Овергеон. Том 1. Карусель Отражений

– Души… – остро и тяжко протянула подошедшая к нему Оливия.

Ёршик сначала не поверил глазам, но, едва успев осознать, что перед ним стояла она, та резко выбросила руку из своего плаща. Лезвие в её руках воткнулось скорпионьим жалом прямо Ёршику в грудь. Оно пронзило его насквозь и вонзилось в стену до треска. Видение обожгло Ёршика, и на этом мгновенно прекратилось…

Боли практически не было, но тот долго пытался прийти в себя стоя в тёмной комнате один. Наконец, отойдя от стены, тот всмотревшись в неё, понял, что послужило причиной черноты в её центре. По середине сердца скрывалась еле заметная в ворохах записок глубокая трещина, налитая чернилами изнутри. Ёршик прикоснулся к ней и его снова пронзил тот удар. Снова, и снова, и снова, но на этот раз в области спины, стоило тому лишь ещё раз коснутся или вспомнить про упомянутое Оливией лезвие. Ренегат? Он отошёл подальше. Его бросило в холодный пот.

– Что бы тут не происходило, Оливия… У меня к тебе много вопросов… Ты единственная, кто знает что-либо про… – задумался Ёршик и взглянул на руку которой коснулся дыры.

На запястье всё ещё переливались узоры клятвы с сердцем по середине. От прикосновения к стене те взбудоражено зашевелились.

– Какие ещё «метки на теле»… – задумался он, – А Шансы? Уэйн говорил это слово раньше… Что это такое?.. – спросил он самого себя в который раз и начал трогать себя повсюду, словно пытаясь что-то нащупать. Затем направился к выходу, попутно забрав свои свечи, гримуар и заодно парочку мелких книжек, например рукопись – «Трансмутация. Автор Э. Вир». В последний момент его внимание привлекло нечто, что лежало на столе. Оно поманило к себе отблеском от огня свечи. Оно стояло в серебряной подставке посередине круга, очерченного мерцающим порошком.

Это был небольшой булыжник хрусталя, что по овальной форме удобно лежал в руке. Назначение было неизвестно. Было лишь известно, благодаря маленькой бирке, лежащей рядом с ним, его вероятное название – «Пленяющий Камень». Ёршик догадывался для чего он, но решил изучить этот вопрос попозже, так как нужно было уходить. Парень положил камень в карман и направился к выходу. Находиться здесь было невыносимо, хотя и переступать порог было безумно страшно.

***

…Где-то, куда не способно заглянуть сознание… Где-то, где граничат друг с другом сон и явь… Где-то, где любой свет, слабый огонёк становится центром чёрной вселенной… Где бесконечность оглушающе поёт тишиной – он шёл и чувствовал тяжесть этой бескрайной темноты и нарастающую лёгкость странной навеянной апатии. Ночное путешествие по Чёрному Дому рассеивало память, притупляло сознание, а иногда вызывало возбуждение и необъяснимый зверский страх граничащий с безумием. Холод одиночества и жар невидимой погони, умиротворение и нескончаемое приключение, свобода и вечная тюрьма.

Это было место, где он ощущал себя никем и ничем, и одновременно всем. Его путешествие по Чёрному Дому Овергеону началось.

Слившись с темнотой, тот словно бы стал невидимым и неосязаемым. Голова в тумане, жар в груди и тяжесть во всём теле. Единственное, что не давало раствориться в этой пучине – нечто, что горело факелом изнутри и вело его в недра Овергеона.

– Вера… – стучало сердце.

– …Наивность. – шептали голоса.

Ёршик шёл. Смотрели стены. Плавали, нависали невидимые силуэты. Шуршали углы. Прятались чёрные сущности. Ему даже показалось, что в темноте мимо него проскочило маленькое круглое существо блеснув глазками.

Казалось, в темноте дорога шла спиралью, и он мог идти по потолку, так как периодически присутствовало ощущение притока крови к голове и давление. В ушах шум. В ногах тяжесть. Дорога была бесконечной, а шёл он без света, чтоб его не заметили. Казалось, что он шёл вперёд, а пол, наоборот, к нему на встречу, и он никак не мог сдвинуться с мёртвой точки.

