быть, и не будет! – услышал он собственные слова.

С этого момента Саня Морозов решил научиться управлять своими чувствами, быть сильным духом и не выдавать желаемое за действительное, иначе в жизни ничего не добиться. Это был очень болезненный, но и очень важный урок. Хоть душе и не прикажешь, он Саня, зарекся навсегда, в будущем больше с Варькой не общаться и не встречаться, как бы тяжело это не было.

Саня всегда верил в то, что он человек воли и характера, а значит должен научиться управлять всеми своими чувствами, какими бы сильными они не были. А ещё лучше на будущее, научиться их гасить в момент самого зарождения, подумал Саня, но как это сделать он ещё не понимал, но точно знал, что обязательно научится.

Прощай Варя

Школьный Выпускной прошел совсем не весело. Саня, хоть и поклялся больше не иметь дела с Варей, всё же до последнего надеялся её увидеть… в последний раз. Уже следующим утром его ждал долгий путь на Урал, а там совершенно новая и неизвестная, совсем другая жизнь. А пока, выпускным вечером ему пришлось собрать всю волю в кулак.

Варя выступала на сцене от лица новых десятиклассников поздравляла выпускников, говорила какие-то принятые в таких случаях слова, даже шутила. И Сане показалось, что несколько раз посмотрела на него как-то совершенно по-особенному, а возможно, что и не показалось.

Но вечер на озере, ещё был очень свеж в памяти и боль и стыд и ещё, что-то новое, то, что проснулось в его характере. С Варей больше ничего не состоялось, не было ни выяснения отношений, ни прощания, ни обещания с его стороны писать армейские письма, а с её стороны быть его девушкой и ждать… Он старался её не замечать, но она пригласила его на белый танец.

Конечно, отказать было чересчур, поэтому они закружились в медленном ритме. Он как никогда аккуратно держал её за тонкую гибкую талию в последний раз вдыхал запах её волос, чувствовал её дыхание и просто молчал. Он молчал и прощался. Он всё уже для себя решил. Когда песня закончилась, он также молча отвёл её к подругам, последний раз посмотрел в её наполненные слезами глаза и тихо сказал – спасибо. – Затем развернулся и пошел прочь, почувствовав, что голова и грудь сейчас взорвутся от накрывающего опять чувства, которое надо обуздать и погасить.

Тогда, идя сквозь танцплощадку прочь от девушки, которую любил, он ещё не знал и даже не предполагал, что только что родилась самая большая боль его души на много лет. Она будет с ним пока не придёт что-то ещё, что-то более сильное. Только так излечится израненная душа. Но это потом, а тогда он разрешил для себя очень важный вопрос – решения и чувства не зависят друг от друга, не должны зависеть, какими бы тяжелыми эти решения не были. Уметь принимать не простые решения – есть важнейший навык для настоящего мужчины, командира, руководителя. Через много лет его, это умение, ещё не раз спасёт и не только его, самого, но и многих людей которые будут рядом с ним. В тот день Александр стал мужчиной, умеющим принимать болезненные для себя решения, наступать чувствам на горло и действовать рационально, соответственно ситуации.

В новую жизнь

Утром следующего дня в сопровождении бабули и мамы он отправился на автобусную остановку, оттуда можно было добраться до железной дороги и там сесть в проходящий на запад поезд.

Бабушка перекрестила его в спину и что-то прошептала про добрый путь, а мама, еле сдерживая слёзы крепко обняла и прижала к себе, и Саня тоже чуть не заплакал в ответ.

Он попытался их успокоить, пошутил про проводы на войну как будто, но шутка совсем не удалась, и он быстро вскочил в распахнутую дверь старого деревенского Пазика, который словно по команде затрясся, стрельнул из выхлопной трубы прощальный салют сизого дыма, хлопнул закрывающимися дверцами и двинулся в сторону железнодорожного узла. (от марки автобуса – выпущенного на Павловском автобусном заводе). Варя проводить его не пришла, маленькая надежда на это у Сани ещё теплилась, но как он не вглядывался, её не увидел… Больше он её никогда не встретит и никогда не забудет, хотя многое произойдет. Но такова первая любовь, как правило, она не взаимна и возможно это не плохо…

Так, собственно, и закончилось детство, юность и отрочество, в одно летнее утро. Так просто и очень понятно. Он уезжал из родного дома, далеко на запад, за тысячи километров и разницу в несколько часовых поясов, уезжал ещё не осознавая, что это навсегда, он покидает эти удивительные степи, родное село и свою первую любовь. Он ещё вернется несколько раз на побывку, чтобы увидеть своих родных женщин и помочь поправить старый забор, наколоть несколько раз дров, но уже никогда не вернётся сюда жить.

А ещё спустя годы он точно поймёт, что для него означает слово Родина, оно обретет очень конкретный образ, значение и наполненность. Оно вместит в себя это далёкое сибирское село, родительский дом, степную дорогу вдоль пшеничного поля и старый деревенский погост, где похоронены все Морозовы, и ещё многие родные и близкие ему люди. И он, капитан, с позывным «Шторм», будет помнить эту свою далёкую малую и великую Родину. Он будет вспоминать её в самых разных обстоятельствах и разных местах: в горах Кавказа и Альпах, над Северным – Ледовитым и Тихим океанами, в Атлантике, в азиатских пустынях и Средней Азии, на сопках крайнего Севера, в Америке, и Африке, и ещё много, где, куда забросит его непростая судьба.

Но сейчас он ничего этого ещё не знает и старый автобус подняв столб пыли на сельской дороге уносит его в новую жизнь. В первый раз и практически уже навсегда он покидает родные и такие любимые места своего детства.

Глава 3

Случилось

Преодолеть сомнения

Позади остался полный неизвестности месяц. Это было странное и волнительное время. Хоть Саня уже и сдавал не раз экзамены в школе и был хорошо подготовлен по всем основным предметам, всё же волнение и стресс от страха «завалить» и не пройти в итоговый список был огромный. И страшно во всём этом было не столько возможность остаться за бортом, не попасть в учебное заведение, а страшно было возвращаться домой неудачником, который не смог пройти и не смог поступить. Никому не объяснишь потом про сложность вступительных испытаний и конкурс 10 человек на одно место уже после сдачи всех экзаменов. Никому уже не докажешь, что там собирают только лучших и потом выбирают ещё самых-самых из них, а ты не смог стать таким. Но самым страшным для Сани Морозова было не это. Страшно оказалось потерять мечту, ни добиться, ни пройти, оказаться не тем, кем сам себя хочешь видеть и главное-не стать тем, кем сам себя уже считаешь. И он очень старался. Он старался потому, что не столько понимал, сколько чувствовал – это очень важный момент в его жизни. Поэтому надо его вытащить, выгрызть, выцарапать и победить, даже если потребуется превзойти самого себя.

Это не то, что сдавать физику в школе, здесь, что не преподаватель, почти все или кандидаты, или доктора наук, заслуженные асы авиации, некоторые из которых просто живые легенды. И Саня знал ему нужно сюда, именно сюда, в одно из самых элитных военных училищ, заведение, которое готовит военных летчиков – штурманов.

И вот он уже стоит на плацу в строю абитуриентов и внимательно слушает называемые полковником, председателем приемной комиссии, фамилии всех зачисленных на первый курс. Наконец, сквозь почти обморочное состояние, он слышит собственное имя – Морозов Александр Иванович.

Внутри всё как будто обрушилось, было очень странное ощущение, на миг показалось, что он никого больше не слышит и даже не видит. Он сделал это и это означает уже наступившую новую жизнь. И если первая его реакция была – Вау! То она очень быстро трансформировалась во что-то другое, новое. С одной стороны он добился своего, и надо радоваться и прыгать от счастья, но с другой ему было как-то совсем не радостно в отличие от многих, чьи имена тоже назвали.

Странно, но он подумал, что не очень хочет расстаться со своей родной одеждой и надеть казенную форму. Почему-то ему вдруг показалось, что это будет означать полную потерю себя, и он станет просто одним из сотен курсантов первокурсников, зеленых человечков с желтой «кашкой» (буква «К» на курсантских погонах), точно посередине между двумя продольными такими же желтыми, кантами на голубом погоне. Нахлынувшие эмоции были как смесь, которая никак не хотела смешиваться.