Вероятности. Наваждение. Часть вторая

– Через пять минут выдвигаемся – уже светает. А до точки эвакуации ещё больше часа хода. Я пока осмотрюсь снаружи.

И Пётр вышел из комнаты.

6:15 утра, Периметр

Продравшись сквозь высокие кусты кизильника и кленовую поросль, группа вышла к ограде сквера. Кирпичные столбы сохранились неплохо, а вот металлические решётки между ними были частично разломаны. Пётр, не долго думая, вырвал одну из решёток, откинул в сторону и перешагнул через фундамент в такие же заросли, как и снаружи.

– Я часто бывал в этом сквере в детстве, – сказал Векшин, проходя мимо заросшего и заваленного ветками круглого фонтана, где возвышался гипсовый юноша, с трудом удерживающий в руках большого осетра. У юноши не было носа и одной руки, а у осетра хвоста. Обломки их валялись на дне фонтана.

– Здесь недалеко должен быть летний театр, – продолжил Векшин.

– Вон справа что-то торчит, – сказал Грачёв.

– Подождите минутку, – попросил Векшин.

Он свернул направо и, проламывая скафандром широкий проход среди растений, направился к сцене мимо рядов низеньких столбиков, на которых некогда крепились скамейки.

– Кирилл, – с укором позвал Пётр.

Тот не ответил – он уже стоял у «ракушки» летнего театра, с горечью взирая на проваленную крышу и проломленную сцену. Вспомнилось, как во втором классе он здесь читал стихи на каком-то празднике. В тот день его одноклассник, испугавшись, отказался выходить на сцену, и Кириллу пришлось за полчаса выучить стих и выступить вместо него. А после играл ансамбль, пели песни, танцевали. Когда почти все разошлись, музыканты-старшеклассники разрешили ему посидеть за ударной установкой и вдоволь наколотиться по барабанам, пока его друзья пытались взобраться на памятник Ленину поблизости. Векшин сделал несколько шагов в сторону и увидел его – облупившийся, с арматурой, торчащей из гипсового бока, и обломком руки, когда-то протянутой вперёд, к «светлому будущему». К горлу подкатил ком, а в глазах появились слёзы. Как здесь хорошо было тогда! Как спокойно и уютно! Жизнь была так легка и понятна. Куда всё делось? Почему? Почему нельзя вернуть те времена, прожить всё заново, прочувствовать, вдохнуть полной грудью? Как же мы тогда не понимали, что всё конечно? Что детство уйдёт, что сквера больше не будет, что всё останется только в зыбких воспоминаниях… Знать бы тогда… Остановиться на мгновение, ощутить, запомнить…

– Папа, пойдём, – услышал Векшин рядом голос Анны.

– Да, хорошо, – вздохнул Векшин.

– Осторожно! – раздался крик Колокольникова. – Тени!

Анна бросилась обратно сквозь кусты. Векшин задержался, чтобы осмотреться по сторонам. И не зря: из-за «ракушки» летнего театра в серое предрассветное небо поднялся тёмный рой и ринулся к полковнику. Векшин выпустил одну гранату, за ней вторую – взрывы распылили тень, задержав на пару секунд. Но их хватило, чтобы добежать до группы. Летевший следом рой уничтожил Колокольников.

– Я просил не отходить от меня далеко! – рассерженно крикнул Пётр. – Ты рисковал не только своей жизнью!

– Не читай нотаций, подполковник! – огрызнулся Векшин. – Лучше доложи обстановку.

– Пока минус четыре. Но возможно, будут ещё – нас обнаружили. Надо отсюда уходить – слишком много препятствий для разобщителя… Чёрт! Вторая волна пошла! Две тени… пять… семь! Похоже, сейчас все сюда слетятся. Бежим!

Все рванули за Колокольниковым и через несколько секунд вырвались из зарослей на покрытую травой и мхом обширную поляну, бывшую когда-то асфальтированной площадкой для катания на велосипедах и роликах.

– Стоп! – снова закричал Пётр.

С разных сторон, обтекая стволы деревьев и просачиваясь сквозь кусты, на поляне начали появляться рои-тени.

– Шесть! – насчитал Ярослав, направил на одну тень руку с браслетом разобщителя и выпустил разряд. – Есть!

Остальных уничтожил Пётр.

– Если двинемся дальше по зарослям, – сказал Колокольников, – вероятность стать лёгкой мишенью для теней вырастет. Если останемся здесь, то сможем эффективно защищаться. Но сколько их ещё прилетит, не известно – в городе тысячи жителей. Можем застрять надолго.

