Овергеон. Том 1. Карусель Отражений

Парень крикнул что-то в трубу. Голоса стихли. Зашумел чей-то топот бега по стенам. Он был слышен повсюду, но в большей степени за дверью, будто что-то приближается на десятках ног и это что-то или кто-то вот-вот врежется в неё и выломает. Парень понял – это тот самый незнакомец, и он его услышал.

Он мигом двинулся к входу, бешено соображая куда себя деть и просто спрятался в шкафу, что стоял поперек комнаты и прятал за собой тахту. Дверь в комнату и дверцы шкафа были совсем рядом, отворив её, первое, что бы увидел вошедший, был бы шкаф, но это было единственное место, а снова говорить с глазами через дыры в дверях ему не хотелось. Дрожащими руками он неуклюже затворил за собой дверцы шкафа, нырнув в темноту и целый мир трясущих тело и душу звуков снаружи. Это было похоже на очень мрачную игру в прятки. Под рёбрами шевелились змеи и заставляли его дёргаться от страха.

Шаги остановились по ту сторону двери в комнату. Минута тишины. Дверная ручка медленно поворачивается… В шкафу – маленькая щёлка между дверцами, абсолютная тьма, шум сердца и частое дыхание. Неожиданно дверь отворилась. В щели дверец шкафа просочилось свечение, и дыхание сдавлено замерло.

Парень прислонился к стенке шкафа чтобы не раскрыть себя. Над щелью нависла чья-то тень, а затем пропала, но было слышно, как кто-то ходил или даже ползал по комнате. С каждым шагом становилось отчётливее слышно, как некто то медленно, то быстро передвигался по ней и, как будто постоянно возвращался в его сторону. Словно в любую минуту оно было готово открыть дверцы и вытащить его. Никто не поможет. Нечем защититься. Страшно представить, что с ним могут сделать. Всё о чём он сейчас думал – лишь бы этот некто ушёл. Просто – ушёл.

Незнакомец тяжело дышал. Может это был не вчерашний, а кто-то другой? Звуки, что были хриплые и мурлычущие, как от маленького хищного животного, остановились. Остановилось, казалось, и сердце от страха. Стало тихо, и неожиданно в щели меж дверцами перестал проникать свет.

«Не уж то… Тень… Вновь начинается тот ночной кошмар? Почему так тихо? Незваный гость уже вышел, подумав, что тут никого нет? Как он вообще открыл дверь? Закрыл ли за собой?» – разбегались догадки.

Все пропало в тишине.

Ничего не происходило и это пугало даже больше. Парнишка легонько оттолкнулся от стенки пустого шкафа, и что-то стоявшее на шкафу, сделанное из фарфора или керамики, что было уже не важно, пошатнулось. Парень замер, стиснув кулаки. Дрожь ударила током тело. Он замер, закрыв глаза. Задрожали руки.

После, потянув руки к щёлке, тот хотел заглянуть одним глазком, понять, что же заставило тень появится. И точно ли он остался в комнате один. Странно, но почему-то он чувствовал себя в безопасности.

Толкнув пальцем одну из дверец, увидел разрисованный разными узорами краешек рваной тряпки, что приходилась кому-то одеждой. Чиркнув глазами вверх, те загорелись, как спички, от увиденного им исполосованного лица нового незнакомца, что уже о-о-очень долго смотрел на него через щель. Юноша отскочил внутрь, как можно глубже к стенке шкафа, создав гулкий грохот. Шкаф задрожал не меньше его, а та самая бедная дребезжащая вещица упала со шкафа и разбилась.

Чьи-то пальцы, как черви поочерёдно сунулись внутрь, дверцы с треском отворились нараспашку. Одна из них даже слетела с петель. Стоящий улыбался зубами на пол лица и пристально, не моргая смотрел. Похлопал в ладоши. Резко вцепился в него рукой, которой откинул дверцы и, получая отпор, потянул его наружу. Держал он его лапой с поломанными и острыми, как когти, ногтями и сжимал всё сильнее с каждой секундой.

