Овергеон. Том 1. Карусель Отражений

– Ты неоправданно жесток. – холодно сказала девушка.

– Она меня назначила вас охранять, и тут пока я за главного, одуванчик.

– Шансы? Что? О чём вы? Я не понимаю! Где я нахожусь?! – дрожал связанный. От страха на его глазах навернулись слёзы, что он всё же старался скрыть.

– Ты сейчас с нами. Что с тобой? Ты словно вчера родился… Ох, звёзды мои!.. – воскликнула девушка, осознав нечто.

– А?! Что такое?! – дёрнулся в её сторону парень в пледе, вместе с ним подпрыгнуло и чучело.

– Ох… Как же так… Как же так… Бедный… Бедный одинокий парень… – захныкала она, закрыв руками лицо.

– Да что случилось? – не понимал седоволосый.

– ИДИОТЫ! – резко крикнула она, и все подпрыгнули на месте, – Это просто очередной недавно родившийся! – показала она ладонью на юношу.

Связанный мечтал повстречать других людей, но сейчас мечтал, лишь бы только они исчезли.

– Мы связали и лишили жизни бедного, запутавшегося, потерянного человечка! Нового проснувшегося тут… – нахмурилась она, прикрыв руками рот, бегая глазами по каждому из сидящих.

Девушка приподнялась и подошла к беспомощному. Взяла ножницы и аккуратно обрезала нити. Бедняга, не дождавшись того, как девушка закончит, сразу отполз от них подальше со злобой в глазах, как отлупленная дворняга.

– Ты что творишь! Он притворяется! Рип! Убей его! – запаниковал укрытый под пледом.

Рипом, видимо, звали паренька со страшным лицом. Тот сидел и не понимал, что ему делать. И тут… внезапно возник незнакомый голос из дверного проёма:

– Давайте вы… без отмаз, без глупостей, просто скажете, как мне это понимать? – медленно вынимая из ножен каждое слово, проговорила недоумевающая девушка, что бесшумно вошла в единственную дверь в этой комнате.

– Эм-м.. – не знал, как оправдаться голубоглазый паникёр в бандане.

– Что вы тут устроили, пока меня не было? Кто это? – была она в шоке, как пришедшая с работы мать, нежданно увидевшая дома бардак или же незваного гостя. Её голос отдавал не сталью – платиной.

– Привет, Оливия! – порадовалась её появлению освободительница нашего испуганного и почти дважды убитого парня, и помахала ножницами. Те игриво защёлкали у неё в руке, – Познакомься… Это… – призадумалась она, на секунду взглянув на взъерошенного в углу комнаты.

– …Кто? – перевела, стоящая в дверях девушка, свинцовый взгляд на него.

– Ёршик. Наш новый друг. – улыбаясь, сказала девушка с глазами цвета ртути, и дала Ёршику его имя.

Глава 3 Ритуал

Ёршик не мог осмелится начать диалог ни с кем из присутствующих. Прижался ближе к холодной стене немного сырой и незнакомой ему тёмной комнаты. Как умелая швея штопает тоненькой иглой ткань, так и страх тончайшими иглами пронизывал его изнутри и пришил к полу. Окружённый группой жутковатых ненормальных, тот чувствовал себя совершенно беспомощным.

Четверо сформировали небольшой полукруг. Расположились кто-где, поближе друг к другу и стали обговаривать какие-то планы и последние новости почти шёпотом. Они хоть и едва ли обращали на него внимание, но всё ещё не вселяли доверия. Абсолютно незнакомые люди, говорят о вещах непонятных ему, как будто на другом языке. Было страшно. Все они – угроза. Их повадки, их мимика, их интонации… Он в клетке с безумцами.

Оливия присела около Рипа и девушки, что казалась единственным светлым лучиком в этом полумраке. Возможно, благодаря двум добрым, но острым искрам почти кошачьих глаз в темноте. Она лежала на спине на небольшом зелёном диване, задрав ноги на его спинку немного вульгарно, но скорее по-детски непосредственно. Девушка свесила голову вниз, разглядывая какие-то найденные в комнате сферические детали с элементами зелёного стекла. Они пропускали свет и играли на её щеках ядовито-зелёными переливами.

