Вероятности. Наваждение. Часть вторая

– Мне в скафе он всё равно без надобности, – добавил Векшин.

– Не беспокойтесь, Кирилл Евгеньевич, – твёрдо произнёс Васильев. – Всё будет в порядке.

Векшин снова облачился в скафандр, а Васильев достал из рюкзака пистолет, распечатанный на принтере несколько дней назад, и отдал его Анне:

– Заткни за пояс сзади. Если что – стреляй без предупреждения. Главное – не забудь снять с предохранителя. Хорошо?

– Хорошо, – ответила Анна.

– А я буду рядом. Я всегда буду рядом.

Ярослав крепко обнял Анну:

– Ничего не бойся.

– Это кто из нас ещё боится?! – немного неестественно усмехнулась Векшина. – Нам теперь никто не страшен. А вон Серёжку с Кириллом защищать надо – они вообще безоружные.

– Мы за ними присмотрим, – улыбнулся в ответ Ярослав.

Тем временем Пётр отошёл чуть в сторону, постоял неподвижно с полминуты и поднял руку, на тыльной стороне ладони которой появился маленький дрон. Дрон взлетел на пару метров и рассыпался на десяток более мелких, которые тут же разлетелись в разные стороны.

Подошёл Векшин:

– Куда дронов посылаешь?

– Оператор теней заблокировал мой канал связи. Надеюсь, что хотя бы один из этих дронов вылетит за пределы зоны блокировки и передаст информацию моим людям. Через пару часов на западе Периметра, у реки, нас будет ждать вертолёт.

– Поедем на этом капэ? – кивнул Векшин на командный пункт.

– Нет, его быстро обнаружит оператор. Надо идти пешком. И желательно по окраинам: там и людей нет, и в развалинах с зарослями скрыться легче.

– Согласен.

– Тогда выдвигаемся. Ребята! – позвал Пётр остальных. – Вставайте – пора идти.

4:25 утра, Периметр, неподалёку от площади у Шлюза

– Ты извини меня, что я накинулся на тебя там, в подвале, – сказал Клим Олегу, шагая рядом.

Чуть отстав от них, неподалёку шёл Князь. Остальные, рассыпавшись по улице и прилегающим переулкам, расклеивали листовки и время от времени скандировали «Свободу жителям Периметра!», иногда перекрикивая речь Клима, не переставая льющуюся из динамиков. Время от времени в окнах домов появлялись любопытные люди, но на улицу никто выходить не решался.

– Я понимаю твоё состояние, – ответил Олег.

– Да чёрт с ним – с состоянием! Ты ж ведь злишься из-за расстрела тех учёных? Ну, злишься ведь?

Олег промолчал.

– Вот, – подытожил Клим. – А я тебе так скажу: это было неизбежно. Любой поступок относителен. У него есть две стороны: плюс и минус. Если кому-то поступок приносит добро, то кому-то другому зло. Даже для одного и того же человека твоё действие может быть с одной стороны хорошим, а с другой плохим. Это если грубо говорить. Без нюансов. Совершая что-то правильное, доброе и светлое, неизбежно совершишь и тёмное. Неизбежно, понимаешь? Освобождая жителей города, нельзя обойтись без убийства их мучителей. Ну, оставили бы мы их в живых, и что? Они продолжили бы своё дело не тут, так в другом месте. Им всё равно, где. Они – сработанная команда, каждый, как винтик, знает своё место. Чтобы создать новую такую, уйдёт время. Да и захотят ли создавать? Это и есть наша цель: разрушить до основания всё, чтобы трудности восстановления перевесили желание восстанавливать. Лабораторию надо было уничтожить, а учёных надо было убить. По-другому никак.

– Ради великой цели идти по трупам… Я тебя понял. Чего тут непонятного?

– Это жизнь, – Клим поправил автомат на плече. – Всё зависит от твоего отношения к поступку, от твоей оценки. Надо выбирать сторону. Каждый раз надо выбирать сторону. Ту, которой меньше всего хочешь причинить боль. Выбор мучителен, но его делать надо. И я советую тебе выбрать нашу сторону.

Олег отодвинул забрало и повернул голову к Климу: через шлем невозможно было увидеть выражение лица предводителя «буревестников», и оставалось только гадать, что скрывается за его словами. Клим, словно уловив мысли Олега, тоже отодвинул забрало и посмотрел в глаза собеседнику:

– Не думай, я не угрожаю. Я всего лишь советую по-дружески, – он положил руку на плечо Олегу. – Когда имеешь цель, в которую веришь, все действия оправданы. Оправданы здесь, – Клим постучал пальцем по шлему. – Поверь, от этого намного легче. И спокойнее.