Юноша пинал его ногами с криками: «Пошёл прочь! Тварь! Только посмей! Не трожь меня!», и в конце концов отцепил его, пнув гостя прямо в лицо. Это изрядно не понравилось человеку, чьё лицо было похоже на натянутый кожаный мешок, сотню раз зашитый от рваных дыр. Оно выхватило откуда ни возьмись что-то холодное и блестящее, и ударило парня в живот.

В один миг не было ничего, ни боли, не страха, только шок, как будто бы на секунду весь мир вокруг пропал. Мгновение спустя страхом, адской болью и пожирающим огнём стало абсолютно всё. Его окунули в ад. Рвущий жар и жгучая боль. Штаны стали мокрыми от вылившегося наружу. Тварь подёргала металлом у него внутри в разные стороны, смотря с испугом и любопытством. Сине-жёлтые вспышки в глазах, звон в ушах… Он теряет сознание..

Хотелось, чтобы это всё поскорее закончилось, хотелось молить об этом. И вот оно закончилось.

***

Сквозь черноту доносились два голоса – женский и мужской:

– Как думаешь, что у него там внутри?

– Наверное что-то очень классное…

– Что будет проще, вспороть или просто разрезать? Может легче сделать дыру и всё вывалить… Ты пробовал порвать вон ту заплатку?

– Говори тише он может тебя слышать, он мог уже проснутся.

– Как же я хочу есть…

– Ещё чуть-чуть, потерпи, ещё немного осталось.

– А куда делся Рип?

– Пополз за ножницами побольше.

– Свои он что, затупить боится?.. Ну, где же он!.. У нас не так много времени.

Сквозь тяжесть чёрного сна звучали голоса. Блёклые очертания перемешались в уродливые образы искорёженных лиц. Оживлённая беседа наяву разрывала улыбки на их лицах в воображении связанного юноши.

– Поскорей бы узнать, что та-а-ам! Когда Оливия вернётся с вылазки, она будет нами гордиться!

– Ну или очередной раз мы получим по шапке.

– Может даже мы сегодня поедим мясо… Намечается большой ужин…

Послышался скрип двери.

– Ох, наконец-то, Рип… Ну что, нашёл? – …

На пару секунд вмешалась тишина. В месте, где он на этот раз очутился, сквозь веки шелест, треск и возня скребли его мозги, буквально отслаивали их, на всё новые чёрные образы. Голоса в комнате были – нежный женский и хрипловатый, немного задорный мужской, однако, судя по звукам, в комнате теперь находилось как минимум трое человек, не считая связанного, а то и четверо, если только один из них не передвигался на четвереньках. Защёлкали большие ножницы прямо у уха так неожиданно и резко, будто бы его хотели отрезать.

Парень собрал все силы в кулак и резко поднялся, широченно раскрыв глаза, оценивая обстановку. Немного не удержав равновесие на коленях, тот упал. Он был связан очень тонкой нитью, что просто могла распилить его на части, если он будет делать резкие движения, пытаясь вырваться. Она напоминала швейную нитку и была прочная как леска, завязанная корсетом вокруг него изящными плетениями.

Перед ним на полу на коленях сидели трое вокруг его сумки с ножницами в руках, о сумке и были их разговоры;

Девушка с короткими пышными русыми волосами и ртутного отлива глазами, что ярко блестели даже в темноте, как у антикварной куклы. Она сидела и улыбалась. Она постоянно странно улыбалась. Иногда старалась делать это украдкой, прикрывая рукой. У неё было слишком честное лицо, чтобы что-либо скрывать, хоть это могло только лишь казаться. Также оно было немного бледное, не выспавшееся.

Нежная кожа, мягкий голос, невинный образ, овал лица делали её на первый взгляд немного хрупкой. Не смотря на улыбчивость, поза её частенько бывала закрытой. Её образ не вписывался в обстановку – она казалась чужой, но не опасной. Поймав её взглядом, сразу захотелось найти в ней спасение. Грязная, пыльная, разодранная в местах одежда охрового цвета, прятала максимум участков её тела. Разве что из-под разреза её тряпичного платья могла выглядывать нежная кожа ног, что играла контрастом. На груди висело что-то мерцающее. Она сидела на болотного цвета, сложенном в четверо покрывале ни во что необутая, ещё выбивало из колеи два разного цвета носка на её ногах, ещё и разной длинны.