Парень, чьё имя, как и имя девушки не было известно, сидел на против Оливии, и делал вид, что не замечает Ёршика, нервно зарывшись в найденные книги. Иногда подглядывал за ним. Он нравился Ёршику пока меньше всего, но не меньше, чем Рип. Глядя на оного понимаешь значение фразы – «смесь бульдога с носорогом».

Оливия выглядела довольно строго, но как-то неоднозначно. Русые волосы были собраны в небольшой пучок, закрученный в форме цветка, из которого всё равно немного небрежно торчали пряди и парочка всполохов волос. Она была одета в шаль змеиного цвета и живого узора, а под ней в одежду, в которой вы бы не увидели обычного человека. На поясе весела кожаная сумка с дюжиной карманов и отделений. На ногах кожаные сапоги. Они были потёртые и порванные в тех местах, что ей всегда удавалось прятать от глаз.

Оливия расположила на полу небольшую аккуратную скатерть, на удивление белого цвета, и разложила на ней вещи, что чудесным образом смогла вытащить из столь маленькой сумки. Это даже чем-то напомнило Ёршику его сумку, когда вместить можно много чего, а тяжелее или больше она от этого не становится.

Комната совсем утопала в болотного цвета темноте. Иногда их лиц почти не было видно. Со стороны они напоминали копошащихся ночных зверей с мерцающими глазами, что как будто бы могли видеть в этом полумраке или, как минимум, уже привыкли к нему.

Шорохи, трески и скрипы – они шарахались от каждого звука, как подвальные крысы, или как беспризорники, что пробрались в какую-то заброшенную хижину немного пошалить. Порой хихикали и переглядывались, когда деревянные стены вновь внезапно сжимало и разжимало, и те громко трещали под напором, как будто дом дышал. Парень в бандане привлёк внимание девушки на диване. Он сделал странный жест рукой, напоминающий скольжение. Она едва сдержала смех. Это похоже на то, как друзья напоминают друг другу о чём-то, что могут понять лишь «свои».

Оливия вытащила из своей сумки несколько мешочков и два красных огонька. Осколки алого камня таинственно блеснули, пропустив сквозь себя очень слабый свет из единственного белого окошка в комнате. Послышался звук, напоминающий шипение зажжённой спички, и комнату покрыл нежный свет толстой свечи, от которого стало даже как-то неожиданно и неестественно тепло.

Весь мир вокруг поменялся. Ёршик внимательно наблюдал за каждым их действием. Оливия спрятала в карман два маленьких камешка напоминающих чем-то острые осколки красных самоцветов. Свеча теперь стояла посреди комнаты и лизала стены мягкими и тёплыми, янтарными языками света. Теперь он смог разглядеть её лицо.

Небольшие салатово-зелёные глаза постоянно смотрели и довольно пристально, как будто бы в чём-то подозревали, но иногда тепло и ласково, с долей заботы. Бледная кожа. Аристократические нотки в поведении. Оливия выглядела довольно опрятно и строго, но все элементы одежды всё равно были старые и при свете заметно, что поношенные. К слову, вся компания выглядела со стороны, как кучка бездомных, фриков или сбежавших от родителей подростков, что решили жить самостоятельно, но что-то пошло не так.

– Вы можете поесть немного, у нас пока есть на это время, я обнаружила «Комнату Чудес» через… три коридора, четыре комнаты и две… лестницы отсюда… – говорила она, отрывая каждому кусок сдобного хлеба, что лежал в отдельных мешочках для каждого.

Оливия описывала маршруты перемещения по «дому» так, будто каждый раз приходилось описывать это по разному. И словно «дом», в котором, вероятно, они находились, был размером, как минимум, с замок. Замок с комнатами, что меняются местами…

Ёршику не было понятно, что это за люди перед ним, и что происходит… Исходя из услышанного их словно схватили и удерживают здесь. Хотя странно, они говорят, что могут свободно перемещаться… Они потерялись здесь? О ком они говорят? За ними охотятся?.. Они очнулись тут так же, как и он, или же давно уже живут в этом месте? Но где это «место»? А что было до момента его пробуждения?.. Ему не было понятно абсолютно ничего, и в голове не было ни единого воспоминания…

– …Оторвёмся от них, потеряют наш след, а там и будет видно. Я побывала во всех её выходах и, увы, задержалась, потому болтать времени у нас практически нет, если мы хотим успеть до полуночи. – строго, как военный приказ, но полушёпотом описывала Оливия дальнейшие шаги. Ёршик прослушал часть разговора.

– Получается, ты не нашла «Тихий Двор»?.. – спросила собеседница, подняв брови и нервно улыбнувшись. Она была явно в шоке от подобной новости.

Не дослушав ответа, та мигом взялась за кусок хлеба, что ей вручили. Она слушала Оливию с жадным интересом, тем же жадным чувством, каким она поедала свою порцию. Или этот хлеб был очень вкусный, или это она не ела пару дней.

– Увы… Нет. Это конец. Сегодня будет очень несладко. Нужно поторопиться, ребят, уже вечер… – тяжело ответила Оливия.

Слова звучали очень мрачно из её уст. Было слышно, даже, как на одном из них её голос соскочил с ритма и смолк, когда она краем глаза посмотрела в сторону Ёршика. Он мог только предполагать, о чем она говорила.

Оливия двигалась медленно, задумчиво, смотрела в пол и исподлобья поглядывала на каждого из присутствующих. Она говорила о каких-то особых предчувствиях, на лице её была тревога. Речь, манеры и внешность сильно отличались от других. Как он смог это понять? Он словно бы где-то её уже видел…

Она казалась ему холодной водой. Ты пытаешься удержать её в руках, а она ускользает, и чем дольше пытаешься, тем это сложнее, из-за озябших, горящих рук. Он пытался принять её в своей голове, но она выглядела словно отстранённо, инородно рядом со всеми. Или же только по отношению к нему? Она не просто не разговаривала, она делала вид словно его вообще нет. На её уме что-то было, что тормозило её речь…

Странные чувства. Что должно произойти этой ночью?

Другие воспринимали её тепло. Она как будто вернула спокойствие своим присутствием. Мэри цвела рядом с ней. Она никак не могла оторваться от Оливии. Азартно показывала, что они нашли в этой комнате и шепталась с ней, как с мамой.

Далее, разговаривая со всеми, периодически, девушка с зелёными глазами задавала вопросы и Ёршику, но не удерживала на нём своего взгляда. Как минимум… не тогда, когда ОН смотрел на неё. Ёршик едва ли мог ей ответить на что-либо. Диалог не клеился.

От дурных новостей об этой ночи у парня в бандане, видимо, пропал аппетит. Он не трогал пищу. Рип же поглощал еду мгновенно, набивал рот и отрывал большие куски цепкими зубцами. Ему даже удалось украсть ещё один кусочек хлеба из мешка, пока Оливия отвлеклась. Он мог брать и выуживать вещи ловко и аккуратно, вытворять движения пальцами, что казалось они гнулись в обратную сторону. Со стороны они были порой то щупальцами, то связкой серпов. Сидя рядом с Оливией было отчётливо видно по размерам, что Рип макушкой доставал бы другого человека до края плеча или живота, если бы стоял на двух ногах, чего он практически никогда не делал.

– Что нам теперь делать, Уэйн? – обратились они к юноше под пледом, имя которого оказалось – Уэйн. (Обратились все кроме Рипа, он то ли был слишком занят едой, то ли не разговаривал вообще).

– Я могу лишь попытаться увидеть, что будет дальше… – Уэйн оборвал свои слова сверлящим взглядом в сторону Ёршика, – Он всё ещё здесь… Я не буду говорить пока он тут… – боролись в его голосе злость или даже страх. Ёршик всё ещё не вселял в него доверия. Уэйн даже резко и символично захлопнул книгу.

– Он безоружен и один. Нас четверо. Что он может? – снисходительно посмотрела его взгляду вслед Оливия.

– Хм… А может тебе ПРОВЕРИТЬ его? – хитро взглянула на него девушка в поношенном платье.

– Мэри!