Ёршик шёл, шёл, и шёл… и постепенно начал ускорять шаг поддаваясь панике. Темнота над ним нависла абсолютная. Он немного ускорился. Всё ещё ничего не видно. Тот вновь ускорил шаг, в надежде попасть в какой-нибудь коридор или зал со слабым светом факелов или фонарей, но в глазах по-прежнему непроглядная чернь. Ни стен, ни препятствий. Он начал бежать. Страх ударил кнутом. Сначала бежал не быстро, боясь врезаться во что-либо, ведь всюду тьма, и ничего невидно. И то самое чувство – отсутствие чего-либо и полная темнота давили как ни одни стены. Ты заперт, и как бы ты не хотел вырваться у тебя ничего не выходит. Вырваться откуда? Ты и есть тюрьма. Слившись с темнотой, ты – душащая тюрьма без стен, прутьев и пространств.

Темнота стала не просто бесконечной, а как вода, полностью утопила в себе и, казалось, просочилась внутрь. Он бежал, оглядывался и вновь ничего не видел. Ёршик совершенно запутался. Продолжает ли он бежать по прямой и не свернул ли он? Тот начал метаться в ужасе из стороны в сторону, разрываться во все направления, а вокруг, казалось, кто-то уже идёт в его сторону. Идёт со всех сторон. Шаг за шагом. Шаг за шагом. Отовсюду слышался скрип деревянного пола, что проминался под чьими-то шагами. Его скорость нарастала и нарастала, пока он не начал нестись так быстро, как мог. Он убежал? Его преследуют? Паника была неимоверная. Дыхание сумасшедшее. Как только тот выдохся и остановился чтобы отдышаться, а это было сложно, (нужно стараться делать это тихо, сдавленно) впереди… ему послышалось какое-то реальное движение. Осязаемый ногами треск половиц. Совсем рядом.

Что это?.. Всё стихло вновь. Показалось?.. Показалось.

Ёршик решил всё-таки зажечь свечу и поставить её на пол, чтобы понять, где он находится и почему дороге нет конца. Присев на пол, чтобы зажечь свет, тот ощупав заметил, как коробок спичек совсем опустел, и в нём оставались всего две-три спички.

И тут… снова как когда-то, когда он был с друзьями, его начал звать очень знакомый ему голос. Вновь из неоткуда пришедший и вновь растворившийся в тишине…

– Это явно не совпадение, я слышал его раньше… Что это такое?.. Оно зовёт меня? – шуршали мысли.

Немного осветив место, где он был, он увидел, что сидел в каком-то проходе. Он перестал быть бесконечным и стал вполне осязаемым. Стены, по которым скользил голос, молчали, но что-то вдруг опять издало треск шагов позади него. Ёршик резко обернулся и увидел… как некто бредёт в его сторону.

Высокая фигура с длинными пальцами немного трясла головой. Оставив свечу стоять на полу, Ёршик ощутил своё первое чувство погони… и побежал. Побежал по богато обставленному коридору, что вновь растворялся во тьме. Свет отдалялся, и того снова накрывала темнота, где он не мог двинуться с места. Сколько бы тот не старался, он словно бежал на месте, как в кошмарном сне.

Дыхание и пульс неслись быстрее него, а некто вполне спокойно двигался в его сторону… и догонял. Как только свет оказался за спиной существа, оно обножило свой чёрный острый силуэт. Увидев его очертания, Ёршик постарался ускориться вновь, но сбился с шага, споткнулся и упал прямо на колено. Он ощутил боль, словно оно раскололось внутри. Лёжа на полу уже не способный ничего сделать, он просто в ужасе закрыл глаза трясущимися руками. Некто подошёл и остановился прямо перед ним.

– Пожалуйста, прошу, мне нужна твоя помощь… – послышался жалобный нежный голос.