Клим снова закрыл шлем.

– Так, ребята, собираемся, – объявил он по внутренней связи. – Площадь близко. Блок, вырубай шарманку. Всем – не орать и не греметь. Без причины не стрелять. Рогач, Синица – в конец колонны. Будьте наготове.

Клим, ускорив шаг, двинулся во главу группы, а Олег остался позади, рядом с Князем. Тот шёл с автоматом наперевес, поглядывая по сторонам, и разговаривать не стремился.

Выбрать сторону? Не всем так просто это удаётся. Всегда есть сомнение, а правильную ли сторону ты выбрал? Не стоило ли наоборот? Вот освободили работников с фермы в Нижнем – вроде и дело доброе, и сторона правильная, но что-то не так. Как тогда Михалыч сказал? «А оно нам надо?.. Десятки смертей будут на тебе висеть…» Неужели правильнее было всё оставить, как есть? Не та сторона? Или всё-таки та? И от слов Михалыча надо просто отмахнуться? Верить в цель и твёрдо идти вперёд. Вот так вот – тупо, напролом… Вот именно – тупо! Разве можно не сомневаться хоть в чём-то? Если есть мозг, разве можно его отключать, ограничивать? Но тогда, приняв одну из сторон, обрекаешь себя на вечные мучительные сомнения в правильности выбора. И ничего уже не переиграть, отчего становится ещё больнее. И это неизбежно, как и сам выбор…

– Стоп! – раздался в шлемофоне голос Клима. – Ребята, разберитесь.

Олег отошёл на пару шагов в сторону от колонны и увидел преградившую путь огромную кавказскую овчарку. Она, оскалившись, стояла посреди дороги, залитой ярким светом почти полной луны, и не думала уходить. Остальные «буревестники» тоже рассредоточились, чтобы посмотреть, что помешало движению, и с интересом следили за дальнейшими событиями. Двое с автоматами наперевес двинулись вперёд, обойдя Клима, и попытались криками прогнать собаку. Та лишь пригнула голову и напряглась, готовясь прыгнуть. Тогда один «буревестник» дал очередь по асфальту рядом с овчаркой. Собака не дрогнула.

– Да завалите вы её! – сказал кто-то из группы. – Она ж сейчас кинется на вас!

Оба автомата дали залп парой одиночных выстрелов.

– Чо за херня! – воскликнул один из стрелявших. – Я точняк попал.

Овчарка продолжала стоять и скалиться. И вдруг из её мощных плеч со скоростью молнии «выстрелили» два чёрных щупальца, охватили головы стрелявших и потянули к собаке. Клим, а за ним и ещё несколько человек застрочили из автоматов, но овчарка начала терять свои очертания, расплываться, и через секунду два обмякших тела «буревестников» уже поглотило тёмное облако.

– Б..! Какого хрена?! – закричал Клим. – Не стрелять! Отходим назад! Попробуем по другой улице.

– А может, обратно в подвал? – дрожащим голосом спросил кто-то. – Я не хочу, чтобы эта штука заперла меня в этом городе!

– Я возвращаюсь! – крикнул другой.

– За мной! – приказал Клим и кинулся к ближайшему переулку.

Из темноты ему навстречу вылетело второе облако, но Клим успел среагировать, бросился на землю и откатился в сторону. Два щупальца пронеслись мимо и схватили Борова и Колумба.

– Бегите все в подвал! – закричал Клим, вскочил на ноги и кинулся к Олегу. – Князь, уводи Раскола!

Все побежали обратно к больнице, но со стороны площади к ним уже стремительно неслись ещё два облака. Макар упал, и щупальце схватило его первым. Вторым попался Тимоха. Рогач взвыл, пронзённый болью от сломанного ребра, остановился и опустился на колено. Блок подбежал к нему, поднял, подставил плечо и потащил за собой. Но было поздно – облако настигло их.

Клим обернулся и с уверенностью, что у них есть фора, крикнул:

– Скорее! Пока они заняты, мы можем успеть!

Но неожиданно в свете луны мелькнула сначала одна тень, потом другая.

– Всё, Клим! – воскликнул Князь. – Нам не уйти! Бегите – я задержу!