Второй присутствующий был парень с банданой на голове, сшитой из разных лоскутов и материалов, из-за которой сзади торчали серебристые, пепельного оттенка волосы. Глаза были голубые и внимательные, сам он укрывался каким-то старым пледом трижды уже не того цвета, которого он мог быть. Парень не носил футболки или рубашки. Под пледом он прятал оголённый торс, спину держал по-волчьи сгорбившись, на ногах зелёные кожаные штаны рваные на концах. Они были как будто самодельные и сшитые из кожи невиданных рептилий. Они держались на его пояснице благодаря толстому шнуру. Из-под пледа торчали лишь кисти рук. Сидел на корточках, словно был готов в любую минуту вскочить.

А третий был уже знакомый некто, чьим лицом можно было пугать детей. И взрослых. Множество раз когда-то порезанное лицо повсюду демонстрировало на себе буграми свои шрамы. Шрамы были и на худых цепких руках. Он был похож на неудавшегося сапёра. Улыбался постоянно, шире, чем кто-либо, что аж можно было видеть края его челюстей. Смотрел чёрными глазами пристально, не моргая, словно не имел век. Имел длинные острые уголки рта, словно у него не было щёк, а лицо делилось на две половины, и зубы: деформированные, шершавые, зазубренные, напоминающие чем-то акульи. Всегда молчал, словно не имел языка, но постоянно издавал звуки.

– Кто вы? Что вам нужно? Что я здесь делаю?! – сходил с ума связанный.

– Привет, солнышко. – отреагировала на него девушка, и продолжила:

– Прости пожалуйста, но пока мы тебя развязать не можем, но ты только не рыпайся лишку, а то придётся… вжух! – сделала она символичное движение пальчиком по шее.

– Только дёрнись, я самолично перережу тебе горло. – прервал её парень в бандане. Девушка раздражённо закатила глаза на его выпад.

– Ну что так грубо-то сразу?..

– Лучше вообще сделать это прямо сейчас. Нам он уже ни к чему. Вы вообще с ума сошли притащить сюда кого-попало!.. Стоило мне отойти на пять минут. Обобрали и бросили бы. – возмущался молодой человек, – И сколько у него, кстати, Шансов осталось?.. Оу!.. Точно… Ри-и-ип… – перевёл тот взгляд на существо с рваным лицом.

Шире растопырив глаза человек-чучело, подобрал те самые большущие ножницы, взял их в зубы и пополз к нему.

– Нет! Стойте! Не надо! Я вам нужен! – умолял парень их.

Юноша, а в близи было ясно, что некто с лицом, как у жертвы автомобильной аварии, был очень молод, подполз к нему и навис над ним. Вынув ножницы из зубов, взял их в руку и с громким визжащим криком замахнулся. Связанный зажмурился, вновь почувствовав ту самую боль десятками раз повторяющуюся, адский жар, что он испытал тогда в шкафу, но это было лишь воспоминание. Чудик не ударил, а лишь захихикал разыграв его. Вместе с ним усмехнулись и сидящие. Он и не собирался ударять. Бросил ножницы рядом на пол.

Связанный дрожал, как мокрый пёс, и всё же осмелился открыть глаза, не дождавшийся удара. Чучело повозило его по полу руками, покатало взад-вперёд. Его глаза изучали всё с предельным любопытством, но вскоре оно бросило это дело, зарычав горлом.

– Не посмотреть да…? Тогда забудь, но не обрезай нити. Пока он побудет связанный. Лучше пусть будет так… – сказал парень в пледе и добавил:

– …Он сам знает сколько у него осталось Шансов, мы лишь намекнём что… – выделил он голосом, – Если что вдруг… убавим ещё на один.