Сердце забилось медленнее и охладело, словно остановившись. Раскрыв широко глаза, он увидел лицо существа в паре сантиметров от своего. Существо перед ним было абсолютно ничем, ходячей скорлупой с клубящейся дымкой теней внутри. Его кожа была гладкой и матовой, оно имело острые наконечники вместо ступней и пальцев. Двигаясь, оно сливалось с тенью, растворяясь в ней, и словно бы теряло очертания, превращаясь в рябь, что путала глаза.

– Что? Кто ты?.. – спросил Ёршик.

– Пожалуйста… Пожалуйста… Ты… Где я? Моё тело, всё что было внутри… Где оно? Где они?.. Где мои друзья?.. Я потерялся… Я не знаю, где я.. – не останавливалось оно, но Ёршик ощущал словно ничего не слышал своими ушами. Что бы оно ни произнесло, голос шептал в его голове. Он взывал к пощаде.

– Кто ты? – спросил Ёршик вновь.

– Кто Я?..

– Что ты тут делаешь?

– Что я тут делаю?..

– Что тебе нужно? Как… тебе помочь?.. – протянул к нему руку Ёршик.

– Ты… – указало существо на него.

– Я?

Холодное провело по его руке и нежно ухватилось за запястье.

– Что я? Тебе нужна помощь? Кто ты такой?.. – спросил Ёршик ещё раз в недоумении.

– Я? Это – ТЫ? – ответило оно.

Существо воткнуло ему в запястье палец и Ёршик ощутил жар. Из него что-то высасывали.

– Нет… Стой… – просил он, задыхаясь, четно и обессилено отталкивал незнакомца.

– Пожалуйста… – шептало существо.

Нечто проникало внутрь, покрывало собой, и их рука стала общей. Ёршик задыхался. Сжимался в судорогах. Нечто залезло к нему в область шеи и словно поцеловало, но тут же это обернулось укусом. До звона в ушах высасывающий из него силы укус. Нечто сливалось с ним, налезало, как вторая кожа. Онемели и отнялись ноги, не чувствовалась половина тела. Нечто сдавливающее приближалось к груди, давило на рёбра. В глазах рябью расплывались вспышки бледного цвета, сине-жёлтые искры. Он был парализован и лишь сдавленно хрипел, а удушье постепенно приносило ему… удовольствие. Его тело отторгало существо и в сдавленном сопротивлении наполнялось странным чувством. Приятным чувство сотрясающее тело. Этого чувства не должно быть. Существо проникало в Ёршика. Было так страшно…

– Нет… – выдавил Ёршик, едва сопротивляясь.

– Пожалуйста… – наползало на его лицо оно, закручиваясь удавкой щупалец вокруг шеи…

– Я СКАЗАЛ… НЕТ! – напрягшись дёрнулся Ёршик, разорвав существо на части.

Стоило душителю прикоснуться к медальону Мери, из груди Ёршика вырвался синий свет, что световой волной содрал с себя сущность и отбросил её на несколько метров. Ёршик сиял, а на груди у него горел бьющийся символ сердца, заливая коридор голубым свечением.

В момент этой вспышки из него вылетели искры, что дробью, жгучими стрелами пронзили разорванную в клочья оболочку существа. Оно теперь выглядело, как изорванная ткань, а в местах выстрелов всё истлевало, словно подпалённая бумага, что превращалась в серый пепел. Оно упало и в агонии рассыпалось в прах и небытие. В небольшом коридоре, где он находился, загорелись огни настенных фонарей. Синее мерцание кожи Ёршика погасло.

Ёршик подпирал спиной какую-то дверь. Было холодно. Было стыдно. Было горячо. В животе гудело. Ёршика трясло. То нечто теперь словно бы постоянно трогало его изнутри. Он дрожа взялся за сердце и увидел, как медальон на его шее словно почернел, стал тусклым. Руки были ледяные. Он вцепился в больное колено.

«Что это была за вспышка?» – промелькнула мысль.

Нужно было отдышаться.