– Тогда идём! – не раздумывая, сказал Векшин. – Я впереди – прокладывать путь, за мной Ярослав с браслетом. А ты, Пётр, будешь прикрывать тылы…

– Поздно, – прервал его Колокольников. – Оператор здесь…

Тут же на плечах Петра «выросли» два орудия. Он выступил вперёд, прикрывая собой спутников.

– Становитесь кучнее, – приказал Колокольников. – Оставайтесь на месте. Ярослав, отвечаешь за тени.

Васильев вытянул перед собой руку и принялся крутиться по сторонам, «прощупывая» кусты и небо. В ту же секунду из плечевых орудий Петра вырвались два огненных шара и полетели в заросли, полыхнув там мощными взрывами. Он посылал шар за шаром – бил по площадям, явно не понимая, где точно находится противник. Уклоняясь от разлетающихся при взрывах веток и сучьев, Сергей Харитонов вспомнил, где уже видел подобное: в том видео, что показывал ему Василий Гусельников, – записи нападения на самарский Институт ракетных двигателей.

Вдруг из пылающих зарослей вылетел огненный шар и взорвался в нескольких метрах от группы. Векшин и Колокольников устояли, остальных повалило на землю взрывной волной.

– Ярослав! – услышал Васильев крик Векшина. – Передо мной тень!

Ярослав поспешно попытался встать, но поскользнулся на мхе и снова упал. В это время Кирилл Векшин гранатой распылил тень, а Васильев с бешеным криком, лёжа на асфальте, вытянул руку и послал несколько разрядов. Попал.

– Головы прикрывайте! – закричал Пётр.

Снова взрыв. Кусок асфальта ударил Ярославу в спину. В глазах потемнело, но, понимая, что от него многое зависит, он напрягся и с криком от пронизывающей боли, поднялся на ноги. Пошатнулся. Чуть не упал, но почувствовал подхватившие его крепкие руки Сергея Харитонова.

– Держись, Ярик, держись! – крикнул ему в ухо Сергей.

Васильев проморгался – темнота в глазах рассеялась. Теперь снова можно было следить за тенями.

– Надо уходить! – раздался голос Петра. – Ярослав впереди, я прикрою. Пошли!

И тут из огненной стены, охваченная языками пламени, вырвалась прозрачная человеческая фигура и бросилась к ним, сразу же перестав быть видимой. Векшин наугад выпустил в его направлении гранату, но та улетела в полыхающие заросли. Зато Пётр из своих орудий попал в цель. Взрывом противника отбросило в сторону, и тот, покатившись по земле, стал видимым. Это был человек в таком же скафандре, как у Колокольникова, только тёмно-синего цвета. Он в мгновение ока вскочил на ноги, но следующий выстрел Петра снова бросил его на асфальт.

– Полковник! – крикнул Колокольников. – Уводи всех!

– Нет! – ответил тот, разворачиваясь. – Ярослав не справится с тенями. Веди ты. Я тут разберусь.

– Не выйдет!

– Это приказ!

Векшин бросился к поднимающемуся Нику, выстрелив на ходу парой гранат. Те врезались противнику в грудь, и яркие взрывы на время скрыли его из виду. Когда Векшин подбежал к облаку пыли и дыма, навстречу ему выскочил Ник, схватил, с лёгкостью приподнял и, будто куклу, отбросил в сторону. Векшин, рухнув на асфальт всем весом своего скафандра, проломил его и несколько раз перевернулся, откатываясь дальше.

Анна, обернувшись, замерла, наблюдая за боем и не зная, что делать. Мимо пробежал Олег Родионов. Подоспел Пётр.

– Беги! – приказал он ей, снова стреляя по Нику.

Из кустов выскочил Ярослав, схватил Анну за руку и потянул за собой.

– Дождитесь меня! – крикнул Колокольников.

Кирилл Грачёв, тоже обернувшись, замешкался, и тут на него налетел Клим. Он с размаху ударил Кирилла в челюсть и выхватил из его рук пистолет-пулемёт. Быстро сняв с предохранителя, ринулся к Нику, уже снова поднявшемуся на ноги и по-прежнему невредимому.

– Стой! Куда? – заорал вслед Климу Пётр.

Но тот, не слушая его, нёсся прямиком на противника, стиснув зубы и беспрерывно строча из автомата. Ник стоял прямо, не обращая внимания на пули, отскакивающие от его скафандра. Вытянув вперёд правую руку, на предплечье которой «вырос» ствол, он несколько раз выстрелил в Клима. Четыре толстых иглы вонзились в грудь предводителя «буревестников», откинув его назад. Клим упал на спину, всё ещё сжимая автомат в руке, и остался лежать